Станислав Лем - Дилеммы XXI века

«Я действительно благодарю Бога за то, что есть Интернет, и я имею возможность задать вопрос человеку, книгами которого зачитывалась с детства!» – пишет Ангелина и тут же спрашивает, что такое эти сепульки, появляющиеся в одном из путешествий Ийона Тихого. Не она одна; в письме от Андрея Бовыкина читаю: «Всю жизнь, с самого детства, меня занимает один вопрос: что же такое сепульки и в чём заключается их порносферичность?» А чтоб им, я и сам не имею понятия!

Есть и конкретные вопросы, например, знаком ли я с творчеством молодых российских писателей-фантастов. Мне жаль, но я их попросту не читаю, я уже давно перестал читать научную фантастику. Дмитрий хотел бы знать о моём отношении к творчеству братьев Стругацких. Что ж, я думаю, что это уже история, хотя и прекрасная история. Кто-то ещё сообщает мне, что в московской квартире Владимира Высоцкого находятся мои «Сказки роботов», подписанные «Володе. Март 1965», и спрашивают о моей встрече с Высоцким, который тогда был ещё не особенно популярен. Я не помню ту встречу в деталях, но припоминаю, что он спел мне балладу «Нейтральная полоса». Я уважал его независимо от того, насколько он был популярен. Поэтому меня не удивило, что, когда Высоцкий умер, молодые россияне на его могиле ломали гитары.

«Должно ли человечество пытаться узнать правду о существовании жизни после смерти? Верите ли вы в такую жизнь сами, верите ли в то, что она вечна?» Что ж, на такие вопросы я не отвечаю. Кто-то ещё сначала восклицает: «Боже!!!! Я не могу поверить!!! Inosmi всё же смогли уговорить Вас ответить на вопросы посетителей сайта», – после чего цитирует моё высказывание о том, что мир нужно менять, иначе он неконтролируемым образом начнёт изменять нас самих, и комментирует: «Не буду отвечать за весь мир, но меня Вы изменили точно. В лучшую сторону, конечно!»

«Каково сейчас Ваше мнение о войне в Ираке? Из уважаемых мной людей в поддержку войны выступали только Вы», – пишет Михаил Голубев. Я не скрываю, что решение Буша кажется мне сегодня серьёзной ошибкой. «Лично для Вас Львов – польский город или украинский?» – это уже Алексей. Я, к сожалению, сужу предвзято, и хотя, конечно, понимаю позицию украинцев, но мне трудно отказаться от Львова, который был и останется моим городом. Журналистка, беседовавшая со мной в декабре о моих львовских воспоминаниях, потом поехала во Львов и прислала мне множество фотографий; вчера рассматривал их, пока не закружилась голова.

«Ощущаете ли Вы себя на склоне лет по-прежнему поляком?» – спрашивает (провокационно, как он и пишет) Сергей Цедрик. Ради Бога, а кем ещё я могу себя ощущать! «Что для Вас Польша?». Что ж, Польша – это место, где разыгрывается моя судьба. И хотя иногда я думаю, что охотно бы уехал отсюда, найти сегодня в мире более безопасное место совсем непросто. «Ваши книжки так не похожи на то, что ассоциируется у меня с польской культурой и польским обществом… Что-то в них… инопланетянское…» – это всё тот же автор. А я знаю? Наверняка с моей стороны это было неумышленно.

«Я начал вас читать примерно с тех пор, как научился читать вообще, – признаётся Евгений. – В 6 лет я в первый раз прочитал «Солярис», и сейчас мои дети читают его тоже. И они чётко отличают бессмысленные произведения от тех, где надо думать». Неужели кто-то, кто прочитал «Солярис» в шесть лет, что-нибудь в этом романе понял? Не знаю, но меня трогает непосредственность и искренность автора.

А вот голос, который мне особенно понравился. «Уважаемый господин Лем! – пишет Иван. – К сожалению, в отличие от большинства написавших Вам вопросы, я не прочитал ещё ни одной Вашей книги. Но моя тётя – Ваш горячий поклонник». И эта тётя, у которой нет доступа в Интернет, хочет узнать, какое будущее у современного общества галопирующего потребления. Предположение, что у меня есть какие-то необычайные сведения по этому вопросу, и немного забавно, и трогательно.

«Обязательно ли человечеству чего-нибудь бояться, чтобы стать единым?» – спрашивает Дмитрий Комиссаров из Оренбурга. Это трудный вопрос. В последнее время, после публикации рядом европейских изданий карикатур на пророка Мухаммеда, мы получили взрыв, вызвавший арабское цунами. С одной стороны, я считаю, что не следует нарушать чужие иерархии ценностей, в данном случае ценностей религиозных, но, с другой стороны, нельзя поддаваться диктату насилия. Только один человек в мире может быть доволен: профессор Сэмюэл Хантингтон, пророчивший столкновение цивилизаций [2; 3].

1. В начале 2006 года интернет-портал ИноСМИ (www.inosmi.ru), переводящий на русский язык наиболее интересные материалы из зарубежной прессы, организовал интернет-интервью со Станиславом Лемом. «Интернавтам» было предложено задавать вопросы самому Лему. С 17 января по 20 февраля было получено почти 300 вопросов. Организаторы группировали их по темам, переводили на польский язык и партиями отсылали Лему. Первая партия из 30 вопросов была отослана в первых числах февраля, на них Лем дал 13 ответов, которые были переведены на русский язык и под заглавием «Станислав Лем: “Сложно удивляться тому, что мы страдаем от своего рода российского комплекса”» были опубликованы ИноСМИ, а под заглавием «Конференция с Лемом» (« Konferencja z Lemem ») на польском языке были размещены на официальном сайте писателя www.lem.pl. Вторая партия вопросов была отослана Лему тоже в начале февраля, на них Лем ответы не подготовил, но вопросы из этой второй партии использовал в статье «Голоса из Сети» (всего в этой статье Лем упоминает 17 вопросов-высказываний, из них 12 из первой партии, 5 – из второй).

2. Эта статья датирована 9 февраля 2006 года и является последней статьёй, надиктованной Лемом. 10 февраля он попал в кардиологическую клинику, из которой уже не вернулся, ибо 27 марта скончался. RIP . К сожалению, Лем ознакомился только с частью адресованных ему писем от российских «интернавтов», в которых больше, чем вопросов, было благодарностей за великолепную литературу. Но можно также сказать, что к счастью Лем успел ознакомиться с некоторыми из них и с удовлетворением рассказал польским читателям об отношении русских читателей к нему и его творчеству. Будем надеяться, что Станислав Лем покинул нас удовлетворённым своей работой и тем, как она оценена в мире.

3. Ниже дополним статью шестью ответами Лема на вопросы из интернет-интервью ИноСМИ, которые соответствуют тематике настоящего сборника. Первоисточник – текст на сайте www.lem.pl.

В качестве комментария к «Сумме технологии» через сорок лет я написал «Мгновение». Признаю, что это был достаточно строгий и критический комментарий. Моё юношеское восхищение возможностями технологии с возрастом заместилось скептицизмом: возможно, это последствия старения, а возможно и парникового эффекта.