Пол Андерсон - Робинзоны Вселенной (Сборник)

Впервые после аварии она обратилась к нему по имени, и Мак — Аран невольно смягчился.

— В общем — то, вы, конечно, правы, — произнес он. — Если мы не хотим ходить тут в скафандрах, то об абсолютной защите и думать не приходится, так что впадать в паранойю не стоит. Будь мы Передовым Отрядом, мы бы знали, где стоит рисковать, а где нет; а так действительно остается только надеяться на везение. — Становилось жарко, и он стянул ветровку. — Что — то непохоже, чтобы оправдывалось предчувствие Хедер насчет плохой погоды.

Они перевалили через гребень и направились вниз. Два — три часа поискав тропинку, они наткнулись на кристально чистый родник, бьющий из трещины в скале, и наполнили фляги; Мак — Аран предложил отправиться вниз по руслу ручейка — наверняка это должен был быть кратчайший путь.

Стало смеркаться; клонящееся к горизонту солнце то и дело скрывалось за тяжелыми тучами. Из глубокой долины, куда они спустились, следуя ручью, не было ни малейшей возможности послать сигнал ни на корабль, ни в базовый лагерь. Пока они устанавливали свою крошечную палатку, и Мак — Аран разводил огонь, начало моросить; бранясь сквозь зубы, Мак — Аран попытался передвинуть костер под край тента, чтобы хоть чуть — чуть укрыться от дождя. Ему удалось нагреть воду, но не вскипятить — в конце — концов неожиданный порыв мокрого снега задул огонь, и Мак — Аран, сдавшись, высыпал концентраты в едва теплую водичку.

— Вот, — объявил он. — Вряд ли очень вкусно, но, по крайней мере, съедобно — и питательно, хотелось бы надеяться.

Попробовав варево, Камилла скорчила гримаску, но, к облегчению Мак — Арана, ничего не сказала. Вокруг бушевал дождь с мокрым снегом, и Камилла с Мак — Араном поскорее забрались в палатку, плотно задраив за собой вход. Внутри едва — едва хватало пространства, чтобы один человек вытянулся в полный рост, а другой устроился сидя — одноместные спасательные палатки были действительно одноместными. Мак — Аран собрался было отпустить какую — то легкомысленную реплику насчет теплого уютного гнездышка, но, взглянув на осунувшееся лицо девушки, передумал.

— Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией, — заметил он вместо этого, стягивая пуховку и раскладывая спальный мешок.

— Я с семнадцати лет офицер Космофлота. Какая еще клаустрофобия? — Несмотря на темноту, Мак — Аран был уверен, что Камилла улыбается. — Скорее, наоборот.

На этом разговор, в общем — то, и закончился. В какой — то момент девушка произнесла и темноту: «Интересно, как там Марко?» — но на это Мак — Арану было нечего ответить; а думать о том, насколько удачней было бы, окажись с ними Забал с его гималайским опытом — значило только зря себя изводить.

— Как насчет того, — сонно поинтересовался Мак — Аран, — чтобы подняться на рассвете и повторить попытку со спектрографом?

— Не стоит. Лучше я подожду до главного пика. Если, конечно, мы до него доберемся. — Конец фразы прозвучал еле слышно, дыхание девушки успокоилось, только иногда тишину нарушал усталый вздох. Мак — Аран же еще какое — то время лежал без сна и думал, что ждет их впереди. Снаружи дождь с мокрым снегом шумно сек ветви деревьев, а из кустарника доносился неумолчный шелест — то ли ветер бушевал, то ли какие — то животные копошились. В конце концов Мак — Арана сморил сон, но спал он чутко, вздрагивая при каждом незнакомом звуке. Раз — другой Камилла негромко вскрикивала во сне, и Мак — Аран подскакивал, буравя темноту беспокойным взглядом. Может, у нее началось кислородное голодание? То, что кислорода в воздухе больше, это, конечно, хорошо; но все равно они забрались уж очень высоко и с каждым следующим кряжем забираются выше и выше. Ладно, одно из двух — либо она акклиматизируется, либо нет. Совершенно киношная ситуация, мелькнула у Мак — Арана мысль, когда он уже проваливался в сон: мужчина наедине с красивой женщиной на незнакомой планете, полной опасностей. Разумеется, абстрактно он хотел ее — черт побери, ничто человеческое или мужское ему не чуждо — но в данных конкретных обстоятельствах секс приходил на ум в последнюю очередь. «Наверно, тлетворное влияние цивилизации», — успел подумать Мак — Аран и устало забылся.

Следующие три дня в точности повторяли первый — если не считать того, что к четвертому вечеру, когда сгустились сумерки, а Камилла с Мак — Араном забрались на высокий перевал, ночной дождь еще не начинался. Воспользовавшись случаем, Камилла установила на треногу телескоп и провела серию наблюдений. Мак — Аран тем временем в темноте расставлял палатку.

— Ну что? — в конце концов поинтересовался ой, не в силах сдержать любопытства. — Теперь понятно, куда нас занесло?

— Не совсем. С самого начала было известно, что этого солнца нет на картах; а все знакомые созвездия — в галактоцентрических координатах — сильно смещены влево. Подозреваю, что мы за пределами спирального рукава Галактики — обратите внимание, как мало на небе звезд, даже по сравнению с Землей, не говоря уже о колониях, лежащих ближе к галактическому ядру. О, мы очень сильно сбились с пути! — В голосе ее слышалась нервная дрожь, а, подойдя ближе, Мак — Аран увидел на щеках слезы.

Ему остро, до боли, захотелось утешить ее.

— Ну, по крайней мере, — произнес он, — когда мы отбудем, куда следует, то сможем занести на свой счет открытие пригодной для колонизации планеты. Может быть, нам всем даже причитается какой — то процент как первооткрывателям…

— Но мы так далеко… — Она осеклась. — У нас получится послать сигнал на корабль?

— Можно попытаться. Мы выше, чем они, тысяч на восемь футов, и не исключено, что даже на линии прямой видимости. Вот, держите бинокль, попробуйте разглядеть какой — нибудь огонек. Хотя, может быть, конечно, они остались за холмами.

Рафаэль обнял девушку за плечи, выравнивая бинокль. Та не отстранилась.

— Вы помните азимут на корабль? — поинтересовалась Камилла.

Он сказал; она повела биноклем, косясь на компас.

— Вот огонек… нет, это, кажется, молния… А, какая разница! — Она нетерпеливо опустила бинокль. Мак — Аран чувствовал, что ее бьет дрожь. — Вам ведь нравятся эти огромные открытые пространства, правда?

— Э… да, — медленно отозвался он. — Мне всегда нравились горы. А вам?

В полумраке Камилла помотала головой. Из — за горизонта показалась первая из четырех крошечных лун, бледно — фиолетовая, и темный воздух словно бы пошел призрачной рябью.

— Нет, — еле слышно отозвалась она. — Я их… боюсь.

— Боитесь?

— Я прошла отбор для Космофлота в пятнадцать лет и почти все время потом жила или на орбитальной базе, или на тренировочном корабле. Немудрено, что… — голос ее дрогнул, — развивается… агорафобия.