Ян Вайсс - В стране наших внуков

- Там нет воды - это знают даже маленькие дети,- сказал молодой верзила в спортивном костюме, все время обгонявший Петю.

- Там пустыни, как на Луне,- добавил брюнет с моложавым лицом, который все еще следовал за Петей. Может быть, это был какой-нибудь совсем старый профессор, который на старости лет решит омолодиться.- Там нет жизни, а есть только смерть,- закончил он.

Петя остановился, окруженный толпой, и начал говорить, как с кафедры:

- Жизнь в той или иной форме существует повсюду - ее ни жара не сожжет, ни мороз не одалит. Она только замирает и ждет, может быть, целые столетия, пока не наступит ее время. В пропастях на дне океанов обитают живые существа, споры бактерий достигают стратосферы. В кипящих гейзерах Камчатки прекрасно растут водоросли, сваренные споры некоторых растений оживают, попав в землю. Каптеев извлек из вечной мерзлоты рачка "хидоруса" и воскресил его. Рачок пролежал там несколько тысячелетий! Я могу состряпать у себь в лаборатории точь-в-точь такую же погоду, как на Марсе, ту же температуру, такое же давление - уверяю вас...

Он опустил руку в карман и из его глубины выудил несколько зерен кукурузы.

- Видите? Вот эти земные зерна я собрал у себя в лаборатории. Кто еще сомневается, что на Марсе нет жизни? Я покажу ему бактерии, выращенные в атмосфере, лишенной кислорода! И в ядах, и в нефти находятся такие маленькие шельмы...

Петя огляделся вокруг, улыбнулся с видом победителя и снова зашагал.

- Вы хотите сказать, что Марс населен только одними бактериями? усмехнулся омолодившийся профессор.

- Да ну вас с таким населением, - надменно заметила дамочка солидных пропорций с разлохмаченной прической; любопытство заставило ее подплыть к собравшимся.- Я не хотела бы очутиться там даже после смерти...

- А я не задумываясь полетела бы туда! - со вздохом произнесла девушка с античным узлом русых волос, державшая в руках нотную тетрадь. Она свернула ее в трубочку и мечтательно смотрела через нее на Петю. Сопровождающий девушку стройный кудрявый юноша с синими, словно стеклянными глазами уныло сказал: - Эта звезда не для поэтов! Что бы я там делал без рощ и лесов?

- А почему там не могут быть рощи и леса? - возразил Петя, ускоряя шаг.- Заросли можжевельника, карликовые сосны, белые полярные пихты и березы, доходящие человеку до плеча...

Высокий моряк рассмеялся: - По крайней мере не заблудитесь, голова у вас будет маячить над лесом...

- Мне не хотелось бы знать все заранее,- сказал Петя.- Может быть, ближе к экватору растут даже пальмы с огромными, как простыни, листьями или кактусы чудовищных форм, сморщенные, жадно улавливающие солнечный свет, с одной-единственной каплей воды, которую они берегут как самое драгоценное в жизни сокровище. Но только цвет у всей этой растительности не зеленый. Все живое вокруг синее, фиолетовое, сиреневое, лиловое...

Девушка с античным узлом на голове с упреком сказала поэту: - Вот видишь...

- Я и дома могу смотреть через цветные стеклышки,- улыбнулся поэт.

К собравшимся присоединилась еще одна девушка, быстро шагавшая по тротуару в противоположном направлении. По ее;.гордому лицу и нерешительной походке было видно, что ей не хочется идти с толпой. Но все так неудержимо двигались вперед, что она не устояла, и толпа увлекла ее за собой.

Девушка сразу же поняла, кто находится в середине, и смерила Петю пытливым взглядом серых глаз.

- Дело не в звезде, а в отваге! - сказала она неожиданно, присоединившись к толпе. Петя не обратил на нее внимания. Он остановился и увидел, что подбегают все новые и новые прохожие.

- Ну хватит! - воскликнул он.- Отпустите меня, голубчики, голубушки! Я хочу побыть один. Я прощаюсь с вами! До завтрашней встречи!

Он бросился бежать. Многие остановились в нерешительности, но несколько "верных" побежали за ним следом. Постепенно они отставали, омолодившийся профессор тоже оказался далеко позади.

- Еще один вопрос, только один! - кричал моряк, первым догнав Петю.

Петя замедлил шаг. И снова вокруг него собралась толпа людей, снова посыпались вопросы.

- А год - сколько он там продолжается?

- Примерно два наших года...

- Значит, если вы проведете на Марсе один год, вы станете старше на один или на два года?

- Ну, ничего, - улыбнулся Петя. - На Земле я этот год снова отсчитаю ясно?

- А вы не боитесь, молодой человек, такого далекого путешествия? спросил его толстячок в просвечивающемся теннисном костюме и с ракеткой в руке. Он только что присоединился к собравшимся и сразу понял, что здесь происходит.

- Боюсь? - удивился Петя, словно услышав что-то неожиданное.- Об этом я совершенно забыл, иногда память изменяет мне. Может, потому, что нет времени и, верно, есть нечто более важное, чем страх, а если нет ничего другого, то хотя бы любопытство. Но я допускаю, что можно и бояться...

- Останьтесь здесь! - воскликнула вдруг девушка с русыми волосами, собранными в узел, подбежав как раз в эту минуту к Пете.- На этой земле неплохо живется. Здесь еще столько работы!

- Обязательно летите! - убеждал моряк.- Тут кто-нибудь вас заменит, а уж там заменить некем!

- Загляните и на другие звезды! Должна же там быть жизнь! - добавил поэт, прибежавший следом за девушкой.- Неужели солнечные лучи там светят впустую? Неужели мы сироты, покинутые в небесной бездне? Где-нибудь у нас должны быть браться и сестры! Поищите их!

- И привезите с собой какую-нибудь живую душу, чтобы показать нам,посмеивался моложавый старичок, который тоже не мог расстаться с Петей.

Казалось, начинается новая беседа, но Петя не дал себя спровоцировать. Чтобы больше не отвечать на вопросы, он стал снова пожимать и трясти всем руки.

- Прощайте, друзья! Всего хорошего! До свидания...

Они больше не задерживали Петю. Все растроганно смотрели на него, некоторые дотрагивались до его пиджака, другие гладили по рукаву, многие уходили и снова возвращались:

- Ну, счастливого пути!

- И возвращайтесь живым и здоровым!

- И смотрите хорошенько!

- Мы придем еще попрощаться с вами у старта...

Один за другим они уходили. Последней подошла к Пете девушка с серыми глазами. Только теперь он заметил ее. У нее были темнорусые, слегка растрепавшиеся волосы, полукругом подстриженные на шее. Совершенная красота ео нежного, тонкого лица была защищена броней гордости и поэтому казалась недосягаемой. Но теперь лицо девушки и вся ее фигура отражали покорную нерешительность.

Она огляделать по сторонам и вдруг выпалила одним духом:

- Можете меня поцеловать, если хотите...

- Я?

Петя весь покраснел, даже уши у него запылали.

- Но почему? - опросил он, недоумевая.

- Потому что... звезды...- прошептала она, но потом вызывающе добавила: - Все равно мы больше никогда не увидимся...