Стенли Вейнбаум - Черное пламя [litres]

– Так умри же, Хелл Тарвиш, – тихо сказала она и выхватила свое оружие.

За его спиной раздался голос, знакомый ласковый голос.

– Я не помешаю, Маргарет?

Хелл обернулся. Это был Старый Эйнар, просунувший свое морщинистое веселое лицо в дверь. Он улыбнулся Хеллу, раскрыл дверь пошире и вошел в комнату.

– Эйнар! – воскликнула Принцесса, вскакивая со стула. – Эйнар Олин! Ты до сих пор еще жив?

Внезапно в ее голосе зазвучали нотки подлинной жалости.

– Но какой старый, какой старый!

Старик взял ее за свободную руку.

– Прошло сорок лет с тех пор, когда я видел тебя Маргарет – тогда мне было пятьдесят.

– Но какой же ты старый! – повторила она. – Эйнар, я изменилась?

Он улыбнулся Марго.

– Физически, ни капли, моя дорогая. Но судя по историям, которые распространяются по всему континенту, ты уже не та красавица, на которую молился Н'Орлеан, называя тебя Принцессой Пегги, и даже не тот маленький храбрый воин, которого называли Орлеанской Девой.

Она забыла о Хелле, но охранники, наполовину видимые сквозь неплотно прикрытую дверь, блокировали путь отступления. Он изумленно слушал, потому что сейчас он увидел новую Черную Марго.

– Могу ли я быть всегда Принцессой Пегги? – промурлыкала она. – Я даже забыла… Да, Мартин Сейр мог остановить мой возраст, но он не смог остановить течение времени. Но Эйнар, ты был неправ, оттолкнув его предложение!

– Видя тебя, Маргарет, я думаю, что, может быть, я был слишком умен. Молодость слишком приятная штука, чтобы растягивать ее на бесконечно долгий срок, а ты родилась меньше, чем сто лет назад. А что будет через следующие пятьдесят лет? Или в следующую сотню, если искусство Мартина Сейра сохранит свою силу? Какой ты будешь?

Она покачала головой. Ее зеленые глаза были задумчивыми и печальными.

– Не знаю, Эйнар. Не знаю.

– Ладно, – сказал он тихо. – Я – стар, но зато я доволен. Интересно, можешь ли ты сказать то же самое о себе?

– Я могла бы быть другой, Эйнар, если бы ты был с нами. Я могла бы полюбить тебя, Эйнар.

– Да, – согласился он спокойно. – Я боялся этого и это было одной из причин, по которой я отказался. Ты видишь, я любил тебя, Маргарет, и я выбрал возможность перерасти пытку, чем растянуть ее. Это было болезненное ощущение – любить тебя. Оно захватывает всех нас когда-нибудь. «Охваченный пламенем» – так мы называем это. – Он слабо улыбнулся. – А кто-нибудь остался из тех, кто любил тебя, кроме меня?

– Только Йоргенсен, – сказала она печально. – Если он еще не погиб, пытаясь выяснить секрет крыльев Древних. Но он обязательно погибнет.

– Да, – сказал Олин сухо, – мои годы еще посмеются над их бессмертием.

Он указал скрюченным пальцем на Хелла.

– Зачем тебе нужен здесь мой юный друг?

Ее глаза зажглись изумрудным блеском, и она вырвала свою руку из руки Старого Эйнара.

– Я собиралась убить его.

– Правда? Почему же?

– Почему? – ее тон стал ледяным. – Потому, что он толкнул меня. Дважды.

Старик улыбнулся.

– Я бы не удивился узнав, что у него есть достаточные основания для этого, Маргарет. Если мне не изменяет память, я и сам не раз испытывал подобное желание.

– Значит, хорошо для тебя, что ты не воплотил его в жизнь, Эйнар. Даже ты.

– Без сомнения. Но я думаю, что мне следует попросить тебя, чтобы ты простила юного Хелла Тарвиша.

