Артур Кларк - Венера Прайм

На вопрос Спарты — «где я смогу ознакомиться с результатами расследования?», морщинистое лицо командора исказилось в хищной улыбке:

— Ты нигде их не прочтешь. Они только здесь. — Он постучал себя по голове. Затем провел рукой по седой шевелюре:

— Я опросил твоих старых боссов, твоих старых учителей в бизнес‑школе, средней школе. Никто из них не узнал твою голограмму. Хотя некоторые из них вспомнили тебя, когда я показал им твои документы. Я искал твоих родителей, ходил в похоронное бюро на Лонг‑Айленде. Никто толком не помнил, но, конечно, документация была в порядке, а урны стояли в нише. Я даже провел химический анализ пепла.

Тут Спарта вспомнила о том, как тошно ей было когда она приобретала этот подлинный человеческий прах.

С полминуты никто из них не произносил ни слова.

— Ты когда‑нибудь слышала о проекте «Спарта»?

— Да, я читала кое‑что об этом несколько лет назад, — это образовательная программа, развивающая интеллект, математику, музыку, социальные навыки и так далее. В Порт‑Геспере я встретила Блейка Редфилда, парня, который сам участвовал в проекте.

— А раньше ты его не встречала?

— Да, командор, два года назад он пытался познакомиться со мной здесь, Манхэттене. Он шел за мной пару кварталов. Я сбежала от него.

— А что случилось со «Спартой»?

— Я слышала, что люди, осуществлявшие его, погибли при крушении вертолета.

— Примерно в то же время, когда твои родители погибли в автокатастрофе. Что же мне с тобой делать, Трой? Хорошо, вот что сделаем. — Пройди медосмотр в нашей клинике, я уже побеспокоился, чтобы его результаты попали только ко мне. Потом отправляйся в отпуск. Я свяжусь с тобой, когда ты мне понадобишься. Только не покидай Землю.

— На свою зарплату, я даже Манхэттен покинуть не смогу.

— Расходы оплачиваются в разумных пределах. Сохраняй квитанции. Я думаю ты захочешь встретиться с Блейком Редфилдом в Лондоне. — Сапфирово‑голубые глаза на обветренном лице цвета красного дерева смотрели на нее. — Тебе нравится этот парень.

— Спасибо, тогда буду шиковать.

Что он задумал со своими частными расследованиями, со всеми этими неискренними вопросами о Спарте, о Блейке? Если он из тех, кто отправил ее в Порт‑Геспер, чтобы уничтожить, не привлекая к этому внимания, значит он знает кто она и ни какие проверки ни к чему. И зачем тогда этот разговор? Но если он не из них, возможно он заподозрил, что она или Блейк из них. А может, ему просто любопытно.

Что бы ни было на уме у командора, она уже привыкла к медицинским осмотрам. Ее аналитическое обоняние, инфракрасное зрение, перестраиваемые слух и зрение, фотографическая управляемая память были обусловлены перестройкой на клеточном уровне нервов, коры и гиппокампа мозга и это было невозможно обнаружить методами стандартной диагностики. Что касается остального, то Спарта обладала такой степенью контроля над своим метаболизмом, что могла легко обеспечить нужные ей результаты анализов.

Для объяснения наличия у нее системы подногтевых шипов, которую могли позволить себе только баснословно богатые люди, у Спарты была уже готовая, подтвержденная документами, история о том, что ей сделали операцию по льготной цене, испытывая новую технологию.

Единственное, что ее всегда волновало, это листы полимерных структур под ее диафрагмой и все что с ними было связано. Они не могли быть скрыты, только объяснены. Ее ребра и руки были пронизаны трансплантатами из искусственной кости экспериментального керамического типа. «Несчастный случай», который «произошел» с ней в шестнадцать лет, послужил этой цели. Спарта подозревала, что одной из причин убедительности ее объяснений было то, что люди, имплантировавшие эти системы, позаботились о том, чтобы при стандартом медицинском исследовании нельзя было определить чем они являются в самом деле — батареями, генератором, дипольными микроволновыми антеннами.

Она вошла в клинику. Полчаса понадобилось диагностическим устройствам чтобы «просветить ее насквозь, вывернуть ее наизнанку», а суперкомпьютерам обработать данные. Результаты осмотра попадут только командору, но Спарта надеялась, что обман сошел ей с рук и на этот раз.

Спарта и хотела, и не хотела видеть Блейка, — она боялась в него влюбиться, и это могло помешать ей отомстить за то, что с ней и ее родителями сделали. Но, с другой стороны, Блейк мог бы помочь узнать, что стало с ее родителями, и она отправилась через Атлантику в Лондон.

Во время своего путешествия она приняла обычные меры предосторожности, чтобы избежать возможной слежки, но если командор отрядил за ней настоящих профи, то этих предосторожностей, конечно, было бы явно не достаточно. Впрочем она решила не делать большой тайны из своего визита.

Спарта осторожно поднялась по узкой лестнице в квартиру Блейка Редфилда в лондонском Сити. Позвонила, ответа не последовало. Ее ладонь зависла над буквенно‑цифровой клавиатурой его устаревшего магнитного замка, анализируя структуру поля. Через несколько мгновений, руководствуясь интуицией, она расшифровала его комбинацию — C7H5N3O6. Что было очень похоже на Блейка, это была формула тротила.

Пальцы Спарты заплясали по клавиатуре. Прежде чем толкнуть дверь, она заколебалась. Блейк, конечно, не был глуп. Блейк был из тех, кто предупреждает нежданных гостей, а если они игнорируют его предупреждение, оставляет им маленькую поздравительную открытку. Одна‑две гранулы тротила или, скорее всего, нитроглицерина, что‑то в этом роде. Она приблизила нос к двери и принюхалась. — Ничем подобным не пахло.

Но последним, кто коснулся этой дверной ручки, был не Блейк. Безошибочно пряный аромат Блейка был заглушен явно женским запахом. Кем бы она ни была, сейчас ее внутри не было. Отпечатки ее пальцев были недельной давности. Спарта сунула руки в карманы и вытащила пару прозрачных тонких полимерных перчаток. Кто‑то побывал в квартире Блейка с тех пор, как он был там, и она могла вернуться. Спарта не собиралась оставлять следов своего визита.

Она осторожно толкнула дверь и отступила назад, когда та распахнулась. — Фейерверка не произошло. Нетерпеливо заглянула в гостиную Блейка, ощутила наличие электронапряжения в датчиках давления под ковром на лакированном дубовом полу и заметила установленные в углах потолочной лепнины детекторы движения, невидимые никому другому, подняла руки, нащупывая их волновые поля. Ее живот на мгновение вспыхнул огнем, и три быстрых выстрела отключили сигнализацию Блейка. Она вошла в квартиру, поставила сумку на пол и тщательно закрыла за собой дверь.

Слева от нее было эркерное окно, затененное большим вязом. Проливной дождь непрерывно шелестел листьями вяза. Бледно‑зеленый свет позднего вечера просачивался сквозь исчерченные дождем стекла и придавал квартире водянистый вид аквариума.