Даша Пац - Оттепель не наступит [litres]

Мы встретились случайно в одной из кофеен, название которой я даже не запомнил. Герда привлекла внимание сразу: красивая статная длинноволосая красотка. Её стервозная внешность потрясающе контрастировала с хрупким внутренним миром. Мне сразу захотелось получить этот трофей во что бы то ни стало. А потом я узнал, кем являлся её отец. Для студента Полицейской школы это была немыслимая удача. Знал бы, каким говнюком окажется Аноре Вуд, до сих пор ходил бы холостым.

– Моё терпение закончилось, Фил, – сказала Герда дрожащим голосом, не дождавшись моего признания в любви. – Я сейчас же уезжаю к родителям.

– Это мне нужно уходить, ты всегда любила нашу квартиру.

– Но она твоя. Поэтому не имею права отбирать дом, данный тебе по долгу службы.

Повисло молчание. Квартиру мы получили только потому, что жена просила похлопотать Вуда. Она думала, что я об этом не догадывался.

Продолжать убеждать Герду оставить дом себе было глупо. Малодушно, конечно, но жить действительно больше негде.

Также стало отчётливо ясно: ей больше всего на свете хотелось моего раскаяния и просьб остаться. Но мне это было не нужно. Несмотря на тяжесть ситуации, с плеч словно свалился один из множества грузов. А вместе с тем…

Я снова стал чувствовать вину. Трус. Должен был уйти раньше и не позволять пережить Герде боль. Так удобно прикрываться карьерой и повышением, а на самом деле просто страшиться перемен.

– Прости меня, если сможешь, – тихо сказал я. – Мне никогда не загладить вины. Я всегда думал о работе больше, чем о твоих чувствах. Был эгоистом, не заслуживающим любви.

Герда грустно усмехнулась.

– Это уж точно.

Она поднялась и, поставив чашку, направилась в коридор.

– Можешь говорить отцу всё что угодно обо мне. Я решил уволиться, – зачем-то вырвалось у меня.

В голове возник образ Юноны. Скажи мне кто ещё неделю назад, что я соберусь сломать себе жизнь из-за преступницы, не поверил бы.

– Правда? – без удивления спросила Герда. – Желаю тебе удачи, чем бы ни решил заниматься.

Я поднялся, снял с вешалки куртку жены и помог одеться.

– Спасибо, – пробормотала она, несколько секунд мешкала, поцеловала в щёку и стремительно вышла вон.

В последнюю секунду перед тем, как закрылась дверь, я увидел, что красивое лицо Герды скривилось от рыданий. Дом резко опустел. Из груди вырвался вздох облегчения, но на душе всё равно скребли кошки. И я решил, что пора сжечь ещё один мост. Быстро достал телефон и набрал сообщение:

«Забудь мой номер. Больше у нас ничего не будет».

И заблокировал Чилитту.

От выпитого алкоголя стала болеть голова и с пущей силой разгорелось чувство тревоги. Часы показывали два часа ночи. Чтобы идти к Темзе, нужно было дождаться утра. А спать не хотелось вообще.

Чтобы как-то прийти в себя, я решил принять душ.

Струи прохладной воды обожгли кожу, я охнул и стал хватать губами воздух. Дыхание перехватило, но я только усилил напор. Мне нужна была свежая голова. Хотя, сколько бы я ни стоял под душем, ощущение, что меня изваляли в грязи, никуда не девалось.

Вода не спасала. Мысль, что с каждой минутой шансы на выживание Юноны таяли, словно молоточек била по мозгам.

– Который час?

– Два часа тридцать две минуты, – ответили умные часы.

И, не в силах ждать утра, я пулей вылетел из ванной, даже не воспользовавшись полотенцем. Надел первое, что попалось под руку, вышел из квартиры и отправился на второй этаж.

От нетерпения сердце выскакивало из груди. Темза вполне могла бы отказаться от моей просьбы. Более того, скорее всего первое, что она сделает, – раструбит всему Джаро. Но всё же внутри теплилась слепая вера в помощь журналистки.

Я быстро побежал по ступенькам, игнорируя лифт, чтобы хоть как-то согнать адреналин. На втором этаже находились квартиры, куда скромнее моей, однако, всё ещё очень дорогие для среднестатистического жителя Джаро. Именно там и жила Темза Хорнкиван, надоедливая журналистка и сестра моей одноклассницы Аделаиды.

Я громко постучал в дверь. Спустя несколько минут послышались шаги. Я хмыкнул: звукоизоляция никакая. Видимо, увидев в камере наблюдения меня, Темза замешкалась. Постучал ещё раз. Дверь немного приоткрылась, и из щёлочки показалось круглое лицо, обрамлённое не расчёсанными волосами. Темза прищурилась и недовольно сказала:

– Детектив, меня не за что арестовывать. Ты видел время?

– Впусти меня, пожалуйста, – попросил я, чувствуя, как по носу и волосам стекают капли воды. – Мне очень нужна твоя помощь.

Она приоткрыла дверь чуть больше, облокотилась плечом о дверной косяк и сложила руки на груди. На ней была надета смешная махровая пижама красного цвета.

– Чего-чего? Если ты хочешь опровержения об Эрике Трульсе, то и думать забудь. Твой напарник уже приходил просить об этом. Не дождётесь.

Я сжал руки в кулаки.

– К чёрту Эрика Трульса. Темза, это очень важно. Не только для меня. Впусти. Я собираюсь рассказать тебе кое-что, связанное с пропавшими детьми.

От удивления брови журналистки поползли на лоб.

– Ты явно дал понять, что мне не светят твои комментарии. Что изменилось?

– Боюсь, изменилось всё.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Привычный хитрый прищур маленьких глаз сменился серьёзным взглядом и попытками разглядеть на моём лице подвох. Но, видимо, я был убедителен.

– Ладно, проходи. Чай будешь?

Я улыбнулся и из вежливости согласился:

– Покрепче, если можно.

Квартира Темзы оказалась еще более миниатюрной, чем я представлял, а по планировке являлась студией. Единственное окно располагалось на небольшой кухне, со стенами, выкрашенными в чёрный цвет. Спальная зона была нежно-персиковой. Спала Темза на маленьком диване, а рядом с ним стоял журнальный столик. На нём располагалась, судя по всему, самая дорогая вещь этого дома: новенький планшет, складывающийся трубочкой, словно бумажный лист. Видимо, именно здесь и писались статьи, портящие людям жизнь. Я без приглашения сел на стул у кухонного столика.

Журналистка поставила чайник, взяла планшет, ловко тряхнула его, отчего тот развернулся и включился. А затем села напротив.

– Рассказывай, – серьёзно сказала она, приготовившись записывать.

Я тяжело выдохнул и пересказал ей всё, что знал, включая события в лесу, маячок и координаты обездвиженного тела Юноны. Темза то округляла глаза, то хваталась за голову. Наконец, она спросила:

– То есть ты оставил её одну в ужасном состоянии, не довезя до Тиви?

Я виновато опустил взгляд:

– И не горжусь этим. Мне нельзя ехать за ней. Через пару часов меня спросят, как всё прошло. И я должен буду искусно врать.

– Но чем ты занимался всю ночь? Почему не позвонил раньше? – начала злиться Темза, а затем спохватилась и добавила. – Я сейчас же звоню Феликсу и выезжаю.