– Ты, действительно, знаешь его имя? Он, действительно, твой друг.

Старый Эйнар кивнул.

– Я прошу тебя простить его.

– Почему? – спросила Принцесса. – Почему ты думаешь, что твоего слова достаточно, чтобы спасти его?

– Я до сих пор еще Олин, – сказал старик, встретившись с ее зелеными глазами своими водянисто-голубыми. – У меня до сих пор есть печать Хоакина.

– Словно это может остановить меня!

Но холодная ярость медленно исчезла из ее взгляда и ее глаза снова стали печальными.

– Да, ты до сих пор Олин, Отец Энергии, – пробормотала она.

Резким жестом она сунула оружие в кобуру.

– Я снова прощаю его, – сказала она и затем тоном, который прозвучал до странности печально, проговорила. – Я думаю, что все равно не смогла бы убить его. Это моя слабость, но я не могу убить того, кто любит меня – слабость, которая когда-нибудь будет стоить мне жизни.

Олин растянул губы в улыбке, схожей с оскалом черепа, и повернулся к молчащему юноше.

– Хелл, – сказал он ласково. – Ты, должно быть, был рожден под счастливой звездой. Но если ты достаточно любопытен, послушай, что тебе скажет старый человек. – Его улыбка стала шире. – За западными горами есть очень сильные, очень редкие огромные кошки, которые называются львами, и о которых Мартин Сейр говорит, что они не с этого континента, а были привезены сюда Древними, которые держали их в клетках, смотрели на них и иногда дрессировали. Насчет этого я ничего не знаю, но я скажу тебе, Хелл

– лучше попробуй дернуть льва за хвост, чем снова вызвать гнев Черной Марго. А сейчас – уходи отсюда.

– Погоди, Хелл, – вмешалась Принцесса. – Мне все еще нужно рассчитаться с тобой.

Она повернулась к Олину.

– Куда ты направляешься сейчас, Олин?

– В Н'Орлеан. У меня есть кое-какие знания, которые я хочу передать Йоргенсену. Я затосковал по Великому Городу.

Он замолчал.

– Я видел Хоакина. Селуи пал.

– Я знаю. Я отправляюсь туда сегодня ночью, чтобы встретиться с ним.

– Он послал своих представителей в Ч'каго.

– Хорошо, – она загорелась. – Значит, снова будут битвы.

Затем ее глаза стали мечтательными.

– Я никогда не видела пресного моря, – добавила она задумчиво, – интересно, может ли оно быть таким же прекрасным, как голубой Залив рядом с Н'Орлеаном.

Старый Эйнар покачал головой, растрепав тонкие седые волосы.

– Когда будет конец всему этому, Маргарет? – спросил он тихо. – После того, как Ч'каго будет захвачен – куда вы отправитесь тогда?

– Тогда на земли, лежащие севернее пресного моря и восточнее их. В Н'Йорк и все остальные города на побережье.

– А затем?

– Затем Южная Америка, я так думаю.

– А затем, Маргарет?

– Затем? Остается еще Европа, окутанная тайной, Азия, Африка – все земли, известные Древним.

– А после всего этого?

– После этого, – ответила она задумчиво, – мы сможем отдохнуть. Огненная судьба, ведущая Хоакина, наверняка, не заведет его за пределы мира.

– Так значит, – сказал Олин, – ты собираешься покорить весь мир только для того, чтобы отдохнуть в конце пути. А почему не отдохнуть сейчас, Маргарет? Неужели ты собираешься преклонить свою голову на всем земном шаре?

Ярость сверкнула в ее глазах. Она вскинула руку и ударила старика по лицу, но легко, потому что он продолжал улыбаться.

– Глупец! – закричала она. – Тогда я сделаю так, что всегда будет война! Между мной и Хоакином, если в этом будет нужда или между мной и кем-то другим – кем угодно – лишь бы сражаться!