Оксана Токарева - Призраки Эхо

— Да заблокируйте вы уже наконец этот канал, — потребовал глава департамента правопорядка, который параллельно открыл трансляцию со служебных камер его ведомства, установленных на уровне «мутантов» и наблюдал за реакцией тех жителей, кто еще не до конца утратил разум.

Поверили, понятно, далеко не все. Кто-то громко возмущался изощренным враньем «уродов», кто-то в запале даже принялся бить и курочить вмонтированные в стену проекторы. И все же почти на всех лицах вне зависимости от возраста, характера врожденных увечий и ухищрений мастеров имплантации отражалась растерянность.

Она же читалась и в глазах членов совета. Все эти расфуфыренные чиновники напомнили Синеглазу героев сказок про голого короля и волшебный кафтан, которые им с маленькой царевной рассказывала царица Серебряная. Княжичу всегда нравился момент разоблачения, когда тайное становилось явным, глупцы оставались ни с чем, а обманщики получали по заслугам.

Сейчас, хотя короли уже разгуливали без порток, крошка Цахес еще прикидывался господином Циннобером. И волшебный кафтан с него только предстояло сдернуть.

Когда на экранах появилась запись признания, в зале совета повисла зловещая тишина, а над уровнем мутантов, казалось, и вовсе пролетела Медуза горгона. Их кумир только что смешал их с прахом и развеял по ветру.

— Как это прикажете понимать?

Лицо начальника отдела снабжения шло красными пятнами. Заслуженный казнокрад терпеть не мог, когда обманывали его.

— Наглая ложь и бессовестная клевета!

Хотя профессор Нарайан, конечно же, догадался, когда и кем была сделана эта запись, на лице его не дрогнул ни единый мускул.

— Я думаю, специалисты нашего медиацентра без труда изобличат эту дешевую подделку.

— Запись подлинная, ее копия сохранена на моем процессоре, и, если кто-то сомневается, я могу прокрутить полную версию.

Если бы профессору Нарайану вспороли живот и начали вытаскивать наружу внутренности, он бы и то выглядел менее шокированным. Непонимающим взглядом он смотрел на Савитри и не верил, что она могла решиться на такой чудовищный с его точки зрения поступок.

— Ты, да ты, да как ты посмела?! — только и смог выговорить он. — Ты же без меня тут просто никто! Я ж тебя в порошок сотру!

— Я махарани Сансары, — отчеканила принцесса. — Наследница духа Варуны, плоть от плоти поколений моих предков, и я больше не позволю, чтобы мое имя и честь династии покрывали грязью и кровью.

Сейчас она походила на прекрасную пеструю бабочку, которая сбросила оковы тесного кокона и расправляет покрытые золотистой пыльцой крылья.

— Что ты тут несешь? Кто внушил тебе эту чушь? — задохнулся от возмущения Нарайан. — Кто дал тебе право причислять себя к великой династии? Ты всего лишь бездушная кукла с куриными мозгами клона, неудачное творение, на которое не пожелал снизойти даже дух моей бедной возлюбленной.

— В таком случае, нам и вовсе не о чем говорить, — презрительно скривилась Савитри. — Ты отрекся от меня едва ли не в день моего появления на свет, но все эти годы продолжал использовать. Теперь я в свою очередь расторгаю нашу помолвку.

Эту волнующую сцену Синеглаз наблюдал во время броска до зала совета, куда ворвался, чтобы увидеть, как Шатругна Нарайан намеревается свое творение уничтожить. В руке главы научного отдела блеснул клинок, против которого заколка-бабочка выглядела детской игрушкой.

Хорошо, что профессор не учел молниеносность реакции андроидов. От первого взмаха Савитри уклонилась, а в следующий миг между ней и ее бывшим женихом встала Пэгги. Кинжал выпал из вывернутых пальцев профессора, следом за ним едва не отправилась и голова. ПГ-319 могла безо всякого оружия сломать противнику хребет.

К сожалению, ей этого не позволили. Телохранители взяли руководителя научного отдела в плотное кольцо. В это время другие сотрудники службы безопасности под вопли перепуганных членов совета пытались отбить Савитри. Впрочем, Ндиди второй раз отдавать кому-либо возлюбленную не собирался. Пока Пэгги вела ближний бой с личной охраной, Синеглаз живым воплощением хаоса носился по залу, наводя ужас на членов совета и отвлекая внимание, а Кевин, Мубарек и остальные держали оборону в саду, не позволяя отрезать пути отхода, он вывел принцессу из зала. Вскоре к ним присоединилась Пэгги.

Синеглаз еще немного порычал для острастки, перевернул пару стульев, прокусил запястье охранника, пытавшегося подстрелить Пэгги, и тоже покинул зал, успев присоединиться к товарищам за несколько мгновений до взрыва. Кудесник сразу после его ухода заблокировал двери, временно замуровав руководителя научного отдела в одном помещении с членами городского совета. Рассерженные чиновники и главы ведомств хотели задать немало вопросов.

— Моя прекрасная возлюбленная! Махарани моей души!

Хотя Ндиди в порыве чувств порывался нести Савитри на руках, принцесса ему этого не позволила. Она не только сбросила положенные по протоколу неудобные туфли на высоком каблуке и тяжелое покрывало, но и потребовала дать ей скорчер. Еще одна воительница с молниеносной реакцией и отточенными на пустоши навыками прицельной стрельбы сейчас в группе была не лишней. На территорию личного сада и в район плантаций стянули едва ли не всех охотников, не задействованных на патрулировании нижнего уровня. Стянули бы больше, да рудокопы под командованием Брендана и Прокопия с Эркюлем, дабы отвлечь внимание, пошли в наступление.

— Ходу, бойцы, надеюсь, вы не собираетесь жить вечно? — торопила товарищей Пэгги, сноровисто взламывая защитные поля, благо скрытность им больше не требовалась.

Шака и Мубарек включили переносные генераторы, создав энергетический купол. На этот раз охотники стреляли боевыми. Шаман вел группу по плантации, передавая маршрут перемещения противника и предупреждая о засадах.

Синеглаз, для которого невидимый щит был все равно бесполезен, мчался впереди, прокладывая дорогу, благо трассирующие пули и плазменные заряды летели в основном над его головой. Он уже видел спасительный вход в технический коридор, уже ощущал запах смазки и механизмов, смешанный с ароматами сада, разбавленными вонью от паленого пластика. Однако в этот момент черно-зеленая картинка внезапно стала снова цветной…

Он сделал по инерции несколько прыжков и, неловко поскользнувшись, кубарем полетел прямо под ноги охотников. Ибо его мягкие пружинящие передние лапы с мощными когтями стремительно превращались в худые и слабые руки подростка. Задние, наоборот, удлинялись, смещая центр тяжести и не позволяя пока бежать ни на двух, ни на четырех. Да какое там бежать? Он и идти-то сейчас не мог: во время обращения все тело жестоко скручивало узлом, а в жилы, казалось, заливали расплавленный свинец. Обычно это продолжалось всего несколько минут, но сейчас они могли стать для княжича роковыми.