Владимир Грузда - Время Змея

Получается, что встретились они не зря. Значит пришло время разобраться и с этим. Сейчас же Рассказов удивлялся лишь одному — почему возникло желание броситься обнимать Виталия. Сиюминутная слабость? Или нахлынули прошлые чувства, более сильные чем обида и злость? Но разве такие чувства существуют? Что это — привязанность, дружба? Скорее всего такой поступок объяснялся импульсивным действием, реакцией на раздражение вызванное наглым преследованием. По крайней мере, он успокаивал себя таким объяснением.

«Нужно обязательно встретиться» — ну что ж, встретимся! Сергею найдется, что высказать школьному товарищу.

Вторник 22 июля, 11:48

Стены в поликлинике выкрасили в светло-желтый цвет с комбинированными темно-коричневыми вставками шириной в полметра, сделанными по обе стороны коридора на уровне пояса. Трехместные кресла стояли вдоль левой стены от входа. Над каждым местом ожидания на противоположной стене висел плоский плазменный экран. Голографические экраны, по вполне понятным причинам, здесь не устанавливались.

Двери в кабинеты размещались в шахматном порядке по обе стороны и светились приглушенным красным или зеленым кантом вдоль всей двери в зависимости от того, являлся ли кабинет занят или в него можно зайти.

Пройдя обследования у двух специалистов, Рассказов добрался до кабинета биохимических анализов крови. Казалось удивительным, что несмотря на бурное развитие современных бесконтактных диагностических методов обследования старая добрая биохимия оставалась одним из самых действенных и обширных исследований человеческого организма.

Дверь кабинета призывно светилась зеленым цветом. Но ярко-красная надпись словно выжигала слова прямо в мозгу: «Отключите свой МУН!».

Молодая стройная медсестра показалась весьма симпатичной. Большую часть ее лица скрывала марлевая повязка, но это не мешало различать правильные черты ее лица. Голубые глаза были большими и глубокими. Она старалась казаться серьезной, но искорки, проскальзывающие во взгляде, указывали на приподнятое, веселое настроение. А может просто говорили и о ее легком задорном нраве.

— Какие красивые вены, — мечтательно заявила она, вводя иглу в кровеносный сосуд полицейского. Темная густая кровь закапала в пробирку.

Рассказов вопросительно уставился в большие веселые глаза медсестры.

— В каждой работе есть своя красота, не находите? — пояснила девушка.

— Я как-то не смотрел на это под таким углом зрения, — ответил Сергей.

— Вам не нравится ваша работа? — искренне удивилась медсестра.

— Не вполне в этом разобрался, — невесело усмехнулся он. — Сама работа мне очень нравится, но вот руководство…

— Руководство приходит и уходит, а призвание остается! — глубокомысленно констатировала девушка, наполняя следующую пробирку кровью.

На пластиковой подставке стояла батарея из трех пробирок. Наполнялась четвертая.

— Наверное, ко всему можно привыкнуть, но порой руководство такое выкидывает. — пожаловался Рассказов и, к своему стыду, почувствовал себя обиженным школьником. Дальше распространяться не стоило. Нужно учиться держать себя в руках, а язык — за зубами.

— Это точно, — беспечно продолжала медсестра, ее совершенно не мучила совесть. Похоже ей, лишенной возможности пользоваться МУНом, просто очень хотелось общаться. — У нас год назад сменился главврач. Так вот первый приказ Савельева касался именно нашего отделения. И знаете, что это был за приказ?

Очевидно, соглашения для продолжения монолога не требовалось. Рассказов скучающим взглядом поглядел на девушку. Как она восприняла этот взгляд осталось загадкой, но монолог она продолжила:

— «При обнаружении четвертой отрицательной группы крови немедленно передавать все данные пациента непосредственно главврачу». Можете себе такое представить?!

Рассказов мог себе представить все, что угодно, но сейчас хотелось одного: закончить процедуру и отправиться по своим делам. Девушка чуть прищурила восхитительные большие глаза и выпалила:

— Более бестолкового приказа в нашем отделении еще не было с самого создания Поликлиники!

— И что такого удивительного, что вы передаете данные обследований вашему главврачу? — по выработанной годами учебы привычке спросил Сергей. В Институте преподаватель по теории коммуникации натаскивал студентов постоянно задавать открытые вопросы, всегда поддерживать интересную для собеседника тему и никогда не терять важную для себя нить. Важную для себя нить в разговоре Рассказов пока не видел, но поддержать интересную для собеседника тему разговора мог.

— Ну, четвертая отрицательная группа крови самая редкая, — вдохновилась медсестра, наполняя пятую пробирку. Глаза ее лучились счастьем. Она нашла благодарного слушателя и с видимым удовольствием продолжала беседу. То ли истосковалась по человеческому общению, то ли строгий приказ об отказе пользоваться МУНом на рабочем месте побуждал к поиску новых развлечений вне Сети. — Но зачем кому-то сейчас нужна информация о группе крови? Лет пятьдесят назад, конечно, создавали общую донорскую базу. Но тогда еще не научились регенерировать кровь, а потому нужны были доноры. И конечно же, информация о них. А сейчас-то зачем?! Особенно только для одной группы крови. Четвертой отрицательной.

— И что такого особенного в четвертой отрицательной группе крови? — спросил Сергей, следуя своей профессиональной привычке. Полковник Хомяков, преподаватель теории коммуникации, в этом диалоге наверняка остался бы своим учеником доволен.

— Кроме того, что она очень редкая, ничего такого, — пожала плечами медработник, завершая манипуляции со шприцами и пробирками. — По статистике, от пяти до десяти процентов населения Земли обладает этой группой крови. При этом реципиентами могут быть только люди с такой же группой крови, а донорами все другие группы. Но сейчас-то доноры вообще не нужны. Зачем тогда отдельная база данных? Вообще не понятно!

Медсестра подсела к рабочему компьютеру. Присутствие в кабинете пациента более не требовалось, но девушка не торопилась его выпроваживать.

— Быть может военным данная информация понадобилась? — подкинул идею полицейский, медленно застегивая рукав форменной куртки.

— Да, мы это уже с девочками обсуждали, — протянула медсестра так, будто дознаватель рассказал прошлогоднюю новость. — В нашей армии те же десять процентов носителей четвертой группы.

— Может быть страны третьего мира? — повторил попытку Сергей. Девушка отрицательно покачала головой:

— У других народов процент может меняться, но в незначительном диапазоне — где-то до пяти процентов. Биохимики такое количество крови за короткий срок могут регенерировать. Тут что-то другое!