Владимир Грузда - Время Змея

— Вы не представились, — напомнил Сергей гражданину при исполнении.

— Ах да, извините.

На МУН прилетела ссылка на официальную страницу Службы ПСГ с информационными данными работника. Следом еще один файл, видимо, типовой договор. Но Рассказов не обратил на этот документ никакого внимания. Он чуть не присвистнул вслух, увидев кто же к нему заявился.

— Архипов Павел Федорович, — представился пришедший, исполняя все принятые формальности. — Руководство Автозаводского ОВД очень расстроено, так сказать, потерей ценного сотрудника при столь большой загруженности работой. Поэтому оно ходатайствовало, так сказать, о срочном направлении вас, Сергей Петрович, в Поселение Гражданской Помощи для повышения Статуса Гражданина. Мы со своей стороны, так сказать, пошли на встречу вашему руководству и удовлетворили их ходатайство. Документы все подготовлены и переданы на ваш МУН. Ознакомьтесь.

Говорил он спокойно, уверенно, не прерываясь на паузы и не давая передышки. Очевидно, что с этим делом он желал как можно скорее покончить. И понятно отчего испытывал такое желание Павел Федорович, руководитель городского Отделения Службы ПСГ. Глядя на него, Рассказов слушал вполуха, пытаясь понять степень вовлеченности не последнего человека в городской администрации в деятельность Ордена. Конечно, они вполне могли себе позволить надавить на СПСГ так сильно, что уважаемый Павел Федорович мгновенно покинул удобное начальственное кресло и помчался оформлять несчастного гражданина в Поселение Гражданской Помощи. Но могла случиться и другая, куда более интересная альтернатива.

— Павел Федорович, скажите, а Служба ПСГ реально помогает восстановить Статус?

— Конечно! — в голосе служащего чувствовалась смесь раздражения (ну как такое можно не знать?) и собственной значительности (иначе зачем бы я к вам пришел?).

— А гражданина Иванова Степана Кирилловича тоже вы оформляли?

— Ну, не я лично… — Архипов осекся. Осознав, что фамилия Иванова не должна вызвать у него никаких ассоциаций. Он скривился, но тут же продолжил, словно читал конспект. — Ежегодно через нашу Службу проходит до двухсот человек и в 96% случаев, так сказать, отмечается положительная динамика. В 65% случаях происходит восстановление Статуса Гражданина. В 42% восстановление на рабочем месте.

— Обнадеживающие цифры, — дослушав до конца, сказал Рассказов, не зафиксировав в голове ни одного из названных чисел. Архипов умело выкрутился, лишь слегка вздернув подбородок вверх. Может поэтому именно его и прислали? После наркомана Витька этот ход противника казался разумным.

— А что ожидает меня?

Архипов чуть слышно выдохнул. Ожидал нового каверзного вопроса, но получил стандартный. Мышцы на его лице заметно расслабились. На губах заиграла легкая саркастическая улыбка.

— Сергей Петрович, буду с вами откровенен. Ваш СГ получил весьма значительное, так сказать, понижение. Восстанавливаться придется очень долго. Потребуются долгие месяцы. Рынок труда, сами понимаете, не стабилен. Роботизация, так сказать, идет семимильными шагами. Никто не может предугадать, что произойдет через полгода. Современные темпы роботизации не гарантируют, что к вашему, так сказать, выходу из ПГП полицейские еще будут нужны нашему городу. Вы это понимаете?

Сергей слушал чиновника, не понимая, куда тот клонит и зачем обо всем этом говорит. Тот, издевательски улыбаясь, с явным удовольствием заглядывал ему в глаза. Казалось, смятение, возникшее в душе Рассказова, доставляло чиновнику наслаждение.

— Сергей Петрович, может статься, что вернувшись, так сказать, из ПГП вам придется переучиваться. Придется, так сказать, работать в малооплачиваемой сфере. А может случиться и такое, что вы вообще не сможете устроиться на работу. Все ваше блестящее, так сказать, обучение окажется не востребованным. Вы пополните ряды безработных. Вы это понимаете?

В голове рисовалась печальная картинка. Рассказов видел себя стоящим в очереди у Биржи Труда, затем — ходящим по различным Кадровым Агентствам, и без того заполненным другими такими же серыми, безрадостными соискателями. Видел свой красный диплом затертым и замызганным от многочисленных рук, бравших его. Ситуация казалась катастрофической, безысходной. Тоска защемила грудь. Жалость к себе заполнила все его существо. И над всем этим удовлетворенная садистская улыбка чиновника Архипова.

Стоп. Мысли пытались пробиться через обволакивающую пелену наваждения. Какой красный диплом? У Рассказова никогда не имелось документов на бумажном носителе! А очереди у Биржи Труда и в Кадровых Агентствах? Сейчас эпоха электронных очередей и охраны личного пространства. Картина в его голове рисовалась не его мозгом.

Взгляд проясняясь, застыл на раскрасневшемся лице Архипова. Тот выглядел так, словно достигал оргазма. И только его глаза горели жестким, требовательным огнем. Они раскрывались все шире, фокусируясь на жертве. Жесткие невидимые щупальца настойчиво лезли в черепную коробку Рассказова. Неясные образы вновь заполняли разум. Но теперь Сергей все это чувствовал, осознавал и пытался сопротивляться.

Чужая сила сковывала его волю, угнетая и убивая всякое желание противостоять. Мозг словно затухал, погружаясь в сон. Лишь гипнотизирующий взгляд темных почти черных глаз и самодовольная улыбка.

Архипов рос заполняя собой пространство, в то время как комната начала сжиматься. Стены, потолок, пол потеряли четкие формы и стали подобны тянущейся во все стороны резине. Они сохранили лишь одно качество — ограничение пространства. Но и оно с каждой секундой уменьшалось сдавливая Рассказова. И чем сильнее происходило сжатие тем больше и массивнее становился Архипов. Он словно впитывал в себя Рассказова и оттого рос сам. Потом все обозримое пространство заполнило довольное ухмыляющееся лицо руководителя городского Отделения Службы ПСГ. Рассказов безнадежно проигрывал, и никакой возможности выбраться не существовало.

За пределами этой комнаты не было ни города, ни других людей, ни времени. Все события сузились до этой конечной точки. Только он, только Архипов, только эта комната, и что-то потустороннее. Гнетущее, пугающее присутствие, несущее неземной страх. Хотелось бежать, но бежать было некуда. Хотелось забиться в угол и спрятаться в самую глухую щель, но такого места во Вселенной просто не существовало. А это потустороннее проникало везде, добиралось всюду, взирало прямо в тебя.

Рассказов оцепенел. Наверное, так чувствует себя человек, получивший разряд током. Волосы вздыбились, кожа задубела, покрывшись пупырышками. Дыхание и сердцебиение замерли на критической границе между жизнью и смертью. Грубая холодная сила неумолимо тянула к себе, внушая безнадежность сопротивления и бессмысленность существования.