Владимир Грузда - Время Змея

— Я с тобой свяжусь, — бросил напоследок пастор и присоединился к ожидавшим его политикам. Делегация вновь двинулась вперед, скрываясь за стеклянными дверями торгово-развлекательного центра.

— Вы знакомы с Виталием Иннокентьевичем? — спросила Катя больше заинтересованно, чем удивленно.

— Учились вместе в школе, — сухо ответил Сергей. Он не собирался распространяться по поводу их отношений, в которых и сам еще толком не разобрался. Сейчас его интересовало другое. — А какие у Виталия отношения с губернатором?

— Самые что ни на есть дружеские. Губернатор не часто к нам заезжает, но когда бывает в городе, они обязательно встречаются. На хоккей вместе ходят, обедают, — журналистка кивнула в сторону ушедшей делегации.

— Как это возможно? — искренне удивился Рассказов.

— Виталий Иннокентьевич вылечил сына губернатора, — Катя дистанционно завела машину и обернулась к Сергею, тот глядел на нее непонимающе. — Как говорят церковники — исцелил.

— Это как?

Журналистка пожала плечами:

— У нас в городе об исцелениях теперь много говорят, есть множество медицинских подтверждений. В ситуации с сыном губернатора то же самое. Он болел больше десяти лет, лечился в Германии, Израиле, но полностью восстановился только когда пастор Виталий за него помолился.

Сергей вспомнил вчерашнюю сцену в храме. Даже не верилось, что Виталий то же самое проделал и с сыном губернатора. Разве губернатор и все гениальные врачи просто так проглотили эту постановку и смогли поверить в какой-то волшебный эффект молитвы? Или же это он сам ничего не понимает, а в этом действительно есть нечто большее, чем простая инсценировка?

Рассказов усмехнулся собственным мыслям. Сейчас с уверенностью можно утверждать лишь одно — Виталий свел дружбу с губернатором, а это открывало для него поистине широкие перспективы. Как он этого добился — вопрос десятый. Главное, с какой целью это делалось. Существовал единственный способ выяснить это — встретиться с другом детства.

Появилось новое направление для изысканий. Необходимо найти связь между «Левиафой» и храмом Благой Вести. У Рассказова создавалось ощущение, что такая связь существует. Естественно, спрашивать об этом у пастора Виталия не имело никакого смысла. Разумнее задать эти вопросы учредителю зловещего Агентства Мельникову. Как организовать такой разговор Сергей пока не знал. На допрос Мельникова не вызовешь. В самом Агентстве на столь откровенные темы им вряд ли дадут говорить. Домой к нему просто так не заявишься — он живет в элитном поселке с хорошей, бдительной охраной. Не нужно являться провидцем, чтобы предсказать результат попытки войти к руководителю Агентства через парадный вход его особняка. С ним необходимо встречаться где-то на нейтральной территории и без лишних свидетелей. Это место и такую возможность предстояло найти, проследив за перемещениями гражданина Мельникова по городу. И сделать это нужно в ближайшие дни.

— Мне пора ехать, — прервала Катя поток мыслей в голове Сергея. Он взглянул на молодую женщину и залюбовался ею. Лучи жаркого летнего солнца воспламеняли ее густые рыжие волосы огненным сиянием, словно на голову надели золотую корону. — Тебя подвезти?

— Нет, я пешком пройдусь. Здесь не далеко.

— Тогда до скорой встречи!

Катя еще раз одарила Сергея дружелюбным взглядом и грациозно двинулась к ярко-красной машине, припаркованной в пяти метрах от места их деловых переговоров. Журналистка явно знала силу своей женской привлекательности, но полностью отдавала себе отчет, что сейчас пускать ее в ход не стоит. Это только лишь для пользы дела, исключительно в профессиональной сфере. Как она относилась к Рассказову лично, пока оставалось загадкой. Наверное, даже для нее самой.

Рассказова эта загадка на мгновение лишила покоя. Но он напомнил себе, что сейчас в его жизни уже предостаточно не решенных задач и неотвеченных вопросов. Хотя если оставаться предельно честным с собой, то именно эту загадку ему особенно хотелось раскрыть.

Среда 23 июля, 16:53

В левой руке возникла легкая вибрация. Рассказов не сразу сообразил, что происходит. Дознаватель Федотова, сидящая за соседним рабочим столом слева от Сергея, поняла это быстрее. Указывая на светящуюся ладонь коллеги по цеху, она с восхищением воскликнула:

— Это Ладонник? Уже столько лет его не видела!

Сергей тоже с непониманием уставился на вспыхивающую ровным салатовым цветом ладонь левой руки. Имплантированное Персональное Мобильное Устройство, носившее обывательское название «Ладонник», подавало сигнал вызова. Теперь такими не пользовались. Рассказов уже и не помнил, когда использовал его последний раз. А сейчас оно ожило, ощутимо вибрируя и призывно светясь.

— Да, странно. — только и сказал Сергей.

Практически все его поколение сверстников прошло через процедуру имплантации Персонального Мобильного Устройства. Лет пятнадцать назад нанотехнологии совместно с биоинженерией стали давать первые практические плоды. Заботливые родители устроили бум, желая всегда иметь на связи своих отпрысков. Имплантологи заработали целое состояние, а в индустрии мобильных устройств произошла очередная революция. Браслеты и смартфоны ушли в историю, теперь ПМУ оказалось физически невозможно забыть, потерять, сломать.

Но новая волна технического прогресса отбросила и это изобретение на задворки истории. Теперь каждому гражданину вживляли нейропортал и подключали МУН с расширенными возможностями. Вся информативная, да и бытовая, жизнь оказалась связана только с Глобальной Нейросетью. Имплантированные Мобильные Устройства стали использоваться по большей части лишь для оплаты в магазинах, либо как идентификационная карточка. Хотя и эта его функция ставилась под сомнение при повсеместном использовании биометрических систем контроля. Некоторые синхронизировали ПМУ с МУНом, но таких оказалось единицы.

Естественно, номер его Ладонника знали немногие. Информация о нем не содержалась в большинстве общедоступных идентификационных баз, и потому Рассказов удивленно смотрел на собственную ладонь, пульсирующую мягким салатовым цветом. На виртуальной панели обозначался вызов с неопределяемого номера. Это могло означать лишь одно — звонили по защищенной линии.

Сергей поднес ладонь к уху. Голос пропустили через преобразователь голоса и исказили до неузнаваемости. Без лишних предисловий прозвучало:

— Храм «Благой Вести». Сегодня. В 22:00.

Сигнал пропал. Рассказов даже не успел открыть рот, понимая, что любые вопросы остануться без ответа. А так подмывало их задать.

Сергей задумался. Уже в который раз всплывал храм Благой Вести. Похоже жизнь города каким-то непостижимым образом вращалась вокруг этой организации. Это удивляло и настораживало.