Кларк Смит - Затерянные земли [сборник litres]

И сейчас, по своей прихоти, ученик начал играть с воображаемым образом некого существа, неизмеримо древнего, прекрасного и губительного. Оно жило среди древних надгробий и ответило бы на призыв человека, который, сам в это не веря, тщетно жаждал бы появления этого сверхъестественного создания.

Пройдя между могильными камнями, озаренными лунным светом, он вышел к величественному мавзолею, почти не тронутому разрушением, все еще возвышающемуся в центре кладбища. Под ним, как говорили, находились необъятные склепы, где лежали мумии членов давно вымершей королевской династии, правившей над городами-близнецами Амбри и Псиомом в прошлые века. Принцесса Морфилла принадлежала к этой династии.

К его изумлению, на упавшей колонне позади мавзолея сидела женщина или, по крайней мере, существо, казавшееся женщиной. Он не мог отчетливо ее разглядеть, ибо тень от надгробия окутывала ее тело. Только лицо, подставленное свету восходящей луны, тускло белело в сумраке. Профиль был тем самым, который Вальцейну доводилось видеть на античных монетах.

– Кто ты? – спросил он с любопытством, которое заставило его отбросить всякую вежливость.

– Я – ламия Морфилла, – ответила она.

Действующие лица:

Смарагад, король Юороса

Сомелис, королева

Галеор, бродячий поэт и игрок на лютне, гость Смарагада

Натанша, некромант

Бэлти, фрелина Сомелис

Калгаф, негр, помощник Натанши

Сарго, казначей короля

Боранга, капитан охраны короля

Ожидающие женщины, придворные дамы, придворные, стража и гофмейстеры.

Место действия:

Фараад, столица Юорса, на затерянном континенте Зотика.

Сцена I

Большая палата в покоях королевы, во дворце Смарагада. Сомелис восседает на высоком, подобном трону, стуле. Галеор с лютней в руках стоит перед ней. Бэлти и несколько женщин сидят на диванах неподалеку. Два черных гофмейстера стоят в ожидании у открытой двери.

Галеор (играя на лютне, напевает):

Поторопись, не стой столбом,

о, юноша горячий,

ведь ночь пришла, сгустилась тьма

и в треске пламени звеня

слышны шаги богини Илилоты.

Ее уста, ее глаза…

Поток уносит вас в мир сна.

Во лбу ее луна горит,

и лютня волшебством звучит,

вам предсказав явленье Илилоты.

Богини плоть как кость бела.

Ее объятья, как врата,

Ввас унесут в ее края

где льются реки колдовства

за алой звездочкой – жилищем Илилоты.

Сомелис:

Люблю я песни. Но скажите:

откуда столько вирш об Илилоте?

Галеор:

Она – богиня пред которой

склоняются все люди на земле,

где я рожден. Но разве в Юоросе

ее не обожают столь же сильно?

Она ж мягка, добра, в дарах обильна,

благоволит к влюбленным…

Сомелис :

…Ну уж нет.

…У нас она темна, и часто кровь

смешавшись с теплой пеной восхищенья…

А, впрочем, вы мне лучше расскажите

о дальних странах…

Галеор:

…что морями перемен

от нас отделены. Там кедры,

как беседки для любви, обвитые лозой

с цветами ярко-красными, как кровь…

По тропам, где лишь мох растет,

гуляют агнцы, чей мех – руно,

белее горных льдов.

А берега ручьев из сердолика

ведут к пещерам, где,

чуть приоткрывшись, лежат ракушки,

как уста красавиц. И ястребы морские -

рыбаки, раскинув крылья, словно бурый парус,

спешат из гнезд, чтобы вернуться к ночи,

когда огни заката разгорятся и засверкают

на судов обломках,

торчащих из прибрежного песка,

вокруг которых перламутр сверкает, как в

маскараде, древнем словно мир.

Сомелис:

Хотелось бы родиться в той земле,

а не на Юоросе.

Галеор:

Я хотел бы

гулять лишь с Вами ночью

вдоль пруда с узором вялой пены.

И наблюдать Канопуса сиянье

над кронами могучих кипарисов,

горящего как древности маяк.

Сомелис:

Уж лучше помолчите. Тут есть уши

что слышат лишнее, и рты что шепчут.

А муж – ревнивец…

( Она прерывается

В этот момент король Смарагад входит в комнату).

Смарагад:

… Сцена, просто прелесть.

Ты, Галеор, мне кажется, как дома

в палатах королевы. Говорят,

ты развлекаешь даму лучше,

чем грустный и унылый сюзерен.

Галеор:

Готов я скромно петь,

терзать с печалью лютню

как ради короля, так и его супруги.

Смарагад:

Действительно, поешь ты сладко.

Как птица симорг, ищущая пару.

А голос твой заставит трепетать любую женщину.

Он увлечет ее в водоворот безумной страсти…

И как давно ты здесь?

Галеор:

Я?.. С месяц.

Смарагад:

Да с летнего солнцестоянья.

И скольких из моих придворных дам

ты затащил в постель?

Иль должен я спросить,

кто возжелал тебя?

Галеор:

Нет никого, клянусь серпом луны…

В свидетели я Илилот возьму, ту что

влюбленным всем, как мать родная.

Смарагад:

Я понимаю. Рад бы был тому,

чтоб кто-то подтвердил твои слова,

но скромность нравов чудо в Юоросе.

Тут шлюх хоть пруд пруди.

(Поворачивается к королеве.)

Сомелис, не нальешь вина? Хочу я выпить

за целомудрие – дар редкий, дорогой.

Ведь за потерю могут покарать.

(Королева указывает на серебряный кувшин, стоящий на низком столике вместе с кубками из того же самого металла. Самаргад поворачивается спиной к остальным и наливает вино в три кубка, и словно случайно проводит ладонью над одним из кубков. Его он вручает Галеору. Другой дает королеве, а третий подносит к своим губам.)

Пусть каждый помнит свою роль,

вино вам разливал король.

Сие есть честь.

Мы пьем до дна

за королеву, короля,

и за тебя пьем, Галеор,

за песни бардов и наш спор.

(Король залпом выпивает кубок. Королева подносит свой кубок к губам и делает маленький глоток. Галеор поднимает кубок и смотрит в него .)

Галеор:

Смотрите, пена…

Смарагад:

…Пузыри…

мне даже кажется, они

сорвались с губ того, кто мертв,

кто тонет в бездне темных волн.

Сомелис:

Ваш юмор странен, господин.

Нет ни пузырика в вине.

Смарагад:

Тебе помедленней я лил.

(Галеору):

Ты не задумываясь пей.

Вино старинное вкусно,

а виноделы все мертвы…

(Поэт все еще колеблется, затем выпивает кубок залпом.)

Ну как на вкус тебе оно?

Галеор:

По вкусу точно как любовь,

если бы та была вином,