Александр Афанасьев - Спасти СССР. Часть 2 [СИ]

Ну, например, комсомольца Миши С. уже не было в городе… дядя привез ему из Америки видеокамеру, и он придумал совмещать радости плотской любви и заработок, снимая короткометражные фильмы со своими одноклассницами и продавая на черном рынке… а потом кассету купил один влиятельный человек, узнал в актрисе собственную дочь и Мише пришлось поступать в Киеве, а то бы зарезали…

Диссидент, философ и переводчик (именно он перевел на грузинский Шекспира, в частности Короля Лир и Ромео и Джульетту), Звиад Г. тоже совмещал работу и удовольствие. Правда, работу он часто терял, а удовольствие получал только с людьми своего пола. Но он уже приобрел известность, его даже на Нобелевскую премию мира выдвигали. Учитывая связи его отца и его происхождение (по матери он был князем) голод ему точно не грозил…

Джаба И., вор в законе, трижды судимый (последняя судимость за разбой и убийство) защитил докторскую диссертацию и работал преподавателем в Тбилисском театральном институте [6] Джаба И. похоронен в национальном пантеоне, считается выдающимся общественным деятелем Грузии. Вероятно, это уникальный случай, когда криминальный авторитет хоронится в национальном пантеоне, но это вероятно и единственный случай, когда преступник такого масштаба становится действительно выдающимся писателем и искусствоведом. . Про политическую карьеру он и думать не думал.

Эдуард Ш. с полной отдачей работал на должности первого секретаря грузинской компартии и думал, что это его потолок, выше которого он уже не прыгнет. Он уже тайно построил дачу, а его люди наладили сбор подношений, как и его предшественник Мжаванадзе, которого он критиковал за продажность…

Великое было время, великое. Маленькая страна в составе великой сверхдержавы в благодатном уголке природы, населенном хорошими, с чувством собственного достоинства людьми. Никто не знал, что может ждать их впереди. Ночь саперных лопаток. Танки. Бьющая по президентскому дворцу артиллерия на проспекте Шота Руставели. Война в Абхазии и Южной Осетии. Временный госсовет, в котором бывший министр иностранных дел СССР решал судьбу страны вместе с бывшим вором в законе. Голод. Холод. Буржуйки из окон домов. Демократия это вам не лобио кушать, кто не будет подчиняться — расстреляем…

Как сказал философ Мамардашвили — мы очень чувствительны к оскорблению национального достоинства, но совершенно глухи к оскорблению личного, к лжи и низости…

И будет ли все это — танки, голод, саперные лопатки и буржуйки — решалось здесь. И сейчас.

Волга с мешками наркотиков в багажнике — не заезжая в центр шла какими-то окольными улицами. Но за рулем машин опергруппы — были люди, знавшие город и державшиеся на хвосте, но при этом старающиеся не приближаться слишком близко.

Волга затормозила на одной из улиц. Постояла у тротуара — и снова поехала. Никакого контакта не было, возможно, просто сняли маяк…

— Поехал…

— Видел, где он тормознул?

— Запиши номер дома, потом разбираться будем.

— Маяк, как думаете?

— Не знаю.

— Так, внимание, внимание всем…

— Он уходит. Улица….

— Там дальше нельзя, он сразу заметит.

— Я обход знаю, обгоним. Тут одна дорога…

— Ну, смотри если упустишь.

Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?

Не упустили.

Волга, водитель которой стал ехать немного увереннее — до того он то снижал скорость до тридцати, то наоборот разгонялся до почти предельных семидесяти, чем изрядно помотал нервы водителям оперативных машин — теперь ехала ровно. Они проехали узкой, со старой застройкой улицей и выехали на площадь, на которой был храм. Волга пересекла площадь и остановилась прямо перед храмом, где хватало туристов и был даже автобус Интуриста, скорее всего с иностранцами…

— Вот с..и. Прямо перед храмом…

— Товарищ полковник, справа, смотрите.

Гребенюк посмотрел, от души выругался

— Нет, ну твою же мать!

Не небольшую площадь выезжала "канарейка", машина ГАИ.

— Они тут откуда…

Так иногда тоже бывает — продуманная до мелочей операция может провалиться из-за слишком бдительного милиционера или ВОХРовца, который и не подозревает, что своей бдительностью ломает планы коллег, которые разрабатывали банду месяцами, а то и годами…

— Уезжает?

— Нет.

— Да твою же мать!

Миша Костанди, один из оперативников, лихой одесский грек, решился на ни с кем не согласованный экспромт. Он вышел из оперативного РАФика и пройдя несколько шагов пошел через проезжую часть демонстративно нарушая правила и отвлекая нечаянно появившихся ментов на себя. Недовольно загудели машины…

— С..а.

— Смотри за ними.

— Нет, не заметили.

— Кой черт не заметили, тут слепой заметит.

И впрямь. Надо было быть слепым, чтобы не заметить.

Водитель Волги, таксист — приоткрыл окно и помянул всех родственников Констанди до третьего поколения включительно недобрым словом.

— Погодите, шеф. А почему мент в канарейке один? ГАИ же поодиночке не патрулирует….

Констанди перешел улицу и занял позицию у храма, чем-то там интересуясь. И тут появилась еще одна машина — белая Волга, лихо развернувшись и встав рядом с машиной наркотранзитеров. Из Волги, особо не скрываясь, вышел хорошо одетый человек средних лет, в пальто и с дипломатом.

— Есть. Номера — пишешь?

— Пишу.

Это явно были покупатели. Из второй Волги тоже вышли люди, один явно бык — прикрытие. В кожаной куртке.

— Шеф, канарейка!

Водитель милицейской машины так же покинул свою машину и явно шел к двум Волгам.

— Нет, нет, ну нет же…

— Погоди. Всем — место.

К удивлению оперативников, сотрудник милиции (в форме) подойдя, поздоровался за руку с водителем Волги. Он никого и не думал задерживать.

— Переодетый?

Гребенюк сморщился как от зубной боли.

— Кой черт переодетый — он уже все понял — как только начнут перегружать товар — берем!

Как только товар (в мешках) перекочевал из одного багажника в другие — мирная площадь перед храмом наполнилась визгом тормозов…

— Стой!

— Стоять, милиция!

— Лег на землю! На землю!

— Руки на капот!

Для покупателей и продавцов — появление милицейской опергруппы стало полной неожиданностью. Только потом поняли почему — в тбилисской милиции были осведомители.

— Вы кто такие?

— Рот закрыл!

— Да что вы себе позволяете! Я депутат!

Красная корочка перекочевала в руки начальства

— Арчил Мефодьевич Кобаладзе, депутат тбилисского горсовета. Что находится в мешке, который вы переложили в багажник?

— Вы не имеете права меня задерживать! Я депутат!

— Пока это не установлено. Установим что вы депутат — отпустим.