Даша Пац - Оттепель не наступит [litres]

Я опустила взгляд и вздохнула.

– Ладно. Давай сюда.

Гектор расстегнул куртку, залез во внутренний карман и достал маленький пакетик с тремя прозрачными кристалликами. Это была дурь самой высокой очистки. Такую достать под силу далеко не всем.

– Главное, не пей, – нахмурился Гек. – У меня нет времени приезжать тебя откачивать.

Я кивнула, забрала пакет и буркнула:

– Сама знаю.

– Платить будешь?

– Запиши, как всегда, в счёт зарплаты.

Гек кивнул и, не попрощавшись, побрёл к машине. Я топталась несколько секунд, борясь с желанием попросить составить мне компанию.

– Эй! – крикнула я ему вдогонку. – Может, отдохнём? Как в старые добрые? К чёрту работу, она не убежит.

Напарник обернулся, нахмурил брови, сложил руки на груди и сказал:

– Не хочу смотреть, как ты себя разрушаешь.

Я прикусила губу.

– Тебе не придётся. Пропустим по стаканчику и по домам.

Подростки притихли, слушая наш разговор. Гек шикнул на них:

– А ну валите! Нечего уши греть.

Те снова захихикали, но уходить не стали. Гектор снова подошёл ко мне и тихо сквозь зубы сказал:

– Ты не слышала? Приводить в чувства твоё не соображающее тело у меня нет никакого желания!

– Ладно-ладно! – вскинула ладони я. – Пойдем, папочка.

Я взяла холодную ладонь Гека, и мы пошли в «Точку». Он не стал упираться. В баре было шумно, несмотря на поздний час. Играла громкая безобразная музыка, а по помещению то ли в танце, то ли в конвульсиях двигались завсегдатаи. Среди них было много знакомых лиц. Этим людям я продавала карамель и оружие, но сейчас не хотела, чтобы меня заметили. Благо, большинство посетителей были уже слишком пьяны, чтобы видеть что-то дальше своего носа. Но только не хозяйка этого балагана.

– Юнона! Сколько лет, сколько зим! – воскликнула барменша, едва завидев меня.

– Привет, Зайка.

Девушка с ярко-малиновыми волосами жизнерадостно улыбалась мне во все зубы. В «Точке» я не была несколько лет. И за это время она ничуть не изменилась. Несмотря на то, что ей было далеко за тридцать, выглядела Зайка очень молодо. По какой-то странной прихоти она постоянно сбривала брови, отчего её и без того необычная внешность становилась прямо-таки эпатажной. Руки, ключицы и шея барменши были забиты узорами и рунами того же цвета, что и волосы. Настоящее имя Зайки никто не знал и узнавать не пытался. Говорили, что «Точка» ей досталась от родителей. И чтобы не тратить лишние гроши на персонал, Зайка сама стояла за баром.

– Ты снова торгуешь? – удивленно спросила она, натирая бокал.

– Нет. Просто хочу напиться.

Зайка звонко расхохоталась, а затем кивнула на Гека, стоявшего позади меня, и недвусмысленно подняла брови.

– Нет. Всего лишь пришли вместе выпить, – отрезала я.

– Ладно, – пожала плечами барменша и налила нам две стопки вонючего пойла.

Я бросила в свою кусочек карамели и одним махом осушила содержимое, чувствуя, как пережитые обиды начинают стираться. Гек держал напиток в руках и смотрел на меня исподлобья. Я ткнула его в плечо и сказала:

– Расслабься. Всё под контролем.

И, пока Гектор пил свою порцию, заказала новую.

Будильник отчаянно зазвенел. Я резко выдохнул и подорвался, словно от кошмара.

– Пи – пи – пи! – истошно кричал стандартный рингтон.

– Отключайся, скотина… – спросонья пробормотал я.

Герда недовольно застонала и стала ворочаться.

– Тш-ш, – погладил её по плечу, – спи. Ещё рано.

Она сгребла в охапку подушку и перевернулась на другой бок.

Задёргалась бровь. Пальцы сжали виски. Я тяжело вздохнул. Утро только началось, а у меня уже нервный тик.

Широко зевая, уселся на кровать. Перед глазами было мутное месиво. Руки потянулись к тумбочке за очками.

Это не сделало комнату более светлой или приятной, зато, хотя бы, получалось видеть. Несколько секунд я осматривал наши владения, пытаясь прийти в себя после сна. Вдоль стен – фикусы и большая монстера. Минимум мебели, а та, что есть – стильная и неброская. Но самая главная ценность – гигантское окно в полный рост и вид с пятьдесят четвёртого этажа. Больше самой квартиры Герда любила пейзаж за окнами, поэтому шторы отправились на помойку сразу же после переезда. Сейчас ничего, кроме непроглядной тьмы, за окном не было. Только иногда стекла касались еле заметные красно-синие лучи патрулирующих дронов. Я поправил очки, тряхнул головой и вдруг почувствовал, как сильно болит голова. Пытаясь собраться духом, машинально провёл рукой по сухим губам и, стараясь не будить жену, поковылял на кухню в поисках воды и чего-нибудь съедобного.

Герда снова недовольно охнула сквозь сон. Но опять не проснулась. И хорошо. Иначе нас ждал бы очередной неприятный разговор.

Кухонное окно выходило на ту же сторону, что и спальня. Я подошёл к барной стойке, заменяющей стол, налил воды из кувшина, сделал несколько больших глотков и с облегчением выдохнул. Вдруг завибрировал смартфон.

«Проснулся?» – высветилось на экране.

Я закатил глаза и стал злиться. Быстро набрал ответ:

«Мы же договаривались не переписываться, когда я дома».

Чуть сильнее, чем нужно, бросил телефон на стол. В холодильнике после ужина осталось несколько бутербродов с сыром и ветчиной. Обрадовавшись, что готовить не придётся, я достал их и присел на высокий стул. Гаджет снова ожил. Боковым зрением глянул на экран:

«Знаю. Но она ведь ещё наверняка спит».

Я не ответил. Подобная неосторожность меня всегда раздражала. Стараясь отогнать злость, стал думать о вчерашнем дне.

Допрос Валера Сафи не удался. По адресу, который выдала база, он не проживал более пятнадцати лет. К Аноре на отчёт я не пошёл, за что сегодня обязательно придётся ответить. Ещё и Герда уезжала гостить к родителям. Портить вечер мне не хотелось, поэтому я наврал с три короба, что поехал искать настоящий адрес, а сам занялся более приятными вещами.

Телефон вдруг снова задрожал. Я шумно выдохнул, пытаясь не терять самообладание, и решил послать Чилитту куда подальше. По крайней мере, на сегодняшний день.

«Не злись. Просто я соскучилась».

Я поджал губы и почувствовал лёгкий укол стыда.

«Злюсь. Ты обещала не нарушать договор».

Ответ последовал незамедлительно.

«А ты обещал писать чаще, чем раз в неделю. И не объявляться как гром среди ясного неба».

Следом пришло очаровательное полуобнажённое селфи. Я прикусил губу от неожиданной фотки.

– Вредничаешь, – сказал себе под нос, критично осматривая снимок.

Грудь прикрыта миниатюрными ладошками, а губки слегка надуты. Делает вид, что обижена. Кудрявые русые волосы подозрительно аккуратно лежат, учитывая, что она только проснулась. Один глаз прикрыт пышной прядью, а второй смотрит с нескрываемым укором из-под пышного веера чёрных ресниц. Легкая припухлость ото сна Чилитту даже не портила.