Владимир Грузда - Время Змея

Эта концепция показалась Рассказову неоднозначной.

— Если люди созданы жить вечно, почему же мы умираем? — спросить он.

— Из-за грехопадения в нашу природу вошла смерть. Мы умираем физически, но духовно продолжаем жить вечно. Это и есть так называемая «загробная жизнь». Ад или рай. Это вполне конкретные и реальные места, где каждый человек будет жить вечно.

— Опять грехопадение. — покачал головой полицейский. — Все постоянно упирается в него! Антонов говорил, что ученые определили «ген греха». И что есть возможность заменить этот ген каким-то правильным и хорошим.

— Может и можно. Но дело в том, что эту проблему Господь Иисус решил уже более двух тысяч лет назад. Смерть побеждена Им на кресте! Он умер и воскрес. Он стал первым, и теперь каждый человек, поверив в Его подвиг, приняв Его жертву за наши грехи, покаявшись перед Ним в своих грехах, обретает вечную жизнь с Богом. Так называемый «ген греха» уже не имеет власти над уверовавшим!

— Так просто? — недоверчиво спросил Рассказов. В его душе металось сомнение. С частью доводов Виталия он соглашался, другие частично поддерживал, некоторые не понимал и не мог принять ни под каким видом. Но больше всего его беспокоило тоскливое ощущение на сердце. Ощущение настолько сильное, что, казалось, еще чуть-чуть и он беспричинно разрыдается.

— А хочется чего-то посложнее, правда? — скептически усмехнулся Петров. — Хочется каких-то тайных знаний, сложных ритуалов, магических заклинаний и самоистязательных подвигов?

— Неужели же так просто? — не мог поверить Рассказов.

В груди громким стуком откликалось сердце, ощущая силу этих слов. Но в голове происходило целое судебное разбирательство. Мысли-прокуроры настаивали на безапелляционным обвинительном приговоре. Мысли-адвокаты убеждали принять к сведению убедительность доказательств. Мысли-судьи прислушивались к творящемуся в груди. И молчали.

— Это и есть простота Евангелия. — ответил Виталий. — Об этом говорил Иисус Христос. Об этом говорили Апостолы, первые христиане. Сама истина проста, но чтобы жить в этой истине, приходится прилагать немало усилий. Это ежедневный выбор в пользу Бога. Сатана же пытается постоянно сбить с правильного пути. В этом и заключается духовная война, происходящая внутри каждого человека! Проблема ежедневного выбора. Хорошая новость в том, что Бог дает каждому силу, чтобы сделать правильный выбор!

Машина въехала в жилые кварталы. Движение на дороге увеличилось. Путь удлинялся так же, как и разговор. Дознаватель понимал, что не разобравшись во всех этих религиозных хитросплетениях, будет очень сложно справиться с Орденом Древнего Змея.

— Но, согласись, в истории христианства очень уж много злоупотреблений и отталкивающих событий. Причем всегда утверждалось, что так повелел Бог!

— Соглашусь. — Искренне ответил пастор. — Преступлений и злоупотреблений, к сожалению, было немало. И это тоже проблема неправильного человеческого выбора. Каждый ответит за свои заблуждения и грехи. Но большую ошибку совершают те, кто судит об истине и учении Христа через призму ритуалов, обрядов или поступков, осуществляемых в разных христианских и околохристианских течениях. Очень часто христианская традиция являлась лишь человеческой попыткой создать комфортную и удобную форму личного поклонения Богу и познания Его. Это могло быть обусловлено фактором времени, восприятия, заблуждений, непонимания. Затем эта форма передавалась последующим поколениям, и через несколько десятков или даже сотен лет люди уже не помнили и не понимали, зачем это. Но продолжали делать так же, свято храня традицию. А по прошествии времени это уже выглядит совершенно невероятно. Или же слишком примитивно. А потому либо пробуждает осуждение, либо отводит от истины, либо толкает на поиск какой-то таинственной глубины, чувственных переживаний или массы ненужных знаний.

— Почему же Бог не наведет порядок?

— Он наводит его. Прежде всего в человеческом сердце. Внешние формы важны, но более важно то, что внутри. Помнишь пример со змеем в пустыне?

Сергей на всякий случай кивнул, но Виталий все равно сделал пояснения:

— Это был период исхода евреев из плена в Египте. В одном месте в пустыне их начали жалить ядовитые змеи. Бог заявил, что Он — их исцеление: поверьте и исцелитесь. Но если не можете поверить или у вас недостаточно веры, смотрите на образ змея, отлитого из меди и выставленного на древко знамени. И смотрящий исцелится! Исцелял ли медный змей? Конечно нет! Исцелял Бог, когда человек приходил с верой. А через несколько поколений забыли, в чем суть, и начали поклоняться медному образу. И он стал идолом. А нынешние змеелюбы увидели в этом тайные знания, придумали новый культ. Хотя и не такой уж и новый.

— Выходит, — задумчиво рассуждал дознаватель, — Бог может исцелять через любой предмет?

— У Бога нет ограничений. — Согласился священник. — Но важный момент — наша вера. Хотя это все равно чудо, а не математика. Бог не джин, исполняющий желания. Его невозможно запрограммировать на постоянные исцеления, когда мы выполняем свою часть программы.

— Почему же тогда Он одним помогает, а другим нет?

— Исчерпывающий ответ может дать только Сам Бог. Спроси у Него.

Священник говорил об этом просто, словно приглашал сходить в магазин за хлебом. Сергей внимательно заглядывал в его глаза и видел, что Виталий абсолютно серьезен. Конечно же, вести подобные разговоры являлось его непосредственной служебной обязанностью. Но сейчас в словах школьного товарища Рассказов чувствовал нечто большее, чем простую передачу информации.

— Это возможно? — осторожно спросил Сергей и ощутил, как болезненно сжалось сердце.

— Да. Это и есть молитва — разговор с Богом.

Рассказов недоверчиво поглядел на священника. Тот казался абсолютно искренним и совершенно уверенным в правдивости собственных слов.

— Вот что я сам думаю об этом, — продолжал пастор. — Часто именно трудности и страдания позволяют нам открывать в себе такие стороны души, как бескорыстная любовь, сострадание, забота о других, самоотверженность, героизм. Все это заложено в нас от Сотворения, но грех разрушает в человеке все хорошее, вытягивая наружу самое неприглядное и недостойное. Иногда лишь страданием, дойдя до крайней точки, удается раскрыть потенциал.

Эта идея показалась Рассказову жизнеспособной. Он и сам много раз видел, как в целом достойные, умные и хорошие люди срывались, совершая самые гадкие и безобразные поступки. Но доводилось видеть, как, казалось бы, конченные преступники, достигнув дна, неожиданно менялись, начиная творить добро. К сожалению, таких примеров имелось немного, но именно поэтому в нем самом жило это страстное желание изменения мира. Он отдавал себе отчет, что злоупотребления, связанные с гибелью мамы и приведшие к трагической судьбе его отца, подтолкнули его самого к поиску и устроению всеобщей справедливости. И теперь он все больше утверждался, что несправедливое устройство мира не приговор, а лишь ежеминутный выбор каждого человека.