Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

После выхода космоплана из верхних слоев атмосферы контакт возобновился через резервный передатчик, но сигнал был очень слабым. Брендон утверждал, что катер подвергся жестокому воздействию электронного оружия противника, в результате чего оказался поврежден бортовой компьютер. Но других свидетельств, кроме его слов, у них не было, поскольку мощности канала связи едва хватало на передачу сообщения, а полный доступ к системам космоплана отсутствовал.

Андре Дюшан, зная о возможности захватчиков применять зомбирование, рисковать не собирался.

— Этот англичанин Смит должен был принять меры предосторожности, — ворчал Андре. — Изобрести какую-то процедуру проверки.

— Конечно, — согласился Эрик и переглянулся с Бевом.

— Типично для всей этой гнилой операции, — не унимался Андре. — Если он хотел с кем-то посоветоваться, надо было обращаться к таким людям, как я, а не к этому недотепе Ллевелину. Я бы ему сказал, что, когда имеешь дело с зомбированием, нужно быть очень осторожным. Пятидесятилетний опыт — это вам не какие-то дерьмовые тактические программы в нейронанониках. Против меня применяли все имеющееся оружие в Конфедерации, а я все еще жив. А он выбрал какого-то кельта, который летает, доверяясь мертвому мозгу. Merde!

Бев убрал ноги с края люка и датавизировал код замка. Карботановая крышка скользнула на место и, звонко лязгнув, защелкнулась.

— Что ж, пошли, — сказал Эрик.

Через люк в полу он нырнул на нижнюю палубу. Нейронаноники показали ему изображение с наружных сенсоров корабля. Космоплан покачивался в нескольких метрах от корпуса звездолета. Без полноценного обмена навигационными данными Брендону пришлось немало потрудиться, чтобы загнать нос космоплана в причальное отверстие ангара. Эрик поморщился при виде сильных выбросов реактивных двигателей и подумал, что пилот-новичок справился бы лучше: лазерный радар космоплана едва не задел за обшивку.

— О боги. Еще немного, и нам больше ничего не придется исследовать.

Отсек нижней палубы казался очень тесным; здесь хранились резервные компоненты электромеханического оборудования, имелась небольшая мастерская по ремонту электроники, а также два шлюза — один вел в ангар космоплана, а второй использовался во время наружных работ, плюс контейнеры и шкафчики со скафандрами. По стенам из ничем не прикрытого титана были проложены связки кабелей и трубы.

— Нос в причальном кольце, — объявил Андре. — Мадлен уже втаскивает космоплан внутрь.

На нижнюю палубу просочилось негромкое гудение механических приводов. Через камеру в ангаре Эрик наблюдал, как космоплан медленно втягивается в цилиндрическую полость ангара. Зазор между стенами и убранными крыльями составлял всего несколько сантиметров.

Он датавизировал команду в системный процессор ангара. Как только космоплан остановился, к гнездам в его корпусе подключились силовые кабели, трубки системы охлаждения и оптические кабели.

— Поступающей информации маловато, — сказал Эрик, просматривая на голографическом экране результаты предварительной проверки. — Я не могу добиться отклика внутренних сенсоров.

— Это сенсоры неисправны или процессор? — спросил Андре.

— Трудно сказать, — ответил Бев, держась за поручень и заглядывая через плечо Эрика. — Работает только десять процентов внутренних информационных систем, и мы не можем получить доступ к процессору, чтобы определить, где кроется неисправность. Одному Богу известно, как Брендону вообще удалось дотянуть до корабля. В космоплане не функционирует половина систем управления.

— Брендон лучший, — заявила Мадлен Коллум.

АВ-проектор зазвенел, извещая об открытии единственной коммуникационной линии с космопланом. Только звуковой.

— Есть там кто-нибудь? — раздался голос Брендона. — Или у вас обеденный перерыв?

— Мы здесь, Брендон, — откликнулся Эрик. — Как там у вас обстановка?

— Атмосфера отвратительная, система жизнеобеспечения, насколько я могу судить, отказала полностью. Я дышу кислородом из аварийного шлема… Скорее готовьте переходной шлюз… У меня отказывают легкие… Пахнет горящим пластиком… Едкий газ…

— Я не могу очистить атмосферу внутри космоплана, — передал Эрик Андре. — Наши помпы работают, исправность соединения подтверждена, но нагнетательные клапаны не открываются, цикл очистки без этого не начнется.

— Тогда переводите его в шлюз, — приказал Андре. — Но в жилой отсек не выпускайте. Пока.

— Ладно, ладно.

— Шевелитесь! — закричал Брендон.

— Мы уже идем.

Бев дал команду, и труба переходного шлюза выдвинулась вперед. Наружный щит в корпусе космоплана отошел, открыв круглую крышку люка.

— Хорошо хоть это сработало, — проворчал Эрик.

Бев не сводил глаз с АВ-проектора, наблюдая, как труба шлюза плотно соединяется с кромкой люка.

— Это простейшая силовая система, в ней нет ничего сверхсложного.

— Но контролирующий процессор в ней все же есть. О черт!

Сразу после открытия люка космоплана сенсоры системы жизнеобеспечения обнаружили в переходной трубе следы токсичных газов. Настенный экран переключился на камеру внутри переходной трубы. Из открывшегося люка выбивался голубоватый дым. Внутри кабины мерцал зеленый свет. Затем, цепляясь за часто расположенные петли поручня, появился Брендон. Его желтый полетный комбинезон покрылся пятнами грязи и сажи. Лицо закрывал зеркальный визор шлема, подключенного к портативному ящичку аварийной системы жизнеобеспечения.

— Почему он не надел скафандр для работы в космосе? — удивился Эрик.

Брендон помахал рукой, глядя в камеру.

— Слава богу. Я бы долго не продержался. Эй, вы забыли открыть люк.

— Брендон, мы должны соблюдать осторожность, — сказал Бев. — Нам ведь известно, что захватчики способны зомбировать людей.

— А, да, конечно. Один момент.

Он закашлялся.

Эрик снова просмотрел показатели окружающей среды. Из кабины космоплана все еще поступали ядовитые газы, фильтры в переходной трубе едва справлялись с ними.

Брендон убрал визор. Его лицо было мертвенно-бледным и блестело от пота. Он снова начал кашлять, вздрагивая от боли.

— Господи, — вырвалось у Эрика. — Брендон, датавизируй, пожалуйста, физиологические показатели.

— Боже, как больно.

Кашель Брендона стал похож на хриплое карканье.

— Надо вытаскивать его оттуда, — сказал Бев.

— Я не могу достучаться до его нейронаноников, — пожаловался Эрик. — Я пытаюсь выйти на него через процессор переходной трубы, но не получаю даже подтверждающего кода.

— Эрик, ему совсем плохо!

— Мы не знаем этого наверняка!

— Посмотри на него.

— А ты посмотри на Лалонд. Они смогли построить в небе световые реки. А изобразить одного раненого члена экипажа не составит труда.