Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

Однако это тоже было рискованно. Андроиды, когда поймают Брэдли, не проявят ни малейшей жалости. Но чего он мог ожидать от своих соплеменников, поведав им такую неправдоподобную историю? «Я закончу в психушке, — подумал он. — А они будут множиться, пока…»

Пока что? Пока их число не превысит числа людей и они не захватят власть? Впрочем, вполне возможно, что это уже произошло. Может, после убийства, которое на поверку не было убийством, с Брэдли еще не расправились только потому, что он единственный человек, оставшийся во всем цивилизованном мире… И таким образом, совершенно безобиден для них. Может…

«Да заткнись же», — раздраженно одернул себя Брэдли.

— Ну, значит, вы хотя бы меня не считаете… андроидом? — строго спросил доктор Уоллинджер.

Он немного нервничал — а кто бы на его месте не занервничал, просидев минут десять под дулом пистолета, направленного в живот? Ситуация была абсолютно нелепой: таинственный незнакомец в маске и шитом золотом балахоне, почти полностью скрывающем его фигуру, расселся в библиотеке доктора и заставляет слушать свои безумные бредни.

— У вас есть дети, — глуховато донесся голос Брэдли из-под маски. — Так что я уверен в вас.

— Но послушайте… — возразил Уоллинджер. — Я физик-ядерщик. Думаю, психолог вам бы помог больше…

— Вы хотите сказать, психиатр?

— Нет, ну что вы! Конечно нет. Но…

— Все равно вы думаете, что я сошел с ума. Хорошо. Я ожидал этого. Думаю, я бы сам не доверял вам, если бы вы все приняли на веру. Ваша реакция вполне естественна. Но постарайтесь же меня понять! Взгляните на вещи беспристрастно. Разве то, о чем я говорю, невозможно?

Уоллинджер, не сводя глаз с пистолета, сомкнул кончики пальцев и сжал губы:

— Хм, возможно… Ну разумеется, определенного порога тут нет. Хотя доза в одну сотую рентгена в день считается безопасной, если только гамма-облучению не подвергались оба родителя. Вы спрашиваете о времени восстановления? Знаете, даже при очень высоких дозах облучения измененные гены менее подвержены делению и постепенно замещаются нормальными.

— Вы не говорите мне ничего нового. — Брэдли едва сдерживал нетерпение. — Я толкую о том, что гамма-излучение, вызывающее мутации у людей, не влияет на роботов, которые к тому же стерильны. Если бы одни лишь андроиды были стерильны, все было бы просто, но гамма-лучи ведут к бесплодию и у людей. У вас есть дети. С вами все хорошо. Но…

— Подождите. А разве не может быть детей-андроидов? Раз они собирают взрослых, почему бы им не собрать и искусственных детей?

— Нет. Я думал об этом. Дети слишком быстро растут. Им пришлось бы обновлять ребенка-андроида каждые две недели, менять все внутренние и внешние размеры, все переделывать. Думаю, это отняло бы слишком много времени и сил. Пока, если мои расчеты верны, они не могут себе этого позволить. Их не так много. А потом, когда смогут, это уже будет не нужно. Понимаете? К тому времени, когда они смогут справиться с задачей, им станет все равно, ведь андроиды окажутся в большинстве. И им больше не потребуется нас обманывать. Они…

Брэдли сделал паузу. Голос плохо слушался его. И все же он должен был оставаться хладнокровным и спокойным.

— Есть еще один аспект, — продолжил он. — Думаю, ребенок-андроид не обманет наших детей. Настоящих детей. Слишком по-разному они смотрят на мир. Мозг андроида настроен на разум взрослого. Они отлично с этим справились, но даже сейчас, если знать правду, их можно поймать на психологическом несоответствии. Они никогда никого не запугивают и не пытаются самоутвердиться за счет других. Зачем? Они идеально функционирующие эффективные механизмы. Им не надо ничего доказывать. Они слишком адекватны, чтобы быть настоящими людьми.

— А почему бы им не настроиться на разум ребенка?

— По той же причине, по которой они не могут создать ребенка, развивающегося физически. Ведь мозг детей слишком отличается от взрослого и, как и тело, быстро меняется. Тоже растет. В любом случае, зачем? Им это не нужно. Они обманывали нас до сих пор, и даже если кто-то один знает правду, что он может с этим поделать? Вот вы ведь не хотите меня слушать. Вы…

— Я слушаю, — мягко перебил Уоллинджер. — В любом случае, ваше предположение довольно любопытно. Скажите, а что вас изначально натолкнуло на такую идею?

Брэдли чуть было не сболтнул: «Это было моей работой. Я имел возможность сравнить много данных, и все сводилось к неизвестному фактору». Но он ничего не сказал. Он хотел сохранить инкогнито, пока не будет уверен в своей безопасности. Подобная информация запросто выведет на его след.

— Я… это просчитал… У меня есть друзья, работающие в разных областях, которые рассказывали о незначительных неувязках. Мне стало интересно. Все начало складываться в систему. Бывали случаи, когда пациенты должны были умереть, иногда даже умирали, а потом возвращались к жизни. Это объясняли уколами адреналина и тому подобным, но слишком уж часто такое происходило. И всегда с влиятельными людьми. Не знаю, как нелюди это делали, — может, настоящий человек умирал, а андроид-двойник занимал его место. Они обладают здоровьем машины, но и машина может сломаться. Порежь руку — и из нее польется кровь, но…

Брэдли остановился и подозрительно посмотрел на Уоллинджера, оценивая его реакцию.

— Хорошо, — внезапно заявил он. — Я вам расскажу, что произошло на самом деле. Пожалуйста, постарайтесь выслушать без предрассудков. Это было полгода назад. Я был один в… лаборатории… с моим другом.

Тем другом был директор Артур Корт. Именно тогда Брэдли впервые что-то заподозрил.

— Прибор, который он осматривал, захлопнулся и порезал ему руку до самой кости. Он не знал, что я это видел. А я видел, но не верил своим глазам: на раненой кисти выступила кровь, были видны мышцы, но под ними — провода и металл! Говорю вам, я их видел! Но это был не протез, а настоящая рука. Протезы не покрыты мышцами и кожей.

— И что он сделал?

— О, он себя выдал. Он спрятал руку в карман, пробормотал какое-то невнятное объяснение и ушел из комнаты. Он не хотел, чтобы я знал о ранении, потому что ему пришлось бы вызвать врача, а никого из них не было рядом. Он не мог позволить человеку даже перевязать свою руку. Да, они во многом уязвимы. И сейчас пришло время нанести им удар, пока они не справились со своей уязвимостью. Сейчас… — Брэдли снова замолчал, потому что его голос дрогнул.

— Так что же вы предлагаете? — спокойно спросил Уоллинджер.

Брэдли не мог понять, удалось ли ему хоть в чем-то убедить собеседника.

— Не знаю. — Брэдли ссутулился под расшитым балахоном. — Поэтому я к вам и пришел. Я подумал… Выслушайте меня. Есть одна возможность. Надо найти безошибочный способ их выявлять. Психология неплоха, но занимает слишком много времени. Мне надо побольше узнать про их жизнь и привычки. Они могут выдать себя строгой логичностью мышления, не свойственной людям. Однако…