Александр Афанасьев - Спасти СССР. Часть 2 [СИ]

— Есть.

Когда колонна машин Генерального секретаря — рванула в Шереметьево (должна была быть делегация из Италии), Шаталин, густо матерясь, пошел ускорять погрузку — а Карпец отошел к группе своих старших офицеров, ждавших указаний и искательно смотревших на него.

— Крут… — резюмировал Карпец

Офицеры молча ждали

— Приказано группу вернуть в Москву и… наградить. Выделить жилье. Выявленных наркопоставщиков задержать, в том числе с применением оружия. Прекратить погромы, так же применяя оружие, усилить борьбу с наркопотреблением, провести повальные рейды и зачистку города от наркоманов.

— Как будем действовать?

Брагар, начальник пятой, антинаркотической ОРЧ — плотный, похожий на итальянца (в его роду были греки и итальянцы), с черными злыми глазами — хлопнул кулаком по ладони

— А что тут думать? Что приказано то и надо исполнять.

Полковник Брагар был не случайным человеком в ОРЧ, которая занималась борьбой с наркомафией. В Одессе — у него погибла племянница. В девятнадцать лет. Первый год работала медсестрой, ходила по домам, делала уколы. Наркоманы подкараулили ее на лестничной площадке очередной старушки, стали вырывать сумку с морфием. Она сопротивлялась — нанесли десять ударов ножом.

Убийцу Брагар нашел лично — сейчас сидел, ждал исполнения приговора, писал кассации в Верховный суд. Сам Брагар тоже был под судом — еще одного соучастника не довезли живым до участка, скончался. Оправдали — но из милиции он вынужден был уйти. Еркин про эту историю слышал от своих — и когда подбирали людей для работы в ОРЧ, на назначении Брагара настоял он. Борьба с наркотиками дело такое, на кону огромные деньги, а Брагар не возьмет точно, наркоманов и наркомафию он ненавидит люто.

— Как ты это будешь исполнять? — зло сказал начальник штаба МВД, генерал милиции Лопуховский — ты представляешь, что может быть в Тбилиси, если войти туда с оружием?

— Что? Там нет советской власти?

Карпец отметил, что подчиненный зарывается и это очень плохо. С другой стороны — если кого и отправлять на борьбу с этой дрянью, так только такого человека. У которого личное…

И распоряжения Генерального секретаря надо исполнять.

— Ну, вот вы, Александр Евдокимович и возглавите группу по поимке Зугадзе — ровным тоном сказал министр

— Да с радостью — опять с вызовом сказал Брагар и пошел к самолету

Лопуховский проводил его взглядом, потом повернулся к министру

— Игорь Иванович… вы чего? Он же наломает…

— А больше и некого — кто в здравом уме туда сунется?

— Не выполнит — голова в кустах, выполнит — его от нас заберут. Говорят, готовятся какие-то спецотряды по борьбе с мафией — туда и заберут. Лучший способ избавиться от проблемного подчиненного- повысить его, верно?

— Пошли.

В Советском союзе Тбилиси — пользовался сомнительной славой общесоюзной столицы наркоманов.

Странно, но почему-то в Ташкенте и Алма-Ате такого не было, хотя у них под боком печально известная Чуйская долина. И в Душанбе не было. А было в Тбилиси. Уже в семидесятые годы — наркоман не вызывал в Тбилиси никакого удивления — ну наркоман и наркоман.

В семидесятые годы — СССР прекратил разводить опиумный мак. До этого — опиумный мак выращивали в Средней Азии, но прекратили, так как мировое сообщество, согласно подписанным соглашениям, оставило выращивание опиумного мака на лекарства самым бедным странам — а СССР к таким явно не относился. Постепенно все производство такого рода сосредоточилось в Турции. Видимо, именно поэтому — в Грузии наркотики стали так распространены. Ну и… высокий жизненный уровень, слишком много тех, кто может себе это все позволить. Постепенно зараза распространялась, поглощая все новые жизни, в основном молодых. В наркопритоне можно было встретить студентку готовую за дозу на что угодно, врача, вора в законе, милиционера, конструктора, цеховика — кого угодно. Всех их объединяло одно — жили они от укола до укола.

