Владимир Грузда - Время Змея

Вполне естественно, что, взбираясь на новую вершину развития, человечество, как и всегда, сталкивалось с социальными и этическими проблемами. Но сам технический прогресс, вершиной которого стало создание Глобальной Нейросети, однозначно принес благо и совершенно изменил человечество.

— Я считаю, что каждый вправе сам решать как он будет жить! — Сергей откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. Владимир снова понимающе кивнул:

— Нас десятки лет учили индивидуализму. Им заражены все от простого менеджера до ответственного чиновника. Главный принцип — чтобы мне было хорошо. Эпоха индивидуализма достигла пика, и сейчас мы пожинаем плоды. Коммуникация между людьми разрушена. Общественных и социальных связей нет. Все заполнила Сеть. Но как личность человек никому не нужен!

— Мне кажется, ты сгущаешь краски! — безапелляционно заявил Сергей.

— Ты думаешь, человек кому-то нужен в этом мире?

Рассказов удивлённо поглядел на попутчика. Владимир не ждал ответа и заговорил сам:

— Пока человек работает он нужен государству или обществу. Но с развитием роботизации удержаться на рабочем месте всё проблематичней. А значит и как налогоплательщик в скором времени человек перестает быть интересен. И что потом? Мизерное социальное обеспечение. Уход в иной «лучший» виртуальный мир. Прозябание в Сети. Люди потеряли чувство товарищества, коллективизма! Каждый думает, как бы сохранить своё рабочее место. И чем меньше живых конкурентов, тем лучше.

— А почему кто-то должен думать о других? — категорично заявил Сергей. — Любой сам все может решить. И должен! Если человек что-то из себя представляет — он и сам всего добьется!

Владимир покачал головой:

— Раньше говорили «один в поле не воин».

— То было раньше. — отмахнулся Сергей, — Сейчас другие времена. Люди могут подвести. У кого-то не хватает воли, у кого-то своя корысть. Если надеяться на других очень легко проиграть. Рассчитывать можно только на себя.

— Но а как быть с командным духом?

— Если для достижения общей цели-это нормально. Ну а так: каждый сам за себя.

— А дружба?

От этого вопроса защемило сердце. Сергей надеялся, что все давно прошло, но оказывается сердечные раны продолжают кровоточить и по прошествии долгих лет. Тем не менее ответ на этот вопрос он знал:

— Друзья такие же люди, и тоже могут подвести. Нет, нужно надеяться только на себя!

— Вот это позиция современного человека, — старший попутчик сцепил руки в замок, сложив их на животе, — Эпоха индивидуализма. Ты сам должен со всем справиться. Не справишься — тебя заменит робот!

— Такое сейчас время. А ты что предлагаешь? Остановить роботизацию?

— Навряд ли это возможно, — Владимир говорил твердо и уверенно. — Да и главная проблема не в этом. Люди перестали жить по-настоящему. Живое общение стало редкостью. Большую часть жизни мы проводим в Сети. Люди перестали встречаться, создавать семьи, рожать детей. Все замкнулись на себе, замкнулись в Сети.

Рассказов скептически фыркнул, достаточно громко чтобы услышал собеседник. Но такая реакция Лисова не смутила, он продолжал:

— Нам не интересен человек по соседству. Простой пример. Полтора года назад у нас в городе прокатилась волна самоубийств. Так в этом никто даже разбираться не стал! Никому человек не нужен!

После этих слов удержаться от подключения к Сети оказалось невозможно. Не стесняясь Рассказов активировал МУН и вошел в Сеть.

Владимир заметил манипуляцию собеседника с МУНом и невесело усмехнулся:

— У нас в городе люди не только работу теряют, но и массово пропадают. Похоже это тоже никого не интересует!

Сеть выдавала красноречивые данные. Полтора года назад в течении трех месяцев покончили жизнь самоубийством 648 человек. Рассказов имел доступ не только к общегражданской Глобальной Сети, но и к Оперативной Сети правоохранительных служб. Поэтому видел официальные заключения о происшедшем и материалы по проведению следственных действий. Эту информацию Сергей уже знал. Изучал, размышляя о переезде. Но сейчас взглянул на статистику по-новому. И общее представление снова вызвало непонимание и подняло вопросы, на которые не оказалось ответов в официальных источниках. Успешные, физически и психически здоровые люди, не участвовавшие в каких-либо суицидных сообществах практически одновременно решили уйти из жизни. Следствие не смогло выяснить причину массового помешательства. Все дела оказались закрыты за отсутствием состава преступления.

Затем за последние полтора года в городе пропало 296 горожан. Цифры с одной стороны казались обычными, но настораживало, что до сих пор никто из пропавших не объявился не живым, не мертвым. С другой стороны число числящихся в розыске, а также без причины покинувших город и до сих пор нигде не объявившихся, удивляло. Ведь количество ежегодно пропадающих людей в эпоху МУНов резко сократилось. Невозможно представить, что нормальный человек откажется от Нейросети и уйдет в полную изоляцию. Таких ярых противников развития существовало единицы. Стоило учитывать незначительное количество неизлечимых психических больных способных забыть про МУН на долгое время. Но почти 300 человек, отключивших МУНы и спокойно живущих без них, представлялось с трудом. Особенно настораживало почему до сих пор не обнаружены тела ни одного из пропавших. Постепенно, спустя 12 месяцев после объявления в розыск, многие из них признавались умершими. Но общую ситуацию это не меняло. Горожане пропали и найти их не представлялось возможным.

За окном проносились залитые летним солнцем луга и далекие утопающие в зелени перелески, неровными клиньями вторгающиеся на пахотные поля. Во всем этом буйстве красок ощущалась страсть к жизни и спокойная уверенная радость.

В купе экспресса повисло тяжелое молчание и угрюмая задумчивость.

Рассказов помассировал подбородок и поглядел на Лисова:

— Полагаю этому есть какое-то объяснение.

Владимир улыбнулся в ответ:

— Я его уже озвучил!

Сергей одарил соседа по купе недоверчивым взглядом.

— Мне кажется, тебе ещё много чего нового придётся узнать в будущем, Сережа. — поучительно заявил Владимир, чем лишь раззадорил молодого собеседника.

— Как и любому другому человеку, я полагаю. — парировал Сергей, недовольный снисходительным тоном собеседника. — К сожалению, очень многие боятся перемен!

Владимир снова понимающе кивнул:

— Как всегда. Есть противники и есть сторонники. Нет ничего нового под солнцем! В такой реальности мы все живём!

— А по мне так некоторые не живут, а пытаются бежать от этой реальности, — запальчиво сказал Рассказов, чувствуя, что начинает терять терпение от наставнического тона старшего попутчика.