Владимир Грузда - Время Змея

— И поэтому вы выживаете из города инакомыслящих?

— Это вообще не наш метод! Мы ни кого не выживаем из города. Мы стремимся к тому, чтобы все пришли к познанию Истины и жизни вечной! Мы не хотим, чтобы кто-нибудь погиб.

Слова выглядели правильными, добрыми и не лишенными мудрости. Но про себя Сергей подумал: «Да, он мягко стелет, но жестко спать».

Пастор продолжил. Говорить он явно умел и любил.

— Иисус учил Своих учеников любить друг друга. «Любить» включает в себя и заботу о тех, кто оступился, запутался, был обманут. Мы молимся за тех, кто находится в заблуждении. Очень хотим, чтобы они покаялись и изменились, но выгонять… — Он покачал головой.

Полицейский подумал, что слова священника о заботе и важности каждого человека сильно контрастировали с тем, что говорил Владимир Лисов, случайный попутчик в поезде. Тот рисовал мрачную картину человеческой разобщенности, потери всякого желания жить, замкнутости. Виталий показывал иную реальность, где есть цель, смысл жизни в обществе и важность каждого, за душу которого разворачивается целая эпическая война. Правдивость слов Владимира Сергей видел каждый день вокруг. Но и уличить Виталия в оторванности от жизни он не мог, вспоминая виденные им группы общающихся христиан в храме, торговом центре, ресторане.

Почему вдруг так резко возникло это сравнение, Рассказов объяснить не мог. Но об этом и не стоило сейчас думать. Машина уже выезжала на последний километр проспекта перед поворотом к мэрии. А обсудить предстояло еще так много.

— Тебе знакомо Агентство «Левиафа»? — спросил Сергей резко, чтобы увидеть реакцию Виталия. Тот крайне удивленно посмотрел на школьного друга.

— Это Кадровое Агентство, — медленно и как бы задумчиво произнес он. — Его соучредителем является бывший пастор «Благой Вести» Антонов.

Полицейский и священник удивленно смотрели друг на друга. Ни тот, ни другой не могли, да и не пытались скрывать волнения. «Левиафа» связана с «Благой Вестью», и пастор Виталий даже не пытается это скрыть. Что это? Самоуверенность, недальновидность или очередной непонятный ход на подобии инсценировки в храме?

— А ты сам с этим Агентством как-нибудь связан?

Виталий напряженно рассмеялся:

— А мне-то оно зачем? Я трудоустроен.

Он неожиданно быстро стал серьезным и резко спросил:

— А почему ты интересуешься этим Агентством?

Виталий интонационно подчеркнул слово «этим», но Рассказов не вполне понимал, какой смысл он в это вкладывал. Продолжая разговор, Сергей включил МУН и послал запрос на Антонова. Нейросеть не располагала сведениями о какой-либо причастности гражданина Антонова к «Левиафе». В его биографии сообщалось, что он пятнадцать лет являлся пастором «Благой Вести», но три года назад оставил эту должность.

Странно, что Виталий сам заговорил об этом. Может это тоже попытка сбить с толку, увести в сторону?

— Как я говорил, я новый человек в городе, — очень осторожно ответил Сергей, ощущая себя солдатом, движущимся по минному полю.

— Для нового человека ты задаешь слишком удивительные вопросы, — очень серьезно сказал священник. — В чем твой интерес к этому Агентству?

Реакция Виталия раскрывала слишком большой спектр всевозможных догадок. Сергей колебался и не мог решить, как вести дальнейший разговор. В голове всплыли слова полковника Юматова по технике допросов. Он частенько повторял, что иногда единственно правильно — честно отвечать на поставленный вопрос, но главное понять, что именно сейчас настал этот момент. Рассказов осторожно сказал:

— Это касается одного служебного расследования.

Виталий облегченно выдохнул и еще больше ошарашил бывшего полицейского.

— Это очень странное место. Я бы советовал держаться от него подальше!

— Странно слышать такую рекомендацию об Агентстве, организованном вашим бывшим соратником.

Рассказов напряженно всматривался в лицо Виталия, пытаясь понять природу его категоричности. Пытается ли он внушить свою непричастность к деятельности этой организации или же за его словами скрывается иной мотив?

— Ключевое слово — бывшем! — очень резко ответил священник. — Сейчас Антонов какими-то другими делами занимается!

Обычно в таком тоне о бывшем коллеге не говорят. В словах пастора сквозила обида и разочарование. Присутствовал неразрешенный конфликт. Рассказов удовлетворенно хмыкнул и более уверенно продолжил:

— А чем конкретно он занимается?

Виталий на мгновение задумался, словно собирался с мыслями.

— Не знаю, сможешь ли ты это понять. С тех пор, как Антонов ушел из церкви, он очень изменился.

— Все мы со временем меняемся. Ты имеешь в виду что-то конкретное?

Пастор задумчиво кивнул.

— Поэтому я и сказал, что вполне возможно, ты меня не поймешь. Он стал иным.

Рассказов вздрогнул. За последние несколько суток многие обычные и знакомые слова приобрели для него необъяснимый, мистический и даже зловещий окрас. Вспомнились слова участкового Прохорова о сослуживцах, неожиданно ставших другими. Нет, не просто другими — иными! Но что за этим стояло, он так до сих пор и не понял. И это раздражало.

— Поподробнее, — поторопил Сергей.

— Антонов был пастором нашей церкви, когда я в нее только пришел. — начал свой рассказ священник. — Я очень многому от него научился. Он был первым моим наставником. Но три года назад в их семье случилась трагедия — умер единственный сын. Антонов это очень тяжело переживал, оставил пасторское служение, а потом заявил об уходе из церкви и даже уехал из города. Мы пытались его отговорить, но он был непреклонен и никак не объяснял свое решение. Полтора года назад он вернулся, но совершенно другим человеком.

— Такое бывает, — глубокомысленно ответил Рассказов, — Особенно после таких серьезных переживаний… люди меняются, мировоззрение меняется. Что ты имел ввиду говоря «стал иным»?

— Тут дело немного в другом. — Виталий помолчал, подбирая слова. — Я уже говорил — это сложно понять. С ним произошло изменение в духе.

— Не понял. — откровенно признался Рассказов, недоверчиво глядя на школьного товарища.

— Я знаю. Это сложно передать словами. Человек имеет тело и душу — это тебе известно.

Сергей понимающе кивнул. Они уже въехали на парковку перед госучреждением, но не торопились покидать автомобиль. Виталий продолжал:

— Но кроме этого у каждого из нас есть дух. К сожалению, до тех пор пока человек не покается пред Богом в своих грехах и не примет дар вечной жизни через Иисуса Христа, дух в нас мертв.

Рассказов протестующе приподнял правую руку, но священник был непреклонен:

— Ты хотел понять — я объясняю!

Сергей смирился. Предстояло дослушать Виталия до конца.