Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

Газета была, безусловно, другая. Устрашающая величина заголовков доказывала, что это бульварный листок.

От колонны крыльца к углу дома протянулась верёвка; правда, бельё на ней пока не висело.

Я нахлобучил на клетку чехол и устремился вслед за Джеки на кухню.

— Боже правый! — сказал я.

— Надо было потребовать у них рекомендации, — простонала Джеки. — Это вовсе не наши жильцы.

— Не те, кто жили у нас прежде, — согласился я. — То есть не те, кто жили у мистера Генчарда. Видала мусорное ведро на крыльце?

— И верёвку для белья, — подхватила Джеки. — Какое… какая неряшливость!

— Джуки, Калликэки и Джитеры Лестеры. Тут им не «Табачная дорога» [36] «Табачная дорога» — роман американского писателя Эрскина Колдуэлла; книга была экранизирована, и Одноимённый фильм прославленного режиссёра Джона Форда получил мировое признание. Герои рассказа Каттнера имеет в виду оборванцев — персонажей книги и фильма. .

Джеки нервно глотнула.

— Знаешь, ведь мистер Генчард предупреждал, что они не вернутся.

— Да, но сама посуди…

Она медленно кивнула, словно начиная понимать. Я сказал:

— Выкладывай.

— Не знаю. Но вот мистер Генчард говорил, что Маленькому Народцу нужен тихий, респектабельный квартал. А мы их выжили. Пари держу, мы создали птичьей клетке — району — дурную репутацию. Перворазрядные эльфы не станут тут жить. Это… о господи… это теперь, наверное, притон.

— Ты с ума сошла, — сказала я.

— Нет. Так оно и есть. Мистер Генчард говорил то же самое. Говорил ведь он, что теперь придётся строить новый домик. Хорошие жильцы не поедут в плохой квартал. У нас живут сомнительные эльфы, вот и всё.

Я разинул рот и уставился на жену.

— Угу. Те, что привыкли ютиться в трущобах. Пари держу, у них в кухне живёт эльфовская коза, — выпалила Джеки.

— Что ж, — сказал я, — мы этого не потерпим. Я их выселю. Я… я им в трубу воды налью. Где чайник?

Джеки вцепилась в меня.

— Не смей! Не надо их выселять, Эдди. Нельзя. Они вносят плату, — сказала она. И тут я вспомнил.

— Станок…

— Вот именно. — Для пущей убедительности Джеки даже впилась ногтями в мою руку. — Сегодня ты бы погиб, не спаси тебя счастливый случай. Наши эльфы, может быть, и неряхи, но все же платят за квартиру.

До меня дошло.

— А ведь мистеру Генчарду везло совсем по-другому. Помнишь, как он подкинул ногой камень на лестнице у берега и ступенька провалилась? Мне-то тяжко достаётся. Правда, когда я попадаю в станок, за мной туда же летит цилиндр и останавливает всю махину, это так, но я остался без работы, пока не починят станок. С мистером Генчардом ни разу не случалось ничего подобного.

— У него жильцы были не того разряда, — объяснила Джеки с лихорадочным блеском в глазах. — Если бы в станок угодил мистер Генчард, там бы пробка перегорела. А у нас живут сомнительные эльфы, вот и удача у нас сомнительная.

— Ну и пусть живут, — сказал я. — Мы с тобой — содержатели притона. Пошли отсюда, выпьем у Терри.

Мы застегнули дождевики и вышли; воздух был свежий и влажный. Буря ничуть не утихла, завывал порывистый ветер. Я забыл взять с собой фонарик, но возвращаться не хотелось. Мы стали спускаться по холлу туда, где слабо мерцали огни Терри.

Было темно. Сквозь ливень мы почти ничего не видели. Наверно, поэтому и не заметили автобуса, пока он не наехал прямо на нас, — во время затемнения фары почти не светили.

Я хотел было столкнуть Джеки с дороги, на обочину, но поскользнулся на мокром бетоне, и мы оба шлёпнулись. Джеки повалилась на меня, и через мгновение мы уже забарахтались, в чавкающей грязи кювета, а автобус с рёвом пронёсся мимо и был таков.

Мы выбрались из кювета и пошли к Терри. Бармен выпучил на нас глаза, присвистнул и налил нам по рюмке, не дожидаясь просьбы.

— Без сомнения, — сказал я, — они спасли нам жизнь.

— Да, — согласилась Джеки, оттирая уши от грязи. — Но с мистером Генчардом такого бы не случилось.

Бармен покачал головой.

— Упал в канаву, Эдди? И вы тоже? Не повезло!

— Не то чтоб не повезло, — слабо возразила Джеки. — Повезло. Но повезло сомнительно. — Она подняла рюмку и посмотрела на меня унылыми глазами. Мы чокнулись.

— Что же, — сказал я. — За удачу!

— Итак, мистер Хутен, вам кажется, что сейчас вы тоже спите? — спросил доктор Скотт.

Тимоти Хутен, старательно избегая взгляда психиатра, погладил пальцами кожу, которой были обтянуты ручки кресла, решил, что это ощущение еще ничего не доказывает, и перевел взгляд на окно, на Эмпайр-стэйт-билдинг.

— А разве это не похоже на сон? — уклончиво ответил он вопросом на вопрос.

— Что именно?

— Ну, допустим, вот это. — Хутен кивнул на остроконечную причальную мачту на вершине башни. — Представьте только, эта штуковина предназначена, чтобы к ней причаливали дирижабли. Но вы хоть один дирижабль там видели? Такое может случиться только во сне. Ну, вы понимаете… Люди строят большие планы, а потом почему-то забывают о них и затевают что-нибудь новенькое. Ох, не знаю. Все вокруг так нереально.

"Похоже, запущенный солипсизм [37] Солипсизм — признание единственной реальностью своего "я", индивидуального сознания, отрицание существования внешнего мира. (Прим. перев.) ", — подумал доктор Скотт, но решил пока воздержаться от окончательных выводов.

— Что, вообще все? — уточнил он. — И даже я?

— И даже вы, — согласился Хутен. — У вас форма неправильная.

— А можно поподробнее, мистер Хутен?

— Ну, не знаю, получится ли у меня объяснить… — Хутен с виноватым и одновременно настороженным видом посмотрел на свои руки. — Видите ли, у меня форма тоже неправильная.

— И какая же форма правильная?

Хутен закрыл глаза и глубоко задумался. Затем по его лицу скользнуло выражение изумления. Он нахмурился. Доктор Скотт, внимательно следя за пациентом, делал соответствующие пометки в своем блокноте.

— Этого я не знаю, — наконец заявил Хутен, широко открывая глаза. — Даже представления не имею.

— Вы не хотите говорить об этом?

— Да… Нет… Не знаю. Просто не знаю.

— Почему вы пришли ко мне, мистер Хутен?

— По совету своего доктора. И жены тоже.

— И по-вашему, они правы?

— Лично я считаю, — с торжествующим видом заявил Хутен, — во сне может случиться что угодно. Я даже могу ходить всего на двух ногах. — С испуганным видом он замолчал. — Наверное, мне не следовало говорить этого, — добавил он чуть погодя.

Доктор Скотт еле заметно улыбнулся.

— Если бы вы рассказали мне о своем сне чуть поподробнее…

— О том сне, в котором я пребываю сейчас? Тут все неправильно, абсолютно все. Даже говорим мы не так, как надо. Неужели вы сами не чувствуете, как неправильно извивается язык? — Хутен испытующе потрогал свой подбородок, а доктор Скотт сделал еще одну пометку в блокноте. — Я сплю, вот и все.