Айзек Азимов - Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева)

– Я не говорил, что убийца – Клаусарр. Это ваше предположение, комиссар, – заметил Бейли. – Им мог быть любой медиевист. Клаусарр – лишь один из тех, кого узнал Р. Дэниел. Я даже не думаю, что он играет очень уж важную роль в организации. Хотя одна деталь мне кажется странной.

– Какая? – насторожился комиссар.

– Он заявил, что Джесси – член организации. Как вы думаете, он что, помнит всех членов организации поголовно?

– Не знаю. Во всяком случае, Джесси он знает. Может быть, он запомнил ее, потому что она жена полицейского.

– Так вы говорите, он сразу сознался и заявил, что Джезебел Бейли является членом организации. Так и сказал? Джезебел Бейли?

Эндерби кивнул:

– Я еще раз повторяю, я лично слышал его слова.

– Вот ведь какая странная штука, комиссар. Джесси отказалась от своего полного имени еще до того, как появился на свет Бентли. С тех пор она ни разу его нe использовала. Это я знаю точно. Так же точно я знаю и то, что она вступила в организацию медиевистов много позже этого. В таком случае как же мог Клаусарр назвать ее Джезебел?

Комиссар покраснел и торопливо сказал:

– А, ну если все дело в этом, то, возможно, он сказал «Джесси». Я просто машинально записал ее полным именем. Да, действительно, я уверен, что он сказал «Джесси».

– До сих пор вы были абсолютно уверены, что он сказал «Джезебел». Я спрашивал вас несколько раз.

Комиссар повысил голос:

– Уж не хотите ли вы сказать, что я лгу?

– Я просто задаю себе вопрос: что если Клаусарр вообще ничего не говорил? Что если вы все это сочинили сами? Вы знакомы с Джесси уже лет двадцать, и уж кто-кто, а вы-то знаете, что ее полное имя – Джезебел.

– Да вы с ума сошли, приятель!

– Неужели? Где вы были сегодня после обеда? Вас не было в департаменте, по крайней мере, часа два.

– Это что, допрос?

– Я могу ответить за вас. Вы были на Уильямсбургской силовой станции.

Комиссар вскочил от негодования. Его лоб покрылся испариной, на щеках проступили белые пятна.

– Что, черт возьми, вы здесь городите?

– Разве я не прав?

– Бейли, вы отстранены от работы. Сдайте мне свое удостоверение.

– Не сейчас. Сначала выслушайте меня.

– И не подумаю. Вы виновны. Виновны, черт вас возьми, и еще смеете устраивать здесь этот дешевый спектакль, пытаетесь приписать мне какие-то козни, которые я якобы строил против вас. – Его возмущенный голос сорвался на визгливой ноте, и, задыхаясь, он едва сумел выдавить из себя: – Считайте, что вы уже арестованы.

– Ничего подобного, – с трудом сдерживаясь, сказал Бейли. – Во всяком случае, пока. Я держу вас на прицеле, комиссар. Мне остается только нажать курок. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь фортель, иначе я за себя не ручаюсь. Я выскажу вам все, что думаю, а потом можете делать со мной что хотите.

Широко раскрытыми глазами Джулиус Эндерби уставился на зловещее дуло направленного на него, бластера. Заикаясь, он пробормотал:

– За это, Бейли, двадцать пять лет в самых нижних тюремных ярусах Города.

Неожиданно к Бейли подошел Р. Дэниел и, крепко сжав его запястье, опустил руку с бластером вниз.

– Я не могу позволить этого, коллега Элайдж, – спокойно сказал он, – Вы не должны причинять вред комиссару.

Впервые с тех пор как Р. Дэниел вошел в Город, комиссар обратился прямо к нему:

– Эй, держи его! Первый Закон!

– Я не причиню ему никакого вреда, Дэниел, – быстро заговорил Бейли, – если вы не дадите ему меня арестовать. Вы обещали, что поможете мне выяснить все до конца. У меня есть еще сорок пять минут.

Не отпуская руку Бейли, Р. Дэниел сказал:

– Комиссар, я думаю, Элайджу следует позволить высказаться. В данный момент я поддерживаю связь с Доктором Фастольфом…

– Не может быть! Каким образом? – не помня себя, воскликнул комиссар.

– В меня встроен автономный субэфирный блок, – ответил Р. Дэниел.

Комиссар во все глаза уставился на робота.

– Я поддерживаю связь с доктором Фастольфом, – продолжал Р. Дэниел как ни в чем не бывало, – и, если вы откажетесь выслушать Элайджа, это произведет неблагоприятное впечатление. Возможно, будут сделаны дискредитирующие вас выводы.

Совершенно лишенный дара речи, комиссар плюхнулся на свой стул.

– Я утверждаю, комиссар, – начал Бейли, – что сегодня вы побывали на Уильямсбургской силовой станции, взяли там альфа-излучатель и передали его Р. Сэмми. Вы намеренно выбрали Уильямсбургскую станцию, чтобы бросить подозрение на меня. Вы даже воспользовались звонком доктора Джерриджела, чтобы пригласить его в департамент, и специально дали ему неправильно настроенную указку-гид, чтобы он оказался в фото хранилище и обнаружил остатки Р. Сэмми. Вы рассчитывали на то, что он безошибочно установит причину гибели робота. – Бейли убрал бластер. – Если вы все еще хотите меня арестовать, давайте арестовывайте, но космонитов вряд ли устроит такой ответ на мое обвинение.

– Мотив, – едва слышно выдохнул Эндерби. Его очки запотели, и он снял их. Без очков он снова выглядел на редкость неуверенным и беспомощным. – Какой у меня мог быть мотив?

– Тем самым вы навлекли на меня неприятности, не так ли? А это сделало невозможным дальнейшее расследование убийства доктора Сартона, разве нет? И кроме всего прочего, Р. Сэмми слишком много знал.

– О Боже, о чем?

– О том, как пять с половиной дней назад было совершено убийство космонита. И убили доктора Сартона именно вы, комиссар.

Тут в разговор вступил Р. Дэниел. Эндерби лишь лихорадочно взъерошил волосы и замотал головой.

– Коллега Элайдж, – сказал робот, – боюсь, что ваша версия совершенно неприемлема. Как вам известно, комиссар Эндерби не способен убить доктора Сартона.

– Тогда послушайте… Эндерби именно меня уговаривал взяться за это дело, хотя у нас много сыщиков выше меня по званию. Он сделал это по нескольким причинам. Во-первых, мы дружили еще в колледже, и он рассчитывал на то, что мне никогда и в голову не придет, что старый приятель и всеми уважаемый начальное может оказаться преступником. Он, видите ли, рассчитывал на мою всем известную преданность. Во-вторых, он знал, что Джесси входит в подпольную организацию, и, если бы я начал докапываться до истины, он вполне мог использовать этот факт, чтобы вывести меня из игры или шантажом добиться моего молчания. Да он не очень-то и беспокоился, что я сумею разгадать его тайну. С самого начала он приложил все усилия, чтобы возбудить во мне недоверие к вам, Р. Дэниел, и устроил так, чтобы мы действовали наперекор друг другу. Он знал о том, что мой отец был когда-то деклассифицирован, и легко мог предвидеть мою реакцию. Как видите, убийце выгодно возглавлять расследование совершенного им убийства.

К комиссару вернулся дар речи.