Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Вот и теперь подступало нечто подобное. Что-то такое, чего он не знал и не понимал, что работало подобно подавляющим волю наноникам, узурпируя истинную личность человека и заменяя ее боевыми качествами механоида. Он видел, как радикально изменилось поведение Квинна Декстера и еще нескольких привов после воздействия молний. Они превратились в опытных воинов-наемников, и другие люди, вступавшие с ними в контакт, быстро усваивали такие же навыки, хотя кое-кто даже после превращения оставался почти нормальным — и это еще удивительнее. Им даже оружие не требовалось, они могли метать пучки фотонов, как направляет их голографический проектор, но свет действовал подобно термоиндукционному полю, причем колоссальной мощности и дальности распространения. Хотя никакого видимого механизма у них не имелось.

Поток боли сгорающей Камиллы захлестнул Латона, но был милосердно укрощен, когда она потеряла сознание. Он, как и подобало, оплакал дочь в дальнем уголке своего сознания, и ее отсутствие в его жизни оставило ноющую боль сожаления. А теперь на первое место выступила опасность, грозящая ему самому. Чтобы противостоять врагу без страха, поскольку страх — это союзник противника, надо понимать врага. Но за четыре полных дня напряженных размышлений понимание так и не пришло.

Отдельные впечатления, полученные от сервиторов-разведчиков, противоречили законам физики. Или за время его изгнания наука ушла далеко вперед. Он допускал такую возможность, поскольку разработчики оружия всегда были ближе всего к правительственной кормушке и при минимальной огласке получали максимальное финансирование.

Запись: мужчина поднимает голову и видит в небе пустельгу, обладающую сродственной связью. Он смеется, вскидывает руку и щелкает пальцами. Воздух вокруг птицы отвердевает, заключив ее в матрицу замерзших молекул, и беспомощный комок падает на скалы с высоты в две сотни метров. Один щелчок пальцами…

Запись: отчаянно перепуганный поселенец из Килки стреляет в одного из одержимых из охотничьего лазерного ружья. Расстояние до цели всего пятнадцать метров, но луч не производит никакого эффекта. После нескольких выстрелов оружие перестает работать. А затем и веннал, используемый Латоном в качестве разведчика, сворачивается в клубок и впадает в кому.

Деревни во всех провинциях вдоль Кволлхейма были завоеваны с ошеломляющей быстротой. И это еще сильнее укрепило подозрения Латона в том, что он столкнулся с какой-то военной силой. За одержимыми стоял загадочный разум, увеличивающий их численность в геометрической прогрессии. Но сильнее всего его занимала причина происходящего. Сам он выбрал Лалонд как мир, отвечающий его долгосрочным планам, во всех остальных отношениях эта планета не представляла ни малейшей ценности. Зачем кому-то потребовалось подчинять себе здешних жителей?

Единственное, что пришло ему в голову, это испытания. Но тогда вставал другой вопрос: чему предшествовала такая подготовка? Продемонстрированные возможности таили в себе колоссальный потенциал.

— Латон?

Мысленный посыл Уолдси принес ощущение страха и неуверенности, что было на него совершенно не похоже.

— Да, — спокойно откликнулся Латон.

Он уже догадывался, что произойдет дальше. За шестьдесят лет он изучил образ мыслей своих коллег лучше, чем они сами. Он лишь слегка удивлялся, что они так долго не решались вступить с ним в спор.

— Ты уже знаешь, что это такое?

— Нет. Я предполагал, что это какой-то вид вирусных наноников, но такое количество продемонстрированных функций на порядок больше, чем можно допустить в самых смелых теориях. И некоторые из функций трудно объяснить с точки зрения известной и понятной нам физики. Короче говоря, при наличии столь мощных технологий непонятно их использование в подобных целях. Вот это озадачивает меня сильнее всего.

— Озадачивает! — Тао явно злился. — Отец, они смертельно опасны и шныряют у самого дерева. К черту загадки, надо что-то делать.

Латон позволил сродственной связи передать отблеск его улыбки. Возражать ему осмеливались только его дети, что в некотором роде его радовало. Раболепие он не одобрял почти так же, как и вероломство. И это заставляло их всех балансировать на тонкой грани.

— Я полагаю, у тебя есть какие-то предложения на этот счет.

— Да. Загрузить вездеходы и двигаться к холмам. Можешь называть это стратегическим отступлением или проявлением благоразумия, но надо выбираться из этого дерева. Прямо сейчас. Пока еще возможно. И я не боюсь признаться, что напуган, хотя больше об этом никто не говорит.

— Я подозреваю, что даже на этой планете главный шериф уже знает, что в Абердейле и других поселениях на Кволлхейме творится что-то странное, —ответил Латон. Он почувствовал, что к их разговору подключились и остальные, хотя и тщательно скрывают свои мысли, не давая просочиться эмоциям. — Могу вас заверить, что спутник ЛСК, хотя и в плачевном состоянии, способен заметить движущиеся вездеходы. Тем более что на изображениях из этого района будет сосредоточено основное внимание.

— И что же? Мы его просто собьем. Мазеры со старого черноястреба, которые ты снял и привез сюда, вполне способны его достать. А ЛСК потребуется не одна неделя для замены. К тому времени мы уже будем далеко. Они найдут наш след в джунглях, но в саванне сразу же его потеряют.

— Хочу напомнить, насколько мы приблизились к успеху в достижении бессмертия. Неужели вы хотите все бросить?

— Отец, если мы отсюда не уберемся, не будет никакого проекта и мы лишимся не только бессмертия, но и самой жизни. Мы не в состоянии защититься от этих одержимых колонистов. Я видел, что происходит, когда кто-то в них стреляет. Они этого даже не замечают! Если кто-то и сумеет их победить, впоследствии все провинции на Кволлхейме будут обысканы до последнего сантиметра. В любом случае нам нельзя здесь оставаться.

— Латон, парень прав, —подхватил Салкид. — Нельзя цепляться за этот дом из одной сентиментальности.

— Ты всегда говорил, что знания уничтожить невозможно, —сказал Тао. — Мы знаем, как сращивать параллельно действующие разумы. И, для того чтобы это сделать, нам требуется только безопасное место. А дерево таким уже не является.

— Хороший довод, —признал Латон. — Вот только я не уверен, что на Лалонде можно отыскать подобное место. Эта технология внушает мне страх.

Он намеренно приоткрыл эмоциональный барьер и сразу ощутил смятение в их мыслях, они осознали, насколько встревожен тот, кто никогда не проявлял ни малейшей слабости.