Оксана Токарева - Призраки Эхо

Хотя Синеглаз упырей из лаборатории не жалел, при мысли о том, каково это — лежать заблокированным искореженной грудой металла, не в силах пошевелить изломанными руками и ногами, и ощущать, как к тебе подбирается смерть, его передернуло. Конечно, в надзвездных краях Великого Се куда лучше, чем в этом мире. Но попадают туда лишь герои и праведники, а Синеглаз не относился ни к тем, ни к другим. Ох, зачем он ослушался отца, зачем расстроил матушку, зачем дерзил капитану, почему позорно попал в плен?

И в это время Амитабх сначала напрягся, потом в досаде разразился площадной бранью, в самых последних словах пытаясь выразить всю степень разочарования от того, что его опять переиграли и обхитрили. Похоже, за время полугодичного противостояния он ничему не научился. Впрочем, Пабло Гарсиа не зря считался лучшим в галактике оператором. Да и не мог он не поквитаться за Кристин.

Другое дело, что за взломом защитного поля не последовало ни залпов, ни каких-то иных боевых действий, а противник оставался невидим.

— Что происходит? — недоумевал глава службы безопасности.

Хотя по броне танка явно стучали подкованные сапоги с антигравами и присосками, наружные камеры и приборы ночного видения не могли никого обнаружить. Синеглаз невольно вспомнил про слой «хамелеон» и костюмы мародеров, которые остались лежать на склоне недалеко от входов в тоннели. Пэгги, Дольф и Эркюль точно знали, где находится это место. Впрочем, гадать о том, кто именно из товарищей решил нанести профессору Нарайану дружеский визит, Синеглаз не стал. Воспользовавшись суматохой, он начал пробираться к люку.

Там уже шла потасовка. Кшатрии личной охраны пытались сбросить с брони штурмующих, не позволяя им пробиться внутрь. Скорчеры и даже импульсные винтовки применять опасались, ограничиваясь макромолекулярными клинками и подручными средствами самообороны. Со стороны сражение с невидимками походило на па какого-то безумного танца, впрочем, на фоне происходящего он смотрелся вполне органично.

— Где мальчишка? — в какой-то момент опомнился профессор Нарайан. — Почему он до сих пор жив? Я же, кажется, ясно распорядился убить его при любой попытке освобождения.

К Синеглазу мигом потянулись цепкие руки. Одного вояку он успел оттолкнуть, едва не напоролся на клинок другого, рыбкой проскользнул под ногами еще троих, пока не оказался в почти родном медвежьем захвате Эркюля, которого узнал до того, как увидел.

— Уходим! — скомандовала Пэгги, сеявшая хаос и смятение среди врагов. Большинство из тех, кто пытался заступить ей дорогу, расставались с жизнью до того, как успевали что-то разглядеть.

— Быстрее, малыш, — торопил Синеглаза Эркюль, подсаживая и передавая Дольфу, ожидавшему товарищей на броне. — Сейчас немного полетаем.

В следующий момент к поясу княжича и его спутников оказались пристегнуты карабины от невидимых тросов, увлекая в захватывающий и почти нереальный прыжок над пропастью. Вскоре броня машин скрылась далеко внизу. Они стояли на гребне перевала, с которого открывался потрясающий вид на оба корабля.

— Мы на месте, кошак с нами, можете взрывать, — доложила Пэгги, вслед за Эркюлем и Дольфом отключая слой «хамелеон».

— А точно сработает? — переживал где-то на другой стороне протяженного участка гребня Чико.

— Если нет, расстреляем из корабельных орудий, — успокоил его Шварценберг. — Зря я, что ли, дровишки со взмыленным задом от самого города пер!

— Даже если они восстановят защитное поле, шансы у них невелики, — кое-как откашливаясь, прохрипел Пабло Гарсиа, справляясь у Маркуса Левенталя о состоянии Кристин.

— Тем более что у них больше нет оператора, — добавила Пэгги, которая лично прикончила незадачливого Амитабха.

Однако работа взрывотехников не понадобилась. Виктор Громов и геологи из команды профессора Нарайана не просто так предупреждали его о нестабильности склона. Во время очередной навесной переправы не выдержали полиспасты, и машина главы научного отдела полетела вниз.

— Ложись, — успел крикнуть Эркюль, сбивая княжича наземь и накрывая собой.

До того, как взрыв боекомплекта, вызвавший детонацию реакторного топлива, навсегда изменил очертания гор в котловине перевала Большого кольца, их прежний облик на несколько мгновений предстал во всей красоте и суровости, озаренный ослепительной вспышкой. Синеглаз ее увидел сквозь фильтры шлема, потому не ослеп. Затем его что-то толкнуло и отбросило по склону вниз. Даже в экзоскелете он ощущал нестерпимый жар, дозиметр зашелся в панической истерике. Мощность ударной волны оказалась настолько велика, что все танки колонны размазало по скалам, словно ошметки подгоревшей похлебки. Что же до правителя Сансары и его спутников, то от них не осталось не только тел, но даже теней. Впрочем, профессор Нарайан заслужил ту участь, которую хотел уготовать городу под куполом.

— Ну что, малыш, цел? — сердобольно спросил Эркюль, помогая княжичу подняться и озираясь в поисках остальных.

К счастью, все члены их группы хоть и получили разной степени контузии подавали несомненные признаки жизни. Все-таки гребень перевала их защитил.

— Что это было? — недоумевал Чико, кособоко поднимаясь по склону в надежде разглядеть происходящее внизу.

— Перст судьбы, — невозмутимо пояснил Аслан, пытаясь отыскать квадроциклы и остальное оборудование.

— Судя по всему, до «Эсперансы» нам придется добираться пешком, — констатировал Дольф, глядя на раскиданные по склону искореженные машины.

— Главное, что на своих ногах, — хмыкнул Пабло Гарсиа, не без труда пытаясь удержать вертикальное положение.

— Так этот Нарайан точно погиб? — пытался уточнить Чико, приходя на помощь оператору.

— Нет, он переродился в пустынного ската и диффузирует вместе с медузами, — озадачил абордажника Шварценберг, который вместе с Прокопием и Львом Деевым выгружал топливо и разворачивал машины, чтобы подобрать товарищей.

Синеглаз шагал вслед за Эркюлем в почти привычном строю по направлению к кораблям, а потом ехал в полудреме на багажнике Шварценберга и думал о том, что их затянувшаяся вылазка, кажется, все-таки заканчивается благополучно.

Когда Брендан, оказав первую помощь, довез до города и сдал мобилизованным по тревоге коллегам всех раненых, он просто присел на топчан между палатами Ндиди и Кристин… и проспал полтора суток. На подведение итогов, планы на будущее и элементарную трясучку жестокого посттравмата не осталось сил.

В последующие дни, когда он, работая в том же суровом режиме чрезвычайной ситуации, чередовал обязанности хирурга с исследованиями генетика, все будущее ограничивалось динамикой выздоровления очередного больного и возможностями изъятия инородных генов у жертв бесчеловечных экспериментов. А усталость временами доводила до состояния, близкого к бреду или экстазу, когда галлюцинации в виде гуляющих по пустоши скатов и розовых слонов не кажутся чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, в таком же напряженном ритме сейчас трудились почти все врачи города. И не только они. Если уже не помогали даже стимуляторы, приходилось брать выходной и отсыпаться, а ведь хотелось навестить друзей, пообщаться с Камо, да и просто обнять Эйо.