Оро Призывающий - Я убил Бессмертного [СИ]

Другое?

— О чём вы? — Александр напрягся, как гончая, учуявшая след.

— После Константина Сенина меня попросили пробить другое имя. Артур Готфрид. Но это тоже какая-то глупость, потому что…

— Потому что Артур Готфрид двадцать лет как мёртв, — криво улыбнулся Александр.

— Ангел… Ангел… Приди, ангел…

Он всё ещё продолжал молиться, лёжа среди других, мёртвых тел. Казалось, само место сводило его с ума… нет, оно уже изменило его. В самую первую секунду, как он только ступил сюда — это случилось уже тогда.

Время давно перестало иметь для него какой-то смысл; казалось, выживший лежал тут целую вечность. Казалось, он слышал голоса тех мертвецов, что окружали его.

Он даже начал разбирать их слова.

— Путь Зла, — шептали они ему. — Пройди его. Подымись и закончи путь — тогда ты познаешь истину и обретешь наследие…

Путь Зла?

Они правы. Да, они правы. Ангел не являлся, а значит, он должен сделать это сам — пройти Путь Зла до конца, закончить то, что не смогли другие.

Одним рывком выживший попытался подняться, но тело плохо слушалось; казалось, он еле ощущал его. Глоток воды из фляги — последний, кажется — и новая попытка. Вот он встал; шаг вперёд, ещё шаг, ещё шаг…

— Пройди этот путь…

Лица мёртвых, ранее неподвижные, провожали его фигуру пустыми взглядами. Поднимали головы и смотрели ему вслед.

Выживший двигался вперёд.

Шаг за шагом. Метр за метром. Он шёл, не ожидая прийти куда-то просто шёл, пока вдалеке не показалось…

Ничего.

Полное ничего, чёрная пустота. Путь Зла не вёл ни к чему.

И разве это не тот истинный смысл, то самое наследие? Впервые в жизни выживший ощутил такую мудрость — и такое осознание настоящего положения вещей.

Он прошёл Путь Зла до конца. Теперь он знает. Путь Зла… оканчивается ничем.

Туман, Туман… казалось, он никогда не кончается. Простирается бесконечно в каждую из сторон, и куда бы ты ни пошёл, там всё равно будет он — Туман.

В теории, возможно, так оно и было. А вот на практике достаточно иметь Интерфейс и карту сектора, чтобы выбраться из него относительно легко и без проблем.

А ещё, как выяснилось, в этом могла помочь демоническая кровь — с ней поход и вовсе превращался в лёгкую прогулку, а Туман был чуть ли не естественной средой обитания.

Конечно, у меня не было ни того, ни другого. Зато оба этих преимущества имелись у моей спутницы — и та действительно не просто знала, куда и как идти, но и буквально чувствовала себя в Тумане как дома.

С Интерфейсом-то всё понятно — крутая штука, спору нет — а вот демоническая кровь и это её свойство вызывали у меня целый ряд вопросов. Как Туман связан с демонами? Не их ли стараниями он вообще появился в моём мире, а до того — в сотнях других? Если так — то каковы их цели?

Я мысленно поставил себе задачу — обязательно выбить из них ответы на эти вопросы, когда доберусь.

Да уж, демоны, конечно — довольно мерзкая раса. Конечно, на библейских классических искусителей они тянули слабо — как внешне, так и внутренне.

Рога и копыта? Нет, иногда у них попадалось что-то такое, разнообразия для. Но в основном это были совершенно неповторимые в своём уродстве и сложнопостижимые для человеческого глаза твари. Каждый демон внешне — это уникальный шедевр несимметричности; каким был подлинный облик того же демона, убитого мной и Сенатом с час назад, я мог только гадать.

В плане же характера и образа жизни… ну, они точно не жарили души грешников на сковородках, не тыкали их вилами и не варили в больших котлах. Нет, души действительно имели для них большую ценность… но уж точно не в кулинарном плане.

Впрочем, даже не это было основным отличием демонов от обитателей других миров. Ключевым было именно то, что все другие обитали в своих мирах… и только демоны — в междумирье; пространстве малоизученном, опасном и почти неприспособенном для жизни.

Если ты не демон, конечно.

Герда, разумеется, была существом из плоти и крови, с двумя ногами и руками — пока, по крайней мере. И тем не менее, девушка отдавала вполне типичным «запашком» своей расы. Привычная вспыльчивость, крайняя степень эгоистичности… слегка детской, как будто весь мир вертится именно вокруг неё. Ну и, конечно, практически полное отсутствие эмпатии.

Не то, чтобы мы с ней много разговаривали. Она то ли не решалась первой задавать вопросы, то ли не хотела — ну, а я тем более не спешил начинать диалог. Молчание было не неловким, скорее — сосредоточенно-деловым. Мы шли к своей цели.

И тем не менее, я ловил на себе взгляды девушки. Странные — немного восторженные, немного предвкушающие. Кажется, она ждала от меня… многого.

Впрочем, временами проскальзывающая на её лице улыбка слегка выбешивала. Это моя привилегия — так улыбаться, а не её!

— Ты… какая-то чрезмерно радостная, — заметил я, наконец. Просто для того, чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу, а заодно немного попытаться прощупать, что же творится на душе у Герды Крейн.

— Почему нет? — судя по тому, как мгновенно она отозвалась, девушка только и ждала, пока я первым с ней заговорю. — День просто чудесный. Всё складывается так, как я хотела.

— Чудесный, — хмыкнул я. — И тебя совершенно, ни капли не заботит тот факт, что ты стала причиной кровавой, мучительной гибели такого количества людей?

Она поглядела на меня так, словно… вообще не поняла вопроса. «А почему это должно меня заботить» — вот что читалось на её лице.

— А что поделать, — пожала она плечами. — Не припёрлись бы — остались бы живы.

Вот об этом я и говорил.

Сравнения ради: даже Сенат не сразу подчинился мне. Со стороны это, конечно, выглядело иначе — я пафосно воздеваю руку, говорю своё громкое «фас», и тысячеглазая тварь рвёт демона на куски. Но какого мысленного спора это мне стоило — знаем только мы с ним. Собственно, только из-за этого рука и поднималась так долго и пафосно.

Поколебать его «пацифизм» смог лишь мой аргумент, что демон-то, похоже, бессмертный — как и Виссарион. Если мы с Сенатом в чём-то и сходились, так это в жгучей ненависти к тем, кто любит игнорировать привычные законы жизни и смерти. В остальном же… да, похоже, десять тысяч лет действительно изменили Сената.

Пацифист хренов. Ещё один пунктик в списке того, чем мне надлежит озаботиться.

Сам Сенат пока никак себя не проявлял, хотя я буквально кожей ощущал — он смотрит вокруг, причём смотрит с любопытством. Ну, разумеется, после стольких лет одиночество любое разнообразие будет тем ещё шоу.

У меня были к Сенату и другие вопросы, не менее важные, чем его пацифизм. Но я решил отложить их… хотя бы до той поры, как мы выберемся из Тумана в более стабильное место.