Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Ради бога.

Бев уставился на экран. Брендон, дрожа всем телом, вцепился рукой в поручень. Его вырвало. Желтоватые шарики жидкости вылетели изо рта и прилипли к тускло-серебристой стенке переходной трубы.

— Мы даже не можем определить, нет ли там кого-то еще, — сказал Эрик. — Люк космоплана не закрыт. Он не реагирует на мои команды, не говоря уж о том, чтобы запереть его на кодовый замок.

— Капитан, — взмолился Бев. — Мы не можем просто бросить его там.

— Эрик совершенно прав, — нехотя подтвердил Андре. — Все это происшествие выглядит подозрительно. Рассчитано на то, чтобы кто-то смог проникнуть на корабль.

— Он же умирает!

— Нельзя войти в переходной шлюз, пока люк космоплана не закрыт.

Бев в отчаянии окинул взглядом служебное помещение нижней палубы.

— Хорошо. Как вам такой вариант? Эрик поднимется в кают-компанию и запрет люк на кодовый замок, а я останусь здесь. Тогда я смогу помочь Брендону медицинскими нейронанониками, а заодно проверю, нет ли в катере инопланетных захватчиков.

— Эрик? — спросил Андре.

— У меня нет возражений.

— Отлично. Приступайте.

Эрик поднялся в пустую кают-компанию и наклонился. Снизу ему через люк улыбнулся Бев.

— Удачи тебе, — напутствовал его Эрик.

Он датавизировал код в процессор замка, а потом повернул на девяносто градусов ручку резервного механического запора.

Бев развернулся, как только начала закрываться карботановая крышка. Он поспешил к аварийной аптечке и вытащил медицинский нанонический пакет.

— Держись, Брендон. Я иду.

На панели рядом с люком переходной трубы мигали красные тревожные огоньки. Бев ввел в управляющий процессор личный командный код, и заслонка начала поворачиваться.

Эрик, поднявшись в кают-компанию, переключил коммуникационный процессор на камеры нижнего отсека. Он увидел, как лицо Бева сморщилось от клубов дыма, выбивавшихся из-за крышки люка. А затем оттуда вылетел ослепительный луч изумрудно-зеленого цвета, он прорвался сквозь переходную трубу и залил сиянием отсек нижней палубы. Застигнутый врасплох Бев вскрикнул и закрыл лицо руками. Из центра зеленого луча в него ударил белый энергетический поток.

Камера отключилась.

— Бев! — закричал Эрик.

Он ввел в процессор новые команды. Изображение с нижней палубы появилось вновь, но теперь оно превратилось в хаотическое мерцание разноцветных линий и призрачных символов.

— Эрик, что происходит? — с тревогой спросил Андре.

— Они внутри! Проклятье, они прорвались на корабль. Кодируйте замки всех люков. Ради бога, быстрее!

Разноцветные линии одна за другой стали исчезать. Эрик ошеломленно уставился в пол, как будто сквозь металлическую палубу мог увидеть, что творится внизу. Потом в кают-компании погас свет.

«Через пять минут мы достигнем новой посадочной площадки. Напряжение на борту становится невыносимым, — записывала Келли Тиррел голосовое послание в ячейку памяти нейронаноников. — Нам известно, что неполадки возникли уже по меньшей мере на пяти космопланах. И теперь каждый задает себе вопрос: спасет ли нас то, что мы удалились от красного облака? Действуют ли захватчики только под его прикрытием?»

Она снова подключилась к сенсорам космоплана, чтобы следить за жутковатым и величественным спектаклем, разворачивающимся снаружи. Тысячекилометровые полосы, сияющие красным светом, неизвестно из чего состоящие. Поразительно. Здесь, в глубине материка, они были сравнительно узкими и извилистыми, словно паутина пьяного паука, раскинутая над сложной сетью мелких притоков. Уже с орбиты их мощные разливы вселяли опасения, а вблизи Келли и вовсе не могла смотреть на эту пелену без ужаса.

Клубящееся облако быстро росло и вплотную приближалось к правому крылу космоплана. Великолепное зрелище, но чересчур реалистичное, чтобы способствовать душевному спокойствию. Не зря все сенсоры на космоплане были военного типа. В продолговатых углублениях по обеим сторонам нижней части корпуса теперь скрывались оружейные модули: мазерные пушки кругового действия, не оставлявшие мертвых зон, оборудование для радиоэлектронного противодействия и установки, обеспечивающие режим скрытности. Истребителем это судно назвать, пожалуй, было нельзя, но и легкой добычей, как некоторые космопланы, оно уже не являлось.

Как это типично для Джошуа: обязательно обзавестись многоцелевым космопланом. Нет! Слава богу, что Джошуа обзавелся многоцелевым космопланом.

Всего сорок минут полета, а она уже скучает по нему. «Какая же ты слабая», — упрекнула себя Келли.

Она уже всерьез начала сомневаться в целесообразности этого вылета. Наверное, нечто подобное свойственно всем военным корреспондентам. Оказаться в зоне боевых действий — далеко не то же самое, что сидеть в кабинете и мечтать о том, чтобы поучаствовать в войне. Тем более когда рядом такое пугающее красное облако.

Все семеро наемников, не переставая, обсуждали загадочное явление всю дорогу, начиная со старта. Резу Малина, командира группы, перспектива заглянуть под облако, похоже, сильно возбуждала. Он говорил, что это настоящий вызов. Нечто новенькое.

Келли потратила немало времени, чтобы познакомиться с ними поближе. Зато теперь знала, что Реза не просто бахвалится. Было время, когда он служил во флоте Конфедерации. Офицером, как она догадывалась. Реза был не слишком разговорчив, когда дело касалось того периода, как и нескольких последующих контрактов, по которым он работал в должности пристава на планетах первой стадии освоения. Но во второй по древности профессии он был знатоком. На его многочисленные модификации и физические улучшения было потрачено немало денег. Теперь Реза принадлежал к боевой элите. Подобно космоникам, он вплотную приблизился к границе, отделяющей людей от машин. Как и те, кто еще оставался в нуль-тау-капсулах на борту «Джемала».

Реза Малин сохранил человеческий облик, но его рост почти достигал двух метров, и объем тела соответствовал этой величине. Кожа была искусственной, из гладкого серо-голубого ударопрочного композита с дополнительным маскировочным слоем. Он давно отказался от одежды, и на его теле отсутствовали гениталии (вернее, внешние гениталии, поправила себя Келли). Кибернетические шестипалые манипуляторы заменяли человеческие руки. В широких предплечьях скрывались электромагнитные ружья, иначе называемые гаусс-винтовки, малого калибра, а усиленный скелет успешно противостоял отдаче. Как и у Варлоу, его лицо не способно было передавать эмоции. Оба глаза прикрывали выпуклые щитки из черного стекла, вместо носа имелся плоский округлый клапан, фильтрующий химические и биологические примеси. На висках и затылке гладкого черепа протянулся ряд сенсорных имплантов, ровных круглых выступов шириной примерно в сантиметр, похожих на заживающие язвы.