Оксана Токарева - Призраки Эхо

В отличие от «Нагльфара», который явно закладывался как грузовик, а потом оброс броней и дополнительными пушечными отсеками, «Эсперанса» принадлежала к звездолетам пассажирского класса. Такие корабли, хотя и развивали хорошую скорость, но проектировались прежде всего с учетом требований удобства и безопасности. Поэтому жилая гондола была тут даже больше, чем грузовой трюм, а системы жизнеобеспечения имели несколько дублирующихся узлов.

Другое дело, что звездолету, на котором они с Шатругной в недобрый час отправились на Равану, дополнительные узлы не помогли. Разве что дали экипажу и пассажирам время покинуть корабль до того, как взорвался реактор.

Судя по отсутствию повреждений, реактор «Эсперансы» не только не пострадал при посадке, но и поддерживал системы корабля, включая защитное поле, на протяжении вот уже тридцати лет. И это ощущение нетленности рядом с царившей на пустоши вакханалией хаоса невольно навевало жуть, вызывая в памяти легенды о зачарованных дворцах, заманивающих путешественников на погибель, погребальных ладьях и огненных колесницах.

«Корабль-призрак для мертвой принцессы», — сыронизировала про себя Савитри.

— Ты только прикинь, подруга, — воодушевленно воскликнула Пэгги, ускоряя шаг. — Если тут немного покопаться, этого красавца можно и на орбиту поднять. Вот только зачем? — остудила она собственный пыл, разряжая скорчер в затаившуюся под камнями медузу. — Притяжения черной звезды все равно не преодолеть. А на этой планете-свалке больше ничего интересного нет.

— Разве что от охотников подальше убраться, — предложила Савитри.

— Да где такое видано? Здесь даже защитное поле работает! — продолжала восторгаться Пэгги, слегка пританцовывая от нетерпения. — Люки задраены, и возле корабля нет ни одной медузы. Чем тебе не сокровищница раджи Сансары? И зачем я, дура, сразу к нему не отправилась, а столько времени ошивалась в той части пустоши!

— Неужто ждала меня? — шутливо предположила Савитри.

— И ведь точно! — воодушевилась Пэгги. — Зачем корабль, если радость обладания не с кем разделить?

— Нам еще надо как-то попасть внутрь, — напомнила Савитри. — Я не уверена, что защитное поле знает наши параметры.

— Ну, чисто теоретически можно попытаться, — отозвалась Пэгги, размашистыми шагами преодолевая расстояние, отделяющее их от корабля. — А вообще не придумали еще такого поля, которое я не могла бы взломать. Надеюсь, код тут писали не Онегин и не Пабло Гарсиа.

Савитри, которая едва поспевала за подругой, решила последовать ее примеру и просто попробовать пройти внутрь: а вдруг получится. Не совсем понимая, что делает, она почти дошла до подъемной площадки звездолета, когда услышала удивленный, если не сказать, испуганный голос Пэгги:

— Как ты это сделала? Меня он не пускает!

Бравая амазонка безуспешно тыкалась в невидимую границу, не в силах преодолеть защиту корабля.

— Я не знаю, — в свою очередь испугалась Савитри, вспомнив недавние бредовые размышления про зачарованную ладью и мертвую принцессу. — Я просто прошла внутрь и все.

— Значит, в систему внесены твои параметры, — пояснила Пэгги, возвращая подругу из тумана гибельных грез. — Интересно, кто это мог сделать?

— По твоим словам, корабль стоит на пустоши уже более тридцати лет, — почти оправдываясь, проговорила Савитри. — А мы с Шатругной приземлились сюда всего как три года.

— Три года — срок достаточный, чтобы осмотреться, — проворчала Пэгги, пытаясь прощупать систему в поисках бага.

— А как же разговоры о том, что корабль зачумлен? — напомнила Савитри, воображение которой уже подкинуло картину, где ее бедный Шатругна, умирая от вируса, вносил ее параметры в систему.

При этом она совершенно забыла, что все члены совета директоров были привиты. Ох, не о том они обе задумались. Упустили из виду старого и очень коварного врага.

Между тем медузы, караулившие на границе защитного поля, отнюдь не дремали. Савитри увидела черную тень, взметнувшуюся за спиной Пэгги, и молниеносным движением прыгнула в сторону, выпустив заряд из скорчера прямо в броске и невероятным образом ухитрившись не задеть подругу. Все-таки у тела андроида имелись свои преимущества. В человеческой жизни она бы так не смогла. Еще двоих медуз Пэгги подстрелила сама. Но к ним ползли десятки тварей, которые до этого блуждали по пустоши в поисках микроорганизмов.

— Дуй внутрь и постарайся отключить поле или хотя бы передать мне его координаты! — скомандовала Пэгги. — Если меня тут разрядят подчистую, ты найдешь сменные блоки и сумеешь починить.

Савитри без лишних разговоров бросила ей свой скорчер и, как ужаленная, помчалась обратно. Никогда еще ни в человеческой жизни, ни за время пребывания в теле андроида ей не приходилось развивать такую скорость. Не будучи уверенной в работоспособности подъемника, она стрелой взбежала по почти вертикальному трапу на высоту примерно десяти этажей, туда, где располагались люки жилого отсека. Боковым зрением она видела, как тьму пустоши озаряют вспышки скорчеров. Это Пэгги вела неравный бой.

«Где же этот генератор?!» — заполошно думала Савитри, петляя по отсекам и поднимаясь с палубы на палубу. Ее собственный аккумулятор, все резервы которого она направила на этот бросок, требовал срочной подзарядки. Влетев в рубку, на экране внешнего наблюдения она увидела, что у Пэгги остался всего один импульсник, да и тот почти разряжен. Савитри отключила защитное поле, и в тот миг, когда Пэгги спиной провалилась внутрь, даже из положения лежа продолжая отстреливаться от медуз, активировала его вновь. И только убедившись, что подруга в безопасности, ее системы жизнеобеспечения не собираются отключаться, а медуз поблизости нет, тяжело осела на пол.

— Член совета директоров «Панна Моти»? Ты в этом уверен? Человек, который подписывал ваш смертный приговор?

Брендан был настолько обескуражен новостью, что даже повысил голос, совершенно забыв об осторожности. Впрочем, сейчас они могли наконец переговорить, не прибегая к языку сигнальщиков или глухонемых.

Хотя перерыв на обед начался пятнадцать минут назад, большинство сотрудников научного отдела все еще стояли под куполом, наблюдая за посадкой нового корабля и делая ставки относительно ее благополучности.

Пабло их вполне понимал. Он бывал в находящихся на отшибе от основных звездных путей окраинных мирах и знал, насколько там ценились любые новости. А что уж говорить о людях, запертых в треугольнике Эхо и годами не видевших ничего, кроме лаборатории, фермы и жилого отсека. Разнообразить жизнь за счет смены виртуальных иллюзий дополненности, как это делали на Лее и в других благополучных колониях купольного типа, не позволяла ограниченность ресурсов. Здесь даже любимые в окраинных мирах голографические шоу устраивали только по праздникам. А фонды библиотеки и видеоархивов были отнюдь не бесконечны.