Владимир Грузда - Время Змея

Навстречу гостю твердой, уверенной походкой вышел хозяин дома. Одетый в светлые шорты и белоснежную футболку. На правой руке поблескивало электронное многофункциональное устройство. Изящное, дорогое, но не роскошное. Среднего возраста, коренастый, атлетически сложенный. Издалека его легко можно было принять за Виталия Петрова. Коротко стриженная испанская бородка подчеркивала это отдаленное сходство. Лишь при ближайшем рассмотрении становилось очевидно, что этот мужчина вдвое старше, и в волосах уже появилась легкая проседь.

МУН показывал совершенно открытую информационную страницу. Антонов Петр Иванович, 46 лет, разведен, владелец Аналитического Центра. Прошедшие пятнадцать лет работы в церкви «Благая Весть» тоже отображались в биографии, указывая на абсолютную открытость владельца идентификационной карты.

Антонов приятно улыбнулся, но руку для рукопожатия не протянул.

— Гражданин дознаватель, добро пожаловать!

Он дружелюбно указал на красивое массивное кресло. Началась игра, но по каким правилам она будет вестись, только предстояло узнать.

— До чего дознались?

Улыбка казалась милой и дружелюбной, но внутри серых проницательных глаз изредка вспыхивали зловещие огоньки. Настолько мимолетные, что если не знать, что ищешь, то их легко не заметить. Но Сергей знал и обрадовался обнаружив необходимые признаки.

— Вы пригласили меня разузнать о расследовании?

Антонов нисколько не смутился. Огоньки исчезли. Прохоров оказался прав: увидеть загадочный признак можно, но его проявление носит временный характер и легко может остаться незамеченным.

— Можно на «ты», — предложил владелец дома.

Рассказов согласно кивнул и замолчал. Конечно, странно, что его пригласили одного, когда договаривались о встречи втроем. Но причин могло оказаться много, а форсировать события сейчас не имелось никакой надобности. Интересующие его вопросы он задать еще успеет.

— Я всегда играю в открытую, — заявил Антонов. Он сидел напротив Рассказова, в абсолютно расслабленной позе — ни закинутых одна на другую ног, ни напряженно поданного вперед корпуса. Милая дружеская беседа. — Когда ты появился и начал мутить воду, я даже не придал этому значения. Не ты первый, не ты последний. А когда, несмотря на предостережения, попер напролом, многие, и я в том числе, вообще засомневались в твоей адекватности.

Антонов внимательно и по возможности незаметно следил за Рассказовым. Так же поступал и дознаватель. И оба это знали.

Бывший полицейский не переставал удивляться тому, что доступ в Сеть оставался открытым. Можно легко сделать запись разговора или даже организовать онлайн трансляцию. Похоже это нисколько не тревожило хозяина дома. Являлось ли это беспечностью или во всем присутствовал точный расчет? Рассказов склонялся ко второму. Более того усматривал в подобном подчеркнутое превосходство. Его вычислили, его доставили, его никак не ограничивают, но полностью контролируют. И это тоже почерк преступной организации с названием Орден Древнего Змея, чье существование оказалось с избытком подтверждено.

— Но ты оказался везучим, сукиным сыном! — беззлобно продолжал Антонов. — Так быстро к нам никто не подбирался.

Слова приятно льстили самолюбию, но Рассказов знал, лесть использовали с определенной цели. Расслабляться не стоило. Он молчал, выжидая.

— Счастливчик, баловень судьбы, благословенный, — восхищенно распинался Антонов. — В карты не играешь?

— Нет. И в рыцарство тоже.

— Да знаю, знаю, — хозяин дома примирительно вскинул вверх руки. — Я знаю, что ты в курсе существования Ордена и даже догадываешься о некоторых из его членах. Именно поэтому я тебя и пригласил. Пригласил с желанием договориться.

— Я с преступниками не договариваюсь!

— «Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд ему.»

— Опять Библия?

— Слово Божие, куда от этого деваться, — глава Ордена театрально развел в стороны руки. — Тебе многое удалось узнать. Я это признаю и уважаю как противника. Но хороших противников благоразумней превратить в преданных друзей.

— Сомневаюсь, что мы сможем подружиться.

Антонов проигнорировал его слова и продолжал свою мысль:

— Дружить с нами очень правильно. И прибыльно. В этом даже не сомневайся. — Антонов демонстративно обвел рукой окружающее пространство. Подчеркивая обстановку, стоившую действительно больших денег. — Но хочу быть честным: мы равнодушны к богатству, роскоши. И прививаем подобное отношение всем последователям. Сребролюбие — корень всех зол! Так апостол Павел говорил.

Рассказов скептически усмехнулся, и это не ускользнуло от собеседника.

— Мы не аскеты. Обета безбрачия и нищеты не даем. — пояснил Антонов. — Но стараемся не наглеть, стремясь захапать кусок пожирнее и побольше. Да нам этого и не надо. Нам не нужны всякие серые схемы и махинации. Нам всегда всего хватает. Кроме того есть заповедь: «не укради!». А законы мы чтим! Те, кто игнорирует это требование, просто перестают существовать. Все это знают и с этим согласны при вступлении в Орден. Все честно!

Он не бравировал, хотя говорил с явным удовольствием и достоинством, уверенный в своей правоте. За ним стояло слишком много власти и денег. Он чувствовал себя неуязвимым.

Рассказов быстро сопоставил информацию, полученную Катей, со словами Антонова. Пазл складывался. Орден обладал огромными финансовыми ресурсами, но совершенно не стремился к обогащению. В их деятельности присутствовала иная мотивация. И в данном случае идея бывшего сатаниста Бесяева выглядела не такой уж фантастической. Организация преследовала узко направленные религиозные цели. И тогда становилась более понятной история с пренебрегшим Орденским кодексом и пожелавшим разбогатеть бизнесменом Юдиным. Его устранение скорее всего являлась демонстрацией силы. Прежде всего для своих.

— А что и такое случается?

— К сожалению, да, — не стесняясь, ответил глава Ордена. — Но когда кто-то зарывается или перестает выполнять свою функцию, я просто снимаю его с доски. Предательство не прощается.

Слова бывшего священника, ставшего преступником, звучали кощунственно. Рассказова подмывало съязвить по этому поводу, но подобное поведение казалось неуместным. Антонов уже начал выдавать себя, и в большей степени чем того ожидал от встречи Рассказов.

Раньше Сергей удивлялся и посмеивался над киношными трюками, когда злодей рассказывал прижатому к стене противнику о всех своих преступлениях. А через минуту оказывалось, что он свидетельствовал сам против себя и добрый герой невероятным образом выпутывался из безвыходной ситуации. Но поработав с людьми, он заметил, что в каждом сидит тщеславный человек, желающий мирового признания. Поэтому каждый мелкий преступник мнит, что совершил преступление века, да такое, какое никто до этого не совершал. И извращенное желание признания заставляет его думать, что об этом обязательно должны все узнать. Конечно же, все боятся наказания, но в среде своих или при уверенности в безнаказанности, с удовольствием похваляются «подвигами» и приукрашивают бывшее в действительности.