Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Они вышли с лестницы на его этаже, и Андерс даавизировал в процессор замка отпирающий код. Ничего не произошло. Он натянуто улыбнулся Мэри и сделал еще одну попытку. На этот раз дверь открылась, хотя расходящиеся створки пару раз вздрогнули. Мэри вошла первой. Андерс намеренно не стал увеличивать яркость освещения и запер за собой дверь — хорошо хоть замок послушался с первого раза. Потом он положил руку ей на плечи и подтолкнул к самой большой из трех спален. Эту дверь он тоже запер.

Мэри прошла в центр комнаты, не сводя глаз с огромной двуспальной кровати. К каждому из четырех углов ложа были прикреплены длинные бархатные ленты.

— Снимай одежду, — скомандовал Андерс.

В его тоне отчетливо прозвучала непреклонная решимость.

Он датавизировал команду верхней осветительной панели, но она так и осталась тусклой. Дерьмо! А Мэри уже послушно раздевалась. Ладно, пусть остается полумрак, это создаст дополнительный интим.

— А теперь раздень меня, — приказал он. — Медленно.

Она начала снимать рубашку с его широких плеч, и стало заметно, как дрожат ее руки. Приятное ощущение. А нервные особы, как правило, более отзывчивы.

Его опытный взгляд провожал Мэри, пока она шла к кровати впереди него, подробно фиксируя каждый сантиметр ее обнаженной плоти. А на водяном матрасе тем же маршрутом прошлись его руки. После чего огромный член набрал полную длину, и мужчина сосредоточился на лице девушки, хотел убедиться в том, что она испугана. Это всегда нравилось его клиентам. Мэри улыбалась. Внезапно свет в спальне вспыхнул в полную силу. Андерс растерянно обернулся.

— Эй…

Затем ему почудилось, что кто-то, подкравшись сзади, защелкнул на его запястьях наручники. Но оказалось, его руки удерживают изящные женские пальчики Мэри.

— Пусти. — Хватка усилилась, и Андерсу стало больно и страшно. — Сука! Пусти. Господи…

Она рассмеялась. Он посмотрел вниз и ахнул. На груди и животе девушки начали пробиваться волосы, прямо под ним щетинились густые черные пряди. Потом они затвердели. Как будто он лег на шкуру ежа. Тонкие кончики прокалывали его кожу и быстро проникали сквозь тонкий слой подкожного жира.

— Ну, трахни меня, — сказала Мэри.

Он попытался сопротивляться, но добился лишь того, что в живот вонзилось еще больше игл. Мэри отпустила его запястья. Тогда Андерс сильно ударил ее по ребрам, и тело девушки смялось под его кулаком. А когда он отвел руку, с нее потекли капли желтовато-розовой слизи. Терзающие его иглы превратились в тонких скользких червей. Они свивались в кольца вокруг проколов и заползали внутрь. Из ранок брызнула кровь, и Андерс испустил безумный вопль. Девушка под ним разлагалась на глазах, расползающаяся кожа покрыла ее тело вонючей гнилостной слизью. Отвратительная масса оказалась еще и липкой, так что буквально склеила их тела. От зловония резало глаза. Андерса вырвало, и выпитое в «Оазисе Табиты» вино выплеснулось в расплывающееся лицо Мэри.

— Поцелуй меня.

Он отчаянно пытался вырваться. Хныкал и взывал к Богу, хотя не вспоминал о нем уже лет десять. Черви извивались между его мускулами и обвивали сухожилия. Кровь и гной, смешиваясь, быстро густели, склеивая два тела животами. Они стали похожи на сиамских близнецов.

— Поцелуй меня, Андерс.

Свободной рукой девушка обхватила его затылок. От кисти не осталось ничего, кроме костей. На его тщательно уложенные волосы закапала слизь.

— Нет! — простонал он.

Ее губы растаяли, словно разогретый воск, и на чудовищной пузырящейся маске, недавно бывшей красивым лицом, появилась широкая расщелина, откуда в застывшей усмешке торчали зубы. Его голова против воли опустилась. Он увидел, как раздвигаются челюсти Мэри и впиваются в его лицо.

Поцелуй. Из ее горла хлынула горячая черная едкая жидкость. Андерс уже не мог кричать. Жидкость заполнила его рот и толстой ненасытной змеей заструилась по гортани.

Голос из ниоткуда зазвенел в его ушах.

— Мы можем прекратить это.

Жидкость взорвалась в легких. Андерс чувствовал, как горячая гниль разливается в груди, набухает и заполняет каждую мельчайшую полость. Грудная клетка с трудом сдерживала давление изнутри. Он перестал сопротивляться.

— Она убьет тебя, если не разрешишь нам помочь. Она душит тебя.

Он хотел дышать. Получить хоть глоток воздуха. Он был готов на все, лишь бы дышать. На все.

— Тогда впусти нас.

И он сдался.

Через сенсорные клетки в полипе над кроватью Андерса Дариат увидел, как заживают раны и исчезают следы гниения. Клейкая кожа Мэри снова стала гладкой, раны на животе Андерса закрылись. Оба превратились в тех, кем были раньше: сатир и нимфа.

Андерс стал ощупывать себя, проводя руками по животу и груди. А потом с детским восторгом осмотрел свое тело и широко усмехнулся.

— Я великолепен, — прошептал он. — Просто великолепен.

В его голосе Дариат уловил странный незнакомый акцент, какого прежде не было.

— Да, ты неплохо выглядишь, — равнодушно откликнулась она.

Мэри села. На простыне за ее спиной остались бледно-розовые пятна.

— Позволь мне взять тебя.

Она нерешительно поморщилась.

— Пожалуйста. Я знаю, мне это необходимо. Проклятье, прошло семь столетий. Прояви хоть немного сочувствия.

— Ну, ладно.

Она снова легла. Андерс начал облизывать ее с жадностью дорвавшегося до еды пса. Минут двадцать они совокуплялись, да так, что Андерса всего трясло, чего не было ни на одном из его флек-дисков. И в этот период осветительная сеть словно сошла с ума. Дариат поспешно проверил соседние квартиры: составитель стимулирующих программ причитал над отключающимися один за другим процессорами; резервуары торговца клонами вскипели и сварили хрупкие кластеры клеток, росшие в них. Двери на всем этаже распахивались и захлопывались с треском гильотины. Чтобы подобное сумасшествие не привлекло внимания Рубры, Дариату пришлось воспользоваться сродственной связью и загрузить в нейронный блок этажа целый ворох команд.

У дверей квартиры он, все еще тяжело дыша, появился, когда Мэри и Андерс уже одевались. При помощи купленного на черном рынке процессора он взломал дверной замок и шагнул внутрь.

Мэри и Андерс встревоженно переглянулись и выбежали из спальни. Процессорный блок в руках Дариата мгновенно умер, а в квартире стало темно.

— Темнота мне не мешает, — громко произнес он.

Сенсорные клетки показали, что они оба с угрожающим видом направляются к нему.

— Теперь тебе уже ничто не будет мешать, — заявила Мэри.

Пояс на его тоге стал затягиваться.

— Напрасно. Во-первых, ты не сможешь меня терроризировать, как беднягу Андерса, я не настолько слаб. Во-вторых, если я умру, Рубра непременно посмотрит, что произошло, и узнает, кто вы такие. Может, он и сумасшедший, но за свой биотоп и за свою компанию он будет сражаться как лев. А выдав себя, вы потеряете девяносто процентов преимущества. Без моей помощи вам не захватить Валиск.