Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

— Вот теперь дело говоришь! — одобрительно воскликнул мистер Девлин и дружески хлопнул несчастного по спине, отчего тот чуть не упал. — О, вот и лифт пришел!

Они вошли в переполненную кабину. Янг страдальчески закрыл глаза, но все равно чувствовал сверлившие его любопытные взгляды. Он впал в какое-то оцепенение и очнулся лишь на первом этаже, когда Девлин выдернул его из лифта и потащил в ближайший бар.

План был таков: вливать в объемистое нутро мистера Девлина порцию за порцией и терпеливо ждать возможности незаметно ускользнуть. Но как немедленно выяснилось, в стройной схеме обнаружился изъян: Девлин не захотел пить в одиночку.

— Одну мне, одну тебе, — настаивал он. — Все честно. Давай еще по разику.

В силу известных обстоятельств Янг не мог отказываться. Но самое неприятное заключалось в том, что поглощаемый Девлином алкоголь равномерно распределялся по всем клеткам его обширного тела. Так что он весьма долго продолжал пребывать все в том же слегка приподнятом состоянии. А вот бедный Янг, мягко выражаясь, наклюкался.

Несчастный тихо сидел за столом, с трудом удерживая в поле зрения своего спутника. Кроме того, Янг продолжал размышлять о нимбе, перебирая в воспаленном мозгу различные грехи: поджог, ограбление, диверсия, убийство. Он попытался было умыкнуть у официанта мелочь, но тот был начеку и лишь слегка улыбнулся, поставив на стол бокал с новой порцией.

С неприязнью посмотрев на этот бокал, наш герой вдруг решился и, с трудом встав с места, поплелся к выходу. Девлин немедленно уцепился за его руку:

— Что случилось? Давай еще…

— Я должен кое-что сделать, — отрешенно проговорил Янг. Он выхватил у прохожего трость и так устрашающе замахал ею, что тот счел за благо ретироваться. Янг мрачно озирался по сторонам.

— Какие еще дела? — громко запротестовал Девлин. — Показывай мне город.

— Очень важные! — Янг пристально посмотрел на мальчишку, который остановился было на углу, но, явно заинтересовавшись странным головным убором, медленно подходил ближе. Он чертовски напоминал маленького негодяя из автобуса.

— Важные дела? — не отставал Девлин. — Подумаешь! Ну какие, например?

— Например, избить ребенка, — отрывисто бросил Янг и, размахивая тростью, ринулся к растерянному мальчишке. Тот заорал и помчался прочь. Янг несколько метров преследовал его, но потом столкнулся с фонарным столбом, оказавшимся на редкость жестким и неуступчивым. Столб преградил дорогу и, несмотря на все усилия и красноречивую жестикуляцию преследователя, не желал отходить в сторону.

Мальчишка давно уже исчез за поворотом. Наградив столб сильным ударом трости, Янг повернул обратно.

— Боже правый, что ты творишь? — изумился Девлин. — Вот, уже и фараон на нас таращится. Пошли отсюда!

— Что я творю? — усмехнулся Янг. — Разве не ясно? Я хочу совершить грех.

— С-совершить грех?

— Именно.

— Почему?

Янг выразительно постучал пальцем по колпаку, но Девлин неверно истолковал его жест:

— Ты псих?

— Заткнись! — заорал Янг в приступе внезапной ярости и швырнул трость под ноги проходившему мимо президенту соседнего банка. Тот тяжело рухнул на асфальт, но поднялся без видимых телесных повреждений. Однако его чувство собственного достоинства было уязвлено.

Янг тут же подбежал к зеркальной витрине магазина и стал самым невероятным образом вертеть свой колпак, пытаясь приподнять его и посмотреть (да так, чтобы никто не заметил!), на месте ли нимб. Наконец, громко выругавшись, бедняга повернулся и, бросив презрительный взгляд на президента банка, подхватил Девлина под руку и повлек прочь.

На ходу Янг бубнил:

— Надо согрешить… по-настоящему согрешить. По большому счету. Сжечь приют для сирот. Убить тетушку. Убить… да хоть кого-нибудь, — С этими словами он быстро взглянул на Девлина, и тот в ужасе отшатнулся. В конце концов Янг разочарованно вздохнул: — Не пойдет. Слишком много крови и слез. Так что нож и пуля отпадают. Если только взорвать… стоп! — Он схватил Девлина за руку, — Воровство — грех, так?

— Безусловно, — дипломатично согласился тот. — Но ты ведь не собираешься…

Янг покачал головой:

— Не сейчас. Слишком много народу. Зачем садиться в тюрьму? Пошли дальше.

Он пустился бежать, Девлин — за ним. Обещание показать гостю город было выполнено с честью. Правда, впоследствии ни один из них не смог припомнить, где их носило. По дороге Девлин заскочил в бар для дозаправки и вскоре вернулся с бутылками, распиханными по всем карманам.

Минуты и часы тонули в густом алкогольном тумане. Для измученного Девлина происходящее обрело уже некоторую ирреальность. Он впал в прострацию, смутно пытаясь припомнить предшествовавшие прогулке события. Наконец, когда на улице была уже глубокая ночь, он внезапно очнулся и увидел, что стоит вместе с Янгом возле большого деревянного индейца, служащего рекламой сигарной лавчонки. Это был, наверное, последний рекламный индеец во всем городе. Памятник безвозвратно ушедшим годам — он смотрел мутными стекляшками глаз на коробку деревянных сигар, которую держал в вытянутой руке.

Колпак с головы Янга к тому времени уже куда-то исчез, и тут Девлин наконец обнаружил в облике спутника нечто необычное. Он тихо произнес:

— У тебя… у вас — нимб!

Янг слегка вздрогнул и ответил:

— Да. У меня нимб. — Потом задумчиво произнес: — Этот индеец…

Девлин неодобрительно посмотрел на деревянную фигуру. Индеец представился его затуманенному сознанию чем-то еще более ужасным, чем нимб. Зябко передернув плечами, он быстро отвел глаза.

— Воровство — грех, — прошипел Янг и с радостным криком попытался приподнять индейца, но немедленно рухнул под его тяжестью и разразился неистовыми проклятиями. Наконец он поднялся и сказал: — Тяжелый. Помоги мне!

Девлин давно уже не пытался понять смысл этих сумасшедших поступков. В итоге двое мужчин медленно побрели вниз по улице, с трудом таща на себе тяжеленного индейца.

Владелец сигарной лавочки поглядел им вслед и с нескрываемой радостью потер руки.

— Десять лет я не мог избавиться от этого хлама, — хихикая, прошептал он. — А теперь… уф! — Затем вернулся обратно в лавочку и закурил двухдолларовую «Корону», празднуя свое освобождение.

Тем временем Янг и Девлин поравнялись со стоянкой такси. Там оказалась одна-единственная машина; шофер курил сигарету и слушал радио. Янг громко окликнул его.

— Такси, сэр? — Шофер ожил, выскочил из машины и распахнул дверцу. И вдруг — замер, вытаращив ошалевшие глаза. Однако он был изрядным циником и в привидения не верил. Но, увидев чудовищно раздутого вурдалака и падшего ангела, на плечах которых покоился окоченевший труп индейца, понял вдруг с ослепительной ясностью, что под тонким слоем реальной жизни скрывается бездна первозданного хаоса. Насмерть перепуганный, с громким воплем ужаса он вскочил обратно в машину и тут же умчался в неизвестном направлении.