Все большее распространение получали наркотики в криминальной среде — ради получения денег на дозу убивали, грабили, занимались проституцией. Не в последнюю очередь из-за грузин воры приняли решение, что вор не может быть наркоманом и стремящимся наркоман тоже быть не может. Потому что наркоман за дозу "и мать продаст и в ж… даст", доверять такому сообщнику было нельзя. Но это проблему не решало. По телевизору говорили, что все в порядке, а на самом деле…

Трасса — начиналась в городе Ош, высокогорной столице Кыргызстана. Именно там находился мафиозный клондайк, Додж-сити советской Средней Азии. Причин для того было много. И историческая традиция выращивания опиумного мака имеется — десять лет назад посадки опиумного мака прекратили, но… в традициях киргизов молочко — сок коробочек растения используется широко. Например, при зубной боли, при расстройстве желудка пили с горячим молоком, использовали как снотворное. Так что мак понемногу культивировали все, и во времена когда его тут сажали централизованно, в колхозах — остались связи со всей Средней Азией, и не только.

Потом — труднодоступность местности, до того как тоннель сделали, республика была разделена хребтом надвое. Постоянный конфликт Оша и Фрунзе, северных элит и южных. Давняя клановая традицию, которую не могли перебороть ни прокуратура ни милиция.

Но сейчас, в середине восьмидесятых — проблема вышла на новый уровень. Если раньше торговали только опиумом, который сами тайком и выращивали — то теперь к нему добавился героин. Героин во все больших количествах поставлялся из Афганистана, тем более что в Оше был высокогорный аэродром. Ночные рейсы без документов… никто никаких вопросов не задавал.

Однако, груз отследили. Майор милиции Латыпов, из крымских татар, он даже не жил в Кыргызстане — был родом из соседнего Узбекистана. Из сосланных, он тем не менее добился своего — работы в милиции, писал Щелокову и Руденко. Закончил заочный Всесоюзный юридический институт. В своей республике его боялись как огня — он стоял вне клановой системы, и договориться с ним было невозможно. Его повысили — спихнули на борьбу с наркотиками, тогда это не было большой проблемой. Главное, чтобы не лез в хозяйственные дела.

Но Латыпов заинтересовался этим, тем более что проблема год от года становилась все более явной, все менее терпимой. Еще работая по линии угрозыска, он заинтересовался тем что все больше и больше ему попадалось "клиентов" которым нужны деньги на дозу. Узбекское общество — общество патриархальное, люди живут в махаллях, все друг друга знают, и не бывает такого, чтобы кто-то пошел на воровство у соседей, тем более на грабеж или разбой или еще что-то. Такой моментально станет изгоем, его и после отсидки обратно в общество не примут. А тут пошли такие случаи, что подумать страшно… майор заинтересовался, он был человеком неравнодушным и пытливого ума. Так — постепенно он начал выходить на каналы поставок… сначала на подонков — врачей, толкающих налево морфий, потом на подпольщиков, так и норовящих посадить делянку опиумного мака, на потерянных людей, молящихся не на Мекку, а на Чуйскую долину. Он с ужасом узнавал все новые и новые подробности — появился насвай… там в насвае есть куриный помет, чтобы кожу разъедало… о, Аллах, до чего же надо опуститься чтобы взять куриный помет в рот, угоден ли Аллаху тот кто произносит его имя таким ртом, или это осквернение Всевышнего? Люди выезжают на наркоплантации, выезжают и бегают там нагими, чтобы потом собирать с тела пыльцу… наркотики отнимают у людей всякое подобие стыда, делая их животными, алчущими дозы. Да, майор верил в Аллаха, эту веру передал ему его дед, тайный мулла — и потому говоря с уважаемыми людьми, он упоминал Аллаха Всевышнего, а те в смущении опускали глаза. Действительно — наркотики никак не сочетались с богобоязненностью, и хотя в шариате не было их прямого запрета, все понимали какой страшный вред причиняют наркотики умме. Молодые люди, попавшие в смертельную паутину — больше не боятся наказания Аллаха и не уважают родителей и старших, для них теперь есть один Бог — барыга, распространитель. Они думают, что их несчастные жизни в руках барыги, хотя они — в руках Аллаха, с гневом смотрящего на их неостановимое падение.