Наум Ципис - Четверо с «Голубой молнии»

Капитан еще не знал, кого он пошлет в эту последнюю разведку. Честно говоря, он не хотел посылать никого. Эки­паж уже потерял троих. Кос­мос отдавал свои тайны толь­ко в обмен на жизни. Фарум чувствовал себя виноватым в том, что разведчики платили такой дорогой ценой, хотя он ни в чем не был виноват. Поэ­тому в последнюю разведку он не хотел посылать никого. Он бы вообще отказался от нее. Задание совета было фактиче­ски выполнено: они нашли две чудесные планеты, на которых еще не было разумной жизни. Эргия могла послать туда своих колонистов: места хва­тит всем. Да, он мог бы отказаться от этой разведки, вер­нуться домой и сообщить: "Ме­ста для расселения найдены. С цивилизацией не встречались..."

Он мог бы... Если бы в спи­ске, утвержденном советом, под цифрой 7 не значилась эта небольшая желтая звезда. Да и объективных причин для прекращения разведки нет. Да... Просто он устал, поддался ми­нутному желанию скорей уви­деть родную зеленую Эргию...

- Определить планету, - голос командора не сказал ок­ружающим ничего, кроме того, что было сказано.

По всем отсекам раздался мелодичный звон - сигнал пробуждения экипажа. Со всех сторон от операторов поступа­ли сведения на его экран. На­конец биофизик сообщил:

- Третья от звезды. Опти­мально. Возможна жизнь на высокой стадии развития. Один спутник.

Вслед за ним навигатор до­ложил:

- Точка выхода на орбиту!

Командор отключил автома­ты управления.

- По местам! - раздался его голос в отсеках летающего города.

Фарум всегда сам выводил корабль на орбиты спутников. В это время он чувствовал се­бя ответственным за жизнь не только своего экипажа, но и за ту, возможную жизнь на пла­нетах, к которым неслась "Го­лубая молния". "Инструкция безопасности" - капитан пом­нил ее всегда. Жесткие, страш­ные излучения грандиозных двигателей могли убить любую жизнь. Корабль не должен при­ближаться к планетам, он не должен засорять космос вбли­зи звездных миров.

Эргийцы научились относить­ся к пространству, как к свое­му дому, и капитан гордился своим народом, его гуманно­стью и разумом.

Фарум выводил корабль на орбиту спутника звезды между четвертой - красной и третьей - голубой планетами.

"Голубая молния и голу­бая планета", - подумал Фа­рум и включил автоматы.

- Орбита стационарна! - доложил навигатор.

Капитан встал и вышел из рубки. Площадка в коридоре унесла его вниз, к отсеку выхо­да в космос.

Четверо уже ждали его. Он по очереди подходил к каждо­му и клал им руку на плечо... Потом Фарум стоял в одиноче­стве в отсеке до тех пор, пока не ощутил легкий толчок: лод­ка стартовала.

Капитан вернулся в рубку. На экране он видел прибли­жающуюся планету: аппараты десантников транслировали пе­редачу. Через сутки была при­нята неожиданная гравитограмма: "Внимание, молния! Говорит лодка! Планета засе­лена! Видим города... Прием­ник регистрирует электромаг­нитные сигналы двоичного ко­да".

Экипаж звездолета только сейчас почувствовал, что это значит - встретить братьев по разуму в черной бесконечной пустыне. Эргийцы решили отме­тить это событие празднеством. Но лишь только они собрались в общем зале, поступило вто­рое сообщение: "Молния! При­ближаемся к поверхности, идем над огромным лесным масси­вом, будем садиться в пусты­не. Второй сеанс..."

- Капитан! Передача пре­рвана! - голос инженера раз­рубил тишину. Все заняли свои места по аварийному расписа­нию.

- Запрашивайте лодку бес­прерывно! - Фарум застыл в своем кресле.

Так прошло еще несколько томительных минут. Внезапно в рубке послышался голос: "Молния! У самой планеты побочная реакция вывела из строя двигатель. Кабина ката­пультировалась. Все живы. Вокруг лес. Двигатель взорвал­ся в атмосфере недалеко от места падения капсулы. Ждем указаний".

Фарум несколько минут смотрел прямо перед собой. И несколько минут на корабле стояла абсолютная тишина.

Четверо были оторваны от "Голубой молнии", и ничем нельзя было им помочь. Даже если пренебречь инструкцией "Зона безопасности". Если звездолет сядет на планету, он сможет только взлететь, но ни­когда уже не доберется до Эргии: для достижения субсветовой скорости не хватит горю­чего. Но в данном случае инструкция была священна: там, на далекой голубой гороши­не, - жизнь, братья, разумная цивилизация.

Фарум выпрямился, взял из рук инженера транслятор.

- Лодка! Лодка! Говорит Фарум! Слушайте! Определить биосферу планеты. Обеспечить длительную безопасность. Одну секцию электронного мозга включить на получение десант­никам в состоянии сна знаний о жизни планеты. Поставить гравимаяк. Включить бортовую систему лаборатории и роботов. Лечь в анабиоз. За вами при­дут другие.

-Ответ был кратким:

- Молния! Вас поняли. Ждем. Привет Эргни!

Командор повернулся к астронавигатору:

- Курс на Эргию. Форсиро­вать двигатели. Максимальная перегрузка. По достижении зо­ны точного прицеливания - гравитограмму на Эргию о случившемся. Подготовить данные и координаты. Пусть срочно высылают корабль. Все.

"Голубая молния" набирала скорость. Она несла на Эргню весть о двух удобных планетах, где сможет расселиться ее на­род. И о третьей - голубой,- где она нашла жизнь и где оставила четверых своих развед­чиков.

***

К концу второй недели работа была закончена. Два мощ­ных тягача разошлись от глу­бокой воронки в разные сторо­ны И вытащили на поверхность огромное овальное тело. Осто­рожно пронесли его немного и, ослабив сеть, опустили на зем­лю. Оно лежало неподвижное, безучастное ко всему, что делалось вокруг.

А люди вот уже несколько часов стоят и ждут. Подходить к телу запрещено. Пусть оно само "скажет" первое слово.

Сотни вопросов мелькают у каждого. Что это такое? Как и зачем сюда попало? Из чего сделано? Для чего оно?

Напряженность этих недель сказывается: постепенно люди начинают расходиться. Вдруг один из наиболее терпеливых тихонько вскрикивает. Через несколько секунд в палатках не осталось ни одного челове­ка. Бело-матовая поверхность овала в одном месте стала темнеть. Постепенно обозначи­лось отверстие, похожее на люк. Крышки у этого люка не было, но его все время затяги­вало какое-то дрожащее маре­во. Прошло еще несколько ми­нут. Неожиданно изнутри по­слышалось сухое резкое пощел­кивание, сменившееся мелодич­ным переливчатым звуком. Ма­рево стало таять. В глубине от­верстия показалась неясная тень.

Люди замерли в ожидании.