Владимир Грузда - Время Змея

— Ты его раньше видел?

— Нет. Но наша братва сказала, что это проповедник.

Рассказов встрепенулся.

— Проповедник?

— Ну типа батюшки, только из другой церкви.

У Рассказова перехватило дыхание. Это именно то, что он так долго искал. Информация, открывающая новые грани дела. От напряжения заныло в висках.

К сожалению, составить словесный портрет по описанию Витька оказалось сложно. Поэтому Рассказов решил пойти другим путем. Переключил свой МУН на внешнюю трансляцию, включил профиль Виталия и показал его голограмму наркоману.

— Это он?

Витек прищурился, изучая голограмму. Склонил голову на один бок, потом на другой. Наркотик не только затормозил его мозговую деятельность, но и отрицательно повлиял на все органы чувств. Через минуту размышления он пожал плечами и заявил:

— Вроде он, а вроде не он. Давно это было. Да и далеко он от нас стоял. Позже узнали, что он в натуре крутой. Подвязки в ментовке. С губернатором корефанится. Но нес всякую чушь — что-то про кровь, про братство какое-то. Как будто агитировал.

Все начинало складываться. Выходит, сыскарское чутье Рассказова не подвело. Кем же еще мог оказаться этот таинственный проповедник? Дружба с губернатором, братство, связи в силовых кругах, объединение церквей — очень уж похоже на то, что Рассказов слышал от Кати о миротворческой деятельности его школьного товарища Виталия Иннокентьевича Петрова.

Религия, к коей причислял себя друг детства Виталий, стремилась наладить на земле замечательное светлое общество без насилия и порока. Здесь вполне подходила борьба с преступностью в целом и братство людей в частности. Именно поэтому банде Витька запрещали заниматься привычной преступной деятельностью. Поэтому последний год улучшилась криминогенная обстановка в городе. А исчезновение граждан объясняется желанием спрятать «избранных».

Борьбу с преступностью Рассказов поддерживал полностью. И в этом контексте даже готов оправдать религиозную составляющую. Но непонятные махинации с кровью, исчезновение людей, дармовые наркотики и злоупотребления связанные с органами власти — это как-то не очень вязалось с христианством, насколько он мог это себе представлять.

Появлялись новые вопросы, разрешить которые можно лишь при личной встрече с пастором Виталием.

— А машина у него какая была? — Сергей попытался выжать больше информации из наркомана.

Витёк в очередной раз скривился, всем своим видом демонстрируя степень презрения к новой крыше, и процедил сквозь зубы:

— Большая. Японская.

Именно в этот момент МУН подал сигнал вызова. Рассказов взглянул на монитор и вздрогнул от удивления. Пришлось встать со стула и выйти в спальную комнату.

Виталий дружелюбно улыбнулся с голограммы:

— Серега, приветствую! Как поживаешь?

— Все отлично. Хорошо, что ты позвонил. Мы можем встретиться?

Виталий рассмеялся:

— Именно поэтому и звоню. Мне показалось, что вчера мы не договорили. К сожалению, сегодня никак не получается. Может завтра в обед?

Откладывать встречу не хотелось, но приходилось соглашаться на условия Виталия. Именно он стал инициатором встречи, и значит в назначении времени тоже имел свои резоны. Сергей ответил:

— Отлично. Где и во сколько?

— Я свяжусь с тобой за час, и сориентируемся по месту.

— Хорошо. Жду.

Отключив МУН, Рассказов несколько минут соображал, что происходит. Нужная информация льется на него как из рога изобилия. Назначаются встречи, о которых только думаешь. Создавалось ощущение, что кто-то все заранее распланировал и сейчас контролирует исполнение этих планов. Идея казалась настолько дикой, что надолго ввела в ступор.

Но поразмыслив, Рассказов не нашел последнюю мысль такой уж неадекватной. Если Виталий тот, кем его видит Сергей, тогда он точно знает, что его школьного товарища уволили из полиции. А потому звонок лишь повод позлорадствовать. Он так же мог знать, что сейчас Сергей дома и «разговаривает» с Витьком. И это тоже могло стать поводом позвонить и назначить встречу. Если догадки Рассказова верны, то пастор Виталий никто иной как глава преступной организации, владеющий всей информацией и следящий за бывшим школьным товарищем, используя всевозможные технические средства и человеческие ресурсы. Вполне возможно, что его квартира напичкана аппаратурой и каждое произнесенное слово известно наблюдателям.

От такой мысли даже передернуло. Сергей не сразу вспомнил, что у него на кухне продолжает восседать на стуле связанный по рукам и ногам Витек. Пришло время от него избавляться. Дальнейшее его пребывание здесь не требовалось. Хотя кое-что еще стоило у него выяснить. Войдя в кухню, Рассказов спросил:

— Когда тебя приставили ко мне?

Витек в который раз презрительно скривился.

— Сегодня с утра.

— От кого получил задание?

— От нашего пахана, конечно…

— Это я понял, — отмахнулся Рассказов. — От кого поступило задание?

— Я не знаю. Крыша попросила.

— Откуда информация о моем Статусе Гражданина?

Витек задумался, то ли что-то вспоминая, то ли просто пытаясь понять, как пользоваться мозгом:

— Пахан сказал.

— Зачем он тебе об этом сказал?

— Ну типа, что ты конченый, бояться нечего.

— Тогда с какой целью тебя ко мне приставили?

— Ну, узнать, куда ходишь, с кем трешься.

— Зачем для этого человека приставлять? — Рассказов сам удивился, что озвучил этот вопрос вслух. Витек злобно усмехнулся:

— На прошлой неделе прокол с одним чуваком вышел. Он МУН отключил — его и потеряли. Теперь перестраховываются. А я как лох должен по всему городу валандаться.

Рассказов понимающе кивнул. Не из жалости к наркоману Витьку, а из понимании ситуации. Он знал кого несколько дней назад потеряли из виду крышующие бандитов. Теперь картина становилась чуточку яснее. Они боятся потерять из виду и его. Собираются пользоваться проверенным дедовским методом. По счастью исполнителя выбирали по остаточному признаку. Но Сергею жаловаться на это не приходилось.

Он грозно поглядел на наркомана:

— Было какое-то конкретное задание?

Витек отвернул голову в сторону, ему даже говорить об этом было противно.

— Сообщить, если ты подойдешь к «Левиафе».

Вновь и вновь все сходилось к Кадровому Агентству. Иванов не преувеличивал, заявляя, что за всем стоит «Левиафа». Слишком уж Агентство оберегали от постороннего внимания.

Рассказов еще больше сконцентрировался.

— Что ты знаешь о «Левиафе»?

— Они там работу людям дают, — простодушно заявил наркоман.

— Это я знаю. Ваша банда какие дела с ними ведет?

— Да никаких! Мы Филиппка туда отвозили.

— Слушай, Витек, ты мне уже все уши прожужжал про этого Филиппка. — нарочито зло произнес Рассказов. — Что с ним такое приключилось?