Владимир Грузда - Время Змея

Медсестра заговорщицки взглянула на Рассказова, ее глазки блеснули веселым огоньком. Ей нравился этот разговор. И где-то внутри Сергею подумалось, что возможно не в последнюю очередь это связано и с его персоной.

— Мы часто выезжаем на различные предприятия для проведения профосмотров. И вот Юля Сидоренко после такого выезда пропустила одну носительницу АБ-группы. А это как раз после восьмого марта было. Ну сами понимаете… Главное, других внесла, а эту — пропустила. Так Савельев лично прибегал и орал на нее как потерпевший! А потом еще и уволил!

Девушка передернула плечами, вспоминая неприятную сцену, которую ей довелось лицезреть. Ее пальцы тем временем ловко порхали над клавиатурой, заполняя знакомые формуляры.

— С тех пор я каждого пациента по три раза перепроверяю! А имя той злополучной дамы по сей день помню — Юдолева Лариса! Главврач раз двадцать это имя выкрикивал, как будто Юля Героя России в список не внесла! Хорошо хоть Статус Гражданина не так сильно понизили при увольнении. Юля на хорошую работу смогла устроиться! — завершила рассказ медсестра и, поставив точку в медицинском отчете, развернулась в кресле к Сергею.

— У вас все хорошо, Сергей Петрович, — большие голубые глаза так же весело искрились. Воспоминание о неудаче, постигшей ее бывшую коллегу, нисколько не испортило ее настроение. — Желаю вам успехов в службе!

— И где хранится эта база данных? — голос Рассказова предательски дрогнул. На лбу выступила испарина.

Девушка пожала плечами, укладывая пробирки в центрифугу.

— Наверное у Семена Борисовича. Главврача. Он очень трепетно к этому относится. Чрезмерно!

Рассказов вышел из кабинета совершенно обескураженный. Бывает же такое: находишь там, где не искал. Ах, как же оказался прав опытный оперативник полковник Хомяков! Значит, не зря в них, молодых курсантов, столько лет вдалбливали эту ненавистную теорию. Естественно, только на оперативных просторах можно по-настоящему научиться сыскному делу. Но без глубокой базы в виде теории и наработанных навыков, обретенных на нудных практических заданиях, сложно в любом деле, а тем более в этом тяжелом и напряженном труде!

Воспользовавшись возможностью включить МУН, Рассказов сразу же направил запрос о группе крови Ларисы Юдолевой. Но ни в Глобальной, ни в Оперативной Сети таких данных не хранилось за ненадобностью. В эпоху мыслеуправляемых устройств и нейронных сетей вопрос сохранения свободных массивов оперативной памяти выходил на первое место. Информация, не являющаяся жизненно необходимой, безжалостно удалялась. Таковой оказались и данные о группе крови.

Донорство крови кануло в лету, в связи с развитием биоинженерии. Теперь плазму крови не хранили, а изготавливали по мере необходимости. Процесс изготовления осуществлялся достаточно быстро. Как только возникала нужда, за считанные секунды экспресс-тестом определяли группу крови и тут же начинали вливать свежеприготовленную плазму. Такими компактными аппаратами регенерации крови оборудовались все кареты Скорой Помощи и даже мобильные пункты оказания Первой Помощи.

Криминалисты также отказались от хранения многих антропологических и биологических данных, сделав упор на ДНК, сетчатке глаза и отпечатках пальцев. В мире что-то менялось, а что-то так и оставалось неизменным.

Рассказов успокоил разбушевавшиеся эмоции и задумался.

Получается, по всему городу целенаправленно проводятся медкомиссии, где отбираются люди с АБ-группой крови. С какой целью это делалось — непонятно. Но четыре месяца назад на такое обследование попала Лариса Юдолева и оказалась в сугубой базе крови, предположительно хранящейся у главврача Поликлиники МВД. Через два месяца Юдолева теряет работу и оказывается в списке соискателей в Кадровом Агентстве. Предположительно в «Левиафе». Кажется, что именно на это указывал Иванов в своем последнем сообщении.

Связаны ли поиски людей с четвертой отрицательной группой крови с деятельностью Кадрового Агентства? Согласно нахождения Ларисы Юдолевой в обоих списках можно ответить на этот вопрос утвердительно. Но утверждение выглядит весьма преждевременным и необоснованным. Ведь ни существование базы по группе крови, ни связь Юдолевой с «Левиафой» пока что ничем не подтвержденные догадки.

Реальны лишь парни на БМВ, удивительным образом появлявшиеся в самые судьбоносные моменты жизни Юдолевой и Иванова, а теперь преследующие Рассказова. Все подозрения казались зыбкими, но даже они создавали неясный образ силы, обладающей способностью влиять на полицию и медучреждения на самом высоком уровне.

Повеяло зловещим предзнаменованием. Фантазия рисовала мрачную тайную организацию. За ней чудилась угроза и опасность. И эта фантасмагорическая картина не казалась такой уж оторванной от жизни. За всем происходящим ощущалась пугающая мощь.

Избежать столкновения не представлялось возможным. И Рассказов не собирался отступать. Пришло время наведаться в «Левиафу».

Вторник 22 июля, 13:20

Для осуществления задуманного существовало две преграды. Первая: «наглое сопровождение» в лице ребят в белоснежных рубашках. Рассказов словно чувствовал, что они все так же демонстративно стоят на парковке перед парадным входом в Поликлинику МВД. Вторая: полицейская форма дознавателя Рассказова. Заявиться в такой одежде в «Левиафу» означало не получить ни единого ответа.

Первая преграда решалась просто — в таких общественных заведениях всегда имелся второй выход. А вот вторая преграда так просто устраниться не могла. В разговоре с соседками на лавочке форма являлась преимуществом. Сейчас оказалась препятствием. Поездку домой для переодевания Рассказов отклонил сразу. Нужно искать другое решение. Сергей огляделся по сторонам.

Дверь справа с легким шелестом отошла в сторону. Пневмопетли работали исправно, и скорее всего не последнюю роль в этом играл выходящий. По комплекции мужчина походил на Рассказова, слегка превосходя того ростом. На нем красовался костюм работника Технической Службы казенного зеленого цвета. Но сейчас Сергея интересовал не он сам, а помещение за его спиной. В нем виднелись индивидуальные шкафчики для одежды. Как успел разглядеть Рассказов, створки некоторых оказались приоткрыты.

Дверь плавно закрылась, отделяя Сергея от заветного шкафчика. Но в действительности это не являлась серьезной преградой. Наверняка дверная панель оборудована простым замком, открыть который не составляло особого труда. Рассказов хорошо запомнил часто повторяемые слова подполковника Веревкина, преподавателя по оперативно-розыскной деятельности: «Плох тот следак, кто не знает „приемы работы“ преступника». С «работой» медвежатника Рассказов познакомился на практике в подмосковном Управлении Полиции.