Владимир Грузда - Время Змея

Тратить свое время на изучение информации из всезнающей Глобальной Нейросети в этот момент времени казалось чуть ли не кощунством. Созерцание природы вызывало благоговейный покой и умиротворение, которого в современном, бешено мчащемся мире так не хватало. Но просто так уйти от реалии современного мира не представлялось возможным. Нейросеть присутствовала везде и всегда, насыщая избыточной информацией.

Раскрылось очередное окошко, предоставляя пояснение виденному. Информация медленно вливалась в сознание, чутко реагируя на посылы головного мозга. В этот раз информацию допустили к осознанию: «Агрокомплекс „Сельская Идиллия“ полностью отказался от малопроизводительного труда и перешел на роботизированный цикл фермерского хозяйствования. Наш главный принцип: Совершенство во всем. А это значит: совершенный продукт требует совершенного подхода к труду. Мы сократили потери, чтобы улучшить качество».

Как подтверждение всплыли красочные таблицы, статистические данные, сравнительные диаграммы. Все это моментально заполнило разум, но тут же стерлось из памяти за ненадобностью.

— Да-а, раньше эти поля обрабатывали люди!

Прозвучавшая фраза словно вырвала молодого человека из блаженной дремы. Он оторвался от созерцательного любования природой и внимательно посмотрел на соседа по купе. Тому, по всей видимости, тоже надоело сидеть в своём виртуальном коконе-кресле, испытывая на себе десятки видов расслабляющего массажа и просматривая интерактивные фильмы и ток-шоу.

Двое других попутчиков с видимым удовольствием коротали время путешествия, изолировавшись от окружающего мира.

В голове у молодого человека, блаженно созерцавшего проносящиеся за окном экспресса сельские картины, промелькнула мысль, что попутчики до сих пор даже не перекинулись парою фраз. Хотя провели в пути долгие несколько часов. И это тоже данность современного бытия. Парень быстро глянул на собеседника. При иных обстоятельствах в подобной ситуации стоило отделаться какой-нибудь вежливой, ничего не значащей репликой, чтобы заглушить разговор на корню. Но выражение глаз соседа по купе вызвало у него интерес. В них читалась неподдельная грусть. Явный контраст между высказанными словами и застывшим взглядом наталкивал на определенные выводы. Следуя своей выработанной за годы учёбы и практики привычке, молодой человек спросил:

— И кто же сейчас их обрабатывает?

Парню исполнилось двадцать три, но хорошо тренированная и не по годам развитая мускулатура, манера держаться и осанка позволяли ему казаться старше. В умном взгляде серых глаз бурлила масса юношеского энтузиазма и любопытства, а кроме того серьезность человека уже кое-что повидавшего на своем еще недолгом веку. Его собеседник выглядел на сорок. Черты лица и весь его облик внушали расположение и доверие. То как он себя держал, какие короткие и уверенные жесты использовал, как излагал свои мысли демонстрировало решительность и твердость характера. А вот во взгляде стальных глаз залегла тоска, окрашенная тщетно скрываемым разочарованием.

В ответ на заданный вопрос мужчина невесело усмехнулся:

— Видите эти комбайны? Ими управляет умная программа, загруженная в какой-то умный компьютер за сотни километров отсюда.

В серых глазах молодого человека вспыхнул огонёк прозрения. На тонких, плотно сжатых губах отразилось подобие снисходительной улыбки:

— Вы противник прогресса?

Вопрос прозвучал больше как утверждение, но в таких же серых, отливающих сталью глазах мужчины мелькнуло понимание. Теперь это тоже реалии современного общества.

— Меня зовут Владимир Лисов. Пять лет назад я работал начальником агрокомплекса, мимо которого мы сейчас проезжаем.

Он говорил без бахвальства, просто констатировал факт. Скорее всего ради знакомства, а не для поднятия собственной значимости в глазах собеседника. Молодой человек, уже научился определять за словами суть и смысл послания. Сказывались профессиональные навыки и ещё небогатый, но всё же опыт.

Владимир демонстративно отключил МУН, и молодой попутчик, следуя негласному этикету, также перевел устройство в спящий режим. Хотя очень подмывало соединиться с Глобальной Нейросетью для подтверждения полученной от старшего собеседника информации. Пальцы сами тянулись к микропульту. От выработанной годами использования МУНа привычки отказаться было непросто.

Но и не доверять Владимиру не имело никакого смысла. Очевидно, что тот не собирался вводить собеседника в заблуждение. В данном случае с его стороны чувствовалось явное желание просто поговорить.

— Сергей Рассказов, — представился молодой человек и замолчал, отдавая инициативу в разговоре старшему попутчику.

— Тогда здесь работало больше тысячи человек. Сейчас из всего персонала осталось четыре оператора. Они смотрят за всем комплексом. Остальное делают машины.

За словами чувствовалось разочарование и даже хорошо скрываемая злость. Сергей догадывался о причине таких эмоций. Глобальная роботизация не оставляла безучастным ни одного гомо сапиенса, даже если пока и не касалась напрямую. Процесс замещения людей умными машинами продолжался и очень скоро обещал вмешаться в судьбу каждого. Агрокомплекс «Сельская Идиллия», согласно рекламе, этот процесс уже победно завершил.

— Все что делают люди, — продолжал Владимир, — лишь следят за работой компьютера. А всю организацию процесса Агрокомплекса осуществляет программа без участия человека. Люди лишь придаток машины!

Слова прозвучали жестко. Чувствовалось, что за ними стоит обдуманная и сформированная философия. В последние годы, когда из многих сфер деятельности машины полностью или частично вытеснили живых людей, в обществе после короткого ликования и воодушевления началось активное неприятие этого процесса. Степень и форма неприятия кардинально отличались: от тихих бесед за чашкой чая до митингов и демонстраций. Кое-где даже создавались террористические организации, объявившие машинам бой. По всей видимости это обязательная обратная сторона медали. Через это им всем нужно пройти. Этим необходимо переболеть.

И конечно же, как всегда, легко рассуждать об этом философски, являясь сторонним наблюдателем, и совсем другое дело — высказываться будучи человеком вовлеченным в сам процесс. Но Сергей попробовал:

— Это же здорово! Мы достигли такого развития, что освобождаемся от тяжелого монотонного труда.

— Да? — мужчина с вызовом поглядел на молодого попутчика. — Освобождаемся для чего? Я, тысяча работников Агрокомплекса, пятьдесят миллионов россиян — официальные безработные. Свободны для чего?