Гораций Голд - Аватара

Совет семи рассмотрел статью. Месье Бомартен обвел взглядом собрание. В их глазах он увидел одобрение.

— Мы доверяем это дело вам, — произнес месье Лессак от имени всего Совета. Остальные кивнули.

ВЕРНУВШИСЬ домой пораньше из студии, закончив дневной график съемок в необычайно короткие сроки, Дэвид быстро перечитал последний том «Золотой ветви» Фрезера [4] «Золотая ветвь: Исследование магии и религии», 1890 г. Труд британского ученого Джеймса Джорджа Фрезера (1854–1941). Сравнительное исследование мифологий и религий. Первое издание вышло в 1890-м году в двух томах; второе — в 1900-м в трех томах; третье в 1906–1915 в 12 томах. В 1923-м Фрезер выпустил сокращенный вариант уже для массового читателя. . Он развил в себе привычку фотографического чтения и вместо того чтобы собирать слова в предложения и предложения в абзацы, мог извлечь смысл целой страницы. Таким образом, он читал быстрее, чем обычный человек пролистывает книгу, и с такой же скоростью, с какой средний человек способен переворачивать страницы.

Он закончил чтение за полчаса и встал, раздумывая, чем бы заняться до обеда, который должен был начаться не раньше, чем через час.

С извиняющимся видом вошел дворецкий и остановился, ожидая, когда его заметят.

— В чем дело? — резко бросил Дэвид.

Дворецкий вытянулся.

— Джентльмен хочет видеть вас, сэр. — он протянул визитную карточку.

— Жерар Бомартен? Ты когда-нибудь слышал о таком?

— О, нет, сэр.

— Чего он хочет?

Дворецкий задумался. Никогда не знаешь, когда ожидать пинка или вежливости от своего нового хозяина.

— Он не сказал, сэр. Просто хотел вас видеть, сэр.

— Все порядке. Ступай и приведи его. Не уходи далеко от звонка. Я могу позвать тебя, чтобы вышвырнуть его.

У Дэвида не было времени гадать, что за дело у его гостя. Коротким пружинистым шагом Жерар Бомартен быстро вошел в комнату и направился к Дэвиду.

— Я Жерар Бомартен, мистер Бельведер, — сказал он, пожимая Дэвиду руку и дружелюбно глядя на него.

Дэвид пробормотал приветствие. Он чувствовал себя не в своей тарелке, и его правая рука все еще болела в суставах: этот болван больно сжал ее.

— Вы занятой человек, месье Бельведер, — торопливо сказал Бомартен без малейшего акцента, — и я тоже.

Они сели лицом друг к другу.

— Я представляю Совет Семи. В настоящее время я являюсь временным главой Совета. Мы хотим, чтобы вы стали нашим лидером.

— В чем же? — безразлично спросил Дэвид.

— Откровенно говоря, Месье Бельведер, мы террористическая организация. У нас множество приверженцев, разбросанных по всему миру — в общей сложности полмиллиона членов. Мы хотим, чтобы вы стали нашим лидером.

Дэвид встревоженно поднял голову.

— Лидером чего?

— Главой организации. Видите ли, месье Бельведер, как я уже сказал, мы террористическая организация, цель которой — свергнуть все формы правления в мире. Вместо них мы образуем мировое государство, а вы станете его диктатором. Как террористическая партия, мы не нуждаемся ни в ярлыках, ни в заманчивой рекламе. Поэтому мы отвергаем название партии и называем ее просто «Партией», когда есть необходимость ссылаться на нее.

— Почему же? — поинтересовался Дэвид.

Бомартен колебался.

— Ну, — признался он, — Поскольку мы скрытая партия, газеты не могут упоминать нас. Мы — сила, которая ощущается в мире, но наша скрытность делает ее силой, на которую нельзя указать однозначно. Вы могли бы сказать, что это немного камуфляж — защитная окраска, возможно.

Дэвид кивнул.

— Понимаю. Довольно умно.

— Теперь мы что-то вроде коммунистов, что-то вроде анархистов, что-то вроде фашистов — но в каждом случае необходимо употребить слово — «более». То есть мы превзойдем коммунизм в том, что о каждом человеке будет заботиться мировое государство; для каждого будет найдена работа, так как государство будет контролировать каждый бизнес. Мы более анархисты, чем анархисты в некоторых отношениях: мы собираемся покончить с деньгами и правительствами всех видов, кроме нашего, конечно. Мы больше выступаем за силу, чем фашисты, потому что всемирное правительство должно находиться в руках одного человека — и независимо от способов, которые приведут к свержению остальных правительств. Естественно, поскольку мы террористы, понятно, что революция не может быть совершена без кровопролития, и мы выступаем за кровавую революцию.

Дэвид на мгновение задумался. Все это казалось чрезвычайно странным.

— Что же получу я? — многозначительно спросил он.

— Станете диктатором мира, прежде всего.

— Мне это не нужно. В этом году я рассчитываю заработать двести тысяч фунтов.

Бомартен взволнованно вскочил на ноги.

— Мы дадим вам пятьсот.

— Подождите минутку, — вмешался Дэвид. — А вам-то что с этого?

— Я хочу только одного, — ответил Бомартин в порыве эмоций. — Я желаю заведовать строительством городов. Я хочу возводить красивые здания разных цветов, которые будут гармонировать в определенной цветовой схеме, с перекидными мостами между ними, и посадочные площадками для самолетов, чтобы они могли садиться в городах. У нас есть люди, проектирующие самые прекрасные воздушные корабли, которые вы когда-либо видели, — построенные из сверкающего металла и отлично обтекаемые, они могут летать со скоростью тысячи миль в час и пускать всевозможные смертоносные лучи и бомбы.

Дэвид терпеливо ждал, пока мсье Бомартен остынет.

— У вас всего полмиллиона членов? Этого едва ли достаточно.

— Я знаю, — поспешил согласиться Бомартен. — Но с вами в качестве лидера мы можем заставить последовать за нами почти каждого человека в мире. За нами стоят самые влиятельнейшие, богатейшие люди мира.

— Почему?

Бомартин развел руками.

— В основном по той же причине, по которой я хочу видеть мировое государство у власти — чтобы у нас были изысканные города с самыми совершенными цветовыми узорами, с евгеникой и красивыми воздушными кораблями, и ненадобностью денег.

Дэвид схватился руками за голову.

— Мне это кажется безумием.

Бомартин энергично закивал.

— В этом-то и вся прелесть. Наполеон хотел только завоевать мир. О том, что он собирался делать с ним потом, он даже не удосужился подумать. Но у нас есть определенные цели. Мы хотим возвысить мир, украсить его. — Он восторженно возвел глаза к потолку.

— Пятьсот тысяч фунтов? — спросил Дэвид.

— Да!

— А какова гарантия оплаты?

Бомартен выглядел изумленным и не скрывал примеси обиды в своем удивлении.

— Но ведь мы не можем подписывать бумаги. Никакого контракта. Это одна из тех вещей, против которых мы выступаем. Вам придется довериться слову Совета Семи.