Артур Кларк - Венера Прайм

Обычно рыжеволосый, даже красивый, со свежим веснушчатым лицом, Блейк хорошо замаскировался, выглядя не столько как молодой Чингисхан, сколько как портовая крыса с Жемчужной реки. Он был наполовину китаец по материнской линии, наполовину ирландец, и хотя он знал не больше нескольких полезных фраз бирманского, тайского или любого из десятков других индокитайских языков, распространенных на Ганимеде, но зато он говорил на красноречивом мандаринском и выразительно земном кантонском — последний был любимым торговым языком большинства этнических китайцев, составлявших значительную часть неиндийского населения «Безбрежного Океана».

С низких потолков свисали бумажные транспаранты, которые трепетали от постоянно вращающихся вентиляторов, необходимых, чтобы очистить коридоры от запаха жарящейся в прогорклом масле свинины и других, менее приятных запахов. Владельцы ларьков соорудили навесы против мерцающего желтого света постоянного освещения; навесы беспрерывно колыхались, словно волны в беспокойном море ткани. Целью Блейка была подрядная фирма «Лим и сыновья», основанная в Сингапуре в 1946 году. Ее отделение открылось на Ганимеде еще в самом начале колонизации, поколения Лимов помогли освоить это место.

Офис фирмы располагался на пересечении двух оживленных коридоров недалеко от центра подземного города. За стеной из зеркального стекла с золотыми иероглифами здоровья и процветания клерки в очках и одеяниях с длинными рукавами старательно склонились над плоскими экранами.

Блейк вошел внутрь. — Автоматическая дверь, сначала отъехав, закрылась за ним и звуки улицы остались снаружи. Никто не обратил на него внимания. Он прошел по ковру к стойке администратора, и обратился к сидящему там клерку на литературном мандаринском:

— Меня зовут Редфилд. У меня назначена встреча с Люком Лимом на десять часов.

Клерк поморщился, мельком взглянув на Блейка, включил связь и сказал на быстром кантонском диалекте:

— Здесь белый парень, одетый как кули, говорит так, будто только что окончил курсы мандаринского. Говорит, что у него назначена встреча с Люком.

Ответ был достаточно громким и Блейк услышал:

— Посмотрим, что будет, если ты попросишь его подождать.

— Подождите, — сказал клерк по‑английски, даже не поднимая глаз.

Стульев для посетителей не было. Блейк подошел к стене и изучил висящие на ней яркие цветные фотографии, — несколько семейных портретов и панорамные виды всевозможных сооружений. На одной фотографии путаница труб растянулась на огромной площади льда. Как следовало из поясняющей подписи внизу, это была установка диссоциации, превращающая водяной лед в водород и кислород. На других фотографиях были ледяные шахты, винокурни, очистные сооружения, гидропонные фермы.

Блейку было интересно, какую роль «Лим и сыновья», сыграли в строительстве всего, что было на этих фотографиях. Об этом в пояснениях не было ни слова. Зрители могли предполагать все, что они пожелают. Вряд ли фирма «Лим и сыновья» была главным подрядчиком в любом из этих сооружений. Одна фотография особенно привлекла его внимание: на ней был большезубый «Ледяной Крот», прорезающий черный лед, сверля то, что, по‑видимому, было одним из первоначальных туннелей поселения, ставшего «Безбрежным Океаном».

В течение двадцати минут Блейк терпеливо охлаждал свои пятки. Наконец клерк включил связь и пробормотал: «все еще стоит здесь… нет, кажется, счастлив, как моллюск».

Прошло еще пять минут. В дальнем конце комнаты появился человек. Человек подошел к перегородке, протянул руку и сказал по‑английски:

— Люк Лим. Извините, мистер Редфилд. Непредвиденная задержка.

Лим был высок, чрезвычайно худ, с впалыми щеками и горящими глазами. На кончике его подбородка дюжина, или около того, очень длинных, очень черных волос умудрялись напоминать козлиную бородку. В отличие от волос на лице, волосы на его голове были густыми и блестящими, длинными и черными, свисающими до плеч. На большом и указательном пальцах правой руки у него были ногти длиной в дюйм, но ногти левой были коротко подстрижены. На нем были синие парусиновые рабочие штаны и рубашка с рисунком, напоминающим полосатый матрас.

— Нет проблем, — холодно ответил Блейк.

Любопытный парень, подумал Блейк: говорит по английски с ужасным акцентом, прямо из старинного фильма Джеки Чана; ногти не мандаринские, а явно для игры на двенадцатиструнной гитаре, а рабочая одежда наводит на мысль, что парень хочет представить себя человеком рабочего класса.

— Очень рад, что ты не очень торопишься, — сказал Лим.

— Ты хочешь мне что‑то показать?

— Да, — голос Лима внезапно стал низким и заговорщицким, а выражение лица хитрым. — Пошли.

Он демонстративно распахнул дверку перегородки и, приглашающе, махнул рукой.

Блейк последовал за ним в заднюю часть офиса. Низкий темный коридор. По обеим сторонам — небольшие тусклые комнаты заполненные работающими людьми.

Медленная поездка на большом грузовом лифте. Огромная искусственная пещера, вырезанная в древнем льду, незаконченная до конца — в полу была дыра для стока талой воды.

Посреди пещеры, слабо освещенной натриевыми лампами над головой, на паукообразном трейлере без бортов находилось что‑то большое, надежно закрытое синим брезентом.

— Вот, полюбуйся, — сказал Лим Блейку, не потрудившись отойти от лифта.

Две женщины средних лет, плотно закутанные в утепленные комбинезоны, оторвались от разобранного двигателя гусеницы машины, детали были разбросаны по льду.

— Один из выпрямителей в этой штуке все еще работает с перебоями, Люк, — сказала одна из женщин по‑кантонски. — Снабжение должно прислать замену сегодня.

— Как долго может продержаться этот? — Спросил ее Лим.

— Час или два. Потом он перегревается.

— Скажи снабженцу, чтобы он забыл об этом, — сказал Лим.

— Если ваш клиент хочет принять продукцию…

— Не обращай внимания на иностранца, возвращайся к работе, — прервал ее Лим, пар его дыхания клубился в оранжевом свете.

Блейк обошел трейлер и отпустил защелки креплений брезента к платформе. Он кружил вокруг установки, пока не свалил всю ткань на пол. Механизм на платформе представлял собой цилиндр, составленный из колец металлического сплава, укрепленный на гусеничной ходовой; его рабочий конец состоял из двух смещенных колес с широкими плоскими титановыми зубьями, каждая режущая кромка блестела тонкой пленкой алмаза.

«Ледяной Крот». Несмотря на свои внушительные размеры, это была всего лишь миниатюрная копия того, фотографию которого Блейк видел на стене приемной.