Оксана Токарева - Призраки Эхо

— Откуда такая уверенность? — нахмурилась Савитри.

— На мой взгляд, это очевидно, — фыркнула Пэгги. — Кто еще, по-твоему, имеет доступ к распределению ресурсов, чтобы заниматься перевооружением корабля? Смотри!

Она показала системные файлы, которые для человеческого мозга Савитри выглядели забытой письменностью исчезнувшей цивилизации, но оказались вполне доступны для процессора андроида.

— Судя по технической документации, работы по восстановлению системы жизнеобеспечения и переоборудованию узлов и модулей двигателя на «Эсперансе» ведутся с того момента, как появилась вакцина от синдрома Усольцева, — пояснила Пэгги. — Доподлинно неизвестно, каким образом на зачумленном корабле выжил сам конструктор, но попусту рисковать товарищами и коллегами он бы не стал.

— Возможно, у него оказался редкий врожденный иммунитет, — предположила Савитри. — Как у жителей Васуки, из крови которых ученик Усольцева Арсеньев выделил так называемую антивакцину.

Она смотрела на кадры восстановленного журнала и вместе с трагедией экипажа и пассажиров «Эсперансы» переживала последние часы Первой Савитри. По непонятным причинам гибель клона принцессы Сансары сопровождалась схожими симптомами, которые намертво отпечатались в человеческом мозгу андроида.

Глядя на кадры хроники, Савитри вновь переживала удушье и нестерпимый жар, сменявшийся жесточайшим ознобом. Ее кожа вздувалась тысячами гноящихся пустул, а рот поминутно наполнялся гноем напополам с кровью. Хотя на борту следовавшей с охваченной эпидемией Леи на Ванкувер «Эсперансы» пытались соблюдать карантин, в замкнутом помещении вирус быстро распространился по отсекам. Капитан передал сигнал бедствия и просьбу выслать санитарный борт. Но на Ванкувере звездолет не приняли и приказали возвращаться. Однако для обратного пути на борту не хватило энергии, и корабль на границе треугольника Эхо притянул пульсар.

Капитан и пилоты боролись до последнего и сумели посадить звездолет, но против вируса оказались бессильны. А в это время лекарство, возможно, находилось на борту. Но врач погиб от болезни одним из первых, а других биологов среди экипажа и пассажиров не оказалось. Маркус Левенталь при всей его гениальности лучше разбирался в ракетных двигателях, чем в вирусологии. Он не прятался и не отсиживался в каюте, а до последнего ухаживал за своими спутниками, поддерживал защитное поле, отбивался от медуз. Закрыв глаза последнему умершему, он покинул корабль и задраил все люки. Надеялся ли он на встречу с прошлым, которая состоялась через пятнадцать долгих лет? Кто знает? Только за время эпидемии его волосы, черные от природы, почти полностью поседели.

— Ты опять меня не слушаешь! Ну как с вами, людьми, вообще можно иметь дело? — возмутилась Пэгги, которую подробности гибели экипажа «Эсперансы» не заинтересовали.

— Я такой же андроид, как и ты, — вынырнула из омута переживаний Савитри. — Ты что-то говорила?

— Еще как! — надула губы Пэгги. — Можно сказать, распиналась. И здесь, уверяю тебя, есть что послушать. Если я не ошибаюсь, Левенталь модифицировал ходовую часть, взяв за основу технологию порталов, — воодушевленно повторила она. — Похоже, он надеялся, что превращение плазмы в экзотическую материю поможет преодолеть притяжение пульсара.

— Но ведь это все существует пока на уровне гипотез! — всплеснула руками Савитри, вспоминая визиты на верфи Сансары и в институт плазменных и фотонных технологий.

— Кто знает, — просветлела лицом Пэгги, польщенная осведомленностью подруги. — Количество звездолетов на планете позволяет проводить испытания. Да и желающих вырваться под куполом всегда хватало. Я сейчас о другом, — оборвала она уже саму себя, возвращаясь к изначальной теме их разговора. — Пока городом руководил Левенталь, работы на Эсперансе велись медленно и с большими перерывами. Судя по тем крохам информации, которую мне удалось восстановить, конструктору не хватало сил и средств. Зато последние два года процесс шел просто ударными темпами.

— Но разве это плохо? — удивилась Савитри и тут же осеклась, вспоминая, какой ценой ее жених обычно добивался реализации поставленных задач.

Проект «Зеленый жемчуг» и программа «Универсальный солдат» — два чудовищных порождения корпорации «Панна Моти» — стали апогеем жизненного кредо принца Шатругны. Пэгги подтвердила худшие опасения.

— Космические и военные программы даже в благополучных мирах вроде Сансары или Ванкувера ложатся ощутимым бременем на налогоплательщиков. А для такой маленькой, отрезанной от всего мира колонии, если форсировать темпы, они просто губительны. Я не удивлюсь, если твой ненаглядный ради мечты о возвращении на Сансару обрек жителей нижних уровней на голод и болезни, а менеджеры, ученые и охотники, которым он обещал место на корабле, его поддержали. Я только одного не пойму.

Пэгги нахмурилась, вновь зарываясь в системные файлы, так, что ее окруженное значками кода лицо казалось покрытым ритуальным узором.

— Корабль был готов к вылету еще полгода назад. Чего же этот принц ждет? Неужто в самом деле тебя ищет?

— На моей материнской плате — ключ к сокровищнице Сансары, — едва ли не с обидой напомнила подруге Савитри.

Хотя Пэгги неплохо взламывала стандартные охранные системы, людские символы богатства ее мало интересовали.

— Тогда наверняка он придет за тобой, а значит, мне на этом корабле оставаться опасно! — нахмурилась она, сворачивая иконки кода.

— Что же делать? — растерялась Савитри, совершенно сбитая с толку.

Расставаться с амазонкой ради нелюбимого жениха ей не хотелось.

— Пока не знаю, — пожала плечами Пэгги. — Эх, вывести бы корабль на орбиту, прорваться сквозь пульсар и рвануть отсюда куда подальше на какую-нибудь планету, где одни только роботы живут!

— А ты сумеешь? — с сомнением глянула на приборную панель Савитри.

Что собиралась ответить подруга, осталось тайной. Пэгги обратила внимание на экраны внешнего наблюдения и резко перешла в боевой режим.

— Орудия к бою, Ваше Высочество! У нас, кажется, гости.

— Не успели приземлиться — уже четыре трупа! — бормоча то ли молитвы, то ли отпугивающие нечисть заклинания, сокрушался Шака, пока его абордажники размещали погибших в холодильных камерах для подготовки к космическому погребению.

— Не зная броду, не суйся в воду! — ворчал Шварценберг, хотя идею вылазки подал именно он.

— Было бы больше, если бы не наш кошак, — в который раз напомнил товарищам Таран, любовно похлопывая по спине шедшего впереди него Синеглаза.

— Да что я, — пожимал плечами княжич, немного растерявшийся от такого количества внимания. — Меня мартышки предупредили.