Стенли Вейнбаум - Черное пламя [litres]

Ее голос снизился до шепота.

– Мне очень жаль тебя, Том. Мне очень жаль всякого, кто любит ее, потому что она совершенно бессердечна. Но я не могу приблизиться к тебе. Я не смею!

Эвани повернулась и, внезапно, побежала к Дворцу, оставив Коннора. Он безнадежно смотрел ей вослед. Наконец, он медленно последовал за ней.

Он почти не спал этой ночью. Мучительные, невыносимо долгие часы были заполнены мечтами о Маргарет Урбс. Он слышал ее смех. Том поднялся рано и вышел из своей комнаты, чтобы бесцельно бродить коридорами Дворца.

Коридоры были заполнены прибывающими Бессмертными, среди которых он и толкался, такой же молчаливый и мрачный, как они. Наконец, устав от бесцельных блужданий он спустился в тихие Сады, и обреченно уселся рядом с бассейном.

Наверху крейсировали Треугольники, издавая рокочущие звуки, а в кустах пели птицы. Глубоко погруженный в свои мысли, он внезапно вздрогнул, когда услышал, что кто-то произносит его имя. Тихо, почти нежно.

– Том.

Он посмотрел вверх. Маргарет Урбс стояла перед ним, одетая в самое роскошное платье, которое ему когда-либо довелось увидеть. Золото с черным, закрывающее ее маленькие ножки. Вместо диадемы, как в предыдущий вечер, она одела корону, украшенную гранеными бриллиантами. Странный цветок пламенел у ее пояса.

– Официальная одежда, – сказала она и улыбнулась. – Сегодня утром мне председательствовать.

Она выглядит несколько озабоченной, подумал он. Ее щеки были бледнее обычного, и вся она была несколько менее ослепительная. И ее улыбка, почти печальная, больно уколола его.

– Ты не дала мне возможности поблагодарить тебя за прошлую ночь, – сказал он.

– Ты хотел поблагодарить меня? За… все?

– Нет, – сказал он твердо. – Не за все.

Она слабо опустилась на скамейку рядом с ним.

– Я устала, – слабо сказала она. – Я не слишком хорошо спала, и моя голова болит. Греческое вино. Мне нужно повидаться с Мартином Сейром.

– Моя голова болит совсем по другим причинам, – сказал он откровенно.

– Мне очень жаль, Том.

– Ты смеялась надо мной прошлой ночью? – спросил он.

– Нет, – ответила она нежно. – Нет.

– Я не верю тебе!

– Это не имеет значения, Том. Я пришла, чтобы кое-что сказать тебе, Том.

Она замолчала и внимательно посмотрела на него.

– Повелитель хочет дать тебе бессмертие.

– Что?

Она кивнула.

– Он считает, что ты заслужил его.

– Заслужил? А как же насчет моих детей, в которых он был так заинтересован?

– Ты сначала должен обзавестись детьми.

Он горько улыбнулся.

– Тогда я буду старым и бесполезным, когда я буду готов принять бессмертие. Эвани отказалась от меня, и я откажусь от него! Я проживу свою жизнь по-своему.

– Ты сначала хорошенько все обдумай, – и нечто в ее голосе привлекло его внимание.

– Сейчас я понял, что не должен соглашаться, – вспыхнул он. – Ты умоляла его об этом! Ты думаешь, я приму от тебя такую подачку?

– Я никогда…

Она замолчала.

Через мгновение она сказала:

– Ты поверишь хоть одной моей клятве, Том?

– Ни одной.

Наконец-то его злоба зажгла ее. Она быстро вспыхнула. Старый блеск насмешки мелькнул в ее глазах.

– Конечно же, ты прав, – буркнула она. – В Маргарет Урбс не осталось ничего настоящего. Она – Черное Пламя, которое горит на алтаре иллюзий. Ты никогда не должен верить ни единому ее слову!

– Так и будет.

– Но, может быть, ты поверишь, если я поклянусь чем-то священным для меня? Лишь в одном, Том?

– Что для тебя священно? Бог? Честь? Ты не можешь считать священной даже самое себя!

– Единственным, что я люблю, – сказала она тихо. – Я клянусь, что сейчас говорю правду. Ты поверишь мне?

На его языке вертелся ответ «нет». Но он был искренне изумлен, когда услышал вырвавшееся из его уст хриплое «да». И самое главное, он действительно думал так.

– Тогда ты должен вспомнить тот день, когда мы летали на Треугольнике, и когда я сказала, что готова покончить жизнь самоубийством! Я клянусь, что это была единственная ложь, которую я сказала тебе. Ты понимаешь? Единственная ложь!

Принцесса встала, а Том, ничего не понимая, смотрел на нее.

– Я хочу побыть одна, – прошептала она. – Я иду, – слабая жалкая улыбка, – в свою лабораторию.

Мысли Коннора метались. Он не верил ей. Что же это?

Эвани не любит его. Сейчас он знал это. И он не любит Эвани. Маргарет Урбс… сказала, что любит его! Неужели это возможно…

Ослепительный свет в мозгу! Черное Пламя – его! Ее неземная красота, дикий, неукротимый характер, который он укротит – если сможет. Сатанинский дух, огненная душа, на всю его жизнь. На всю жизнь? На все бессмертие, если он захочет!

Восторженный крик вырвался помимо его воли и отразился эхом от стен, когда он бросился к двери Дворца.

Воспоминания об Эвани растаяли словно дым. Где же Принцесса? Он вспомнил. Лаборатория находиться рядом с Тронным Залом.

В коридоре, по которому он бежал, раздался звучный голос спикера:

– Конклав откроется через тридцать минут.

Коридоры были забиты людьми, он пробился сквозь толпу охранников, служащих, официальных лиц и множество Бессмертных. Любопытные взоры следили за ним, но никто не пытался остановить его.

Во всяком случае, до тех пор, пока он не достиг большой арки в Тронном зале. Хрустальные двери были закрыты. Четыре невозмутимых охранника блокировали вход. Коннор сделал шаг по направлению к ним и услышал резкий окрик.

Он остановился.

– Я иду повидаться с Принцессой, – сказал Том твердо.

– Никому не позволено входить, – буркнул охранник. – Приказ Повелителя.

– А Принцесса здесь?

– Ее Высочество, – ответил охранник, – вошла сюда пять минут назад. Она не предупреждала, что кто-то последует за ней.

Разочарованный Том Коннор отошел назад. Это был единственный путь в ее лабораторию, он был в этом уверен. Том прислонился к стене и сжал кулаки от ярости и бессилия.

Стеклянные двери приоткрылись, и появился Повелитель в компании Мартина Сейра и двух Бессмертных высокого ранга.

– Сэр, – слабо взмолился Коннор, – прикажите этому человеку пропустить меня. Я хочу видеть Принцессу.

Лукавое, вопрошающее выражение мелькнуло в глазах великого владыки. Он покачал головой.

– Мне очень жаль, Томас, – сказал он спокойно. – Принцесса понадобится нам через пятнадцать минут. Тебе придется подождать.

– Но… но мне кажется, что она хочет видеть меня!

– Тогда, она тоже немного подождет. – Его глаза снова блеснули. – Она ждала, правда, не слишком терпеливо, больше семисот лет.

Он пошел дальше по коридору, оставив Коннора в замешательстве.

Коннор подавил свое нетерпение. Как всегда, Повелитель был прав. Времени для него и Маргарет Урбс было предостаточно – перед ними были годы и годы. Но было жаль терять хоть одно мгновение.