Виталий Осокин - Аномалия

– Чувствую! Голова! Он выходит головой! – воскликнул он.

– Да вытащи же его! – взмолилась Яна.

Палатку оглушил первый крик, явившегося в этот свет, нового человека.

На глазах Алексея блеснули слёзы. Он поднял вверх визжащее маленькое существо.

– Мальчик? – спросил, всхлипывая, Михаил.

– Девочка, – сказал Алексей.

– Давай завернём его в рубашку.

Илья поднёс Алексею приготовленную чистую рубашку.

– Надо дать его ей, – сказал Алексей. – Только сначала перережем пуповину.

– Как? – спросил Илья.

– Вон нож, возьми. Ладно, я сам.

Уставшие, будто всю ночь разгружавшие вагоны с углём, Алексей и Михаил выбрались из палатки. Закурили.

– Теперь я понял, что значит настоящее чудо, – сказал Алексей.

– Да, – согласился Михаил, при этом не понимая, что имел в виду Алексей.

– Твоё?

– В смысле?

– Дитя.

– А. Нет.

– Илюхино?

– Нет.

– Понятно – нагуляла значит.

– Она закрутила роман с каким-то врачом женатым. Он пьющий и безбашенный, нравится бабам. Она любила его. Он просил её сделать аборт, а она ни в какую. У него и так двое детей. Она чокнутая.

– Все кто любит по-настоящему, как чокнутые.

– Да. И я её люблю.

Михаил горько усмехнулся.

– Ну так хорошо, – сказал Алексей.

– А она меня нет.

– Может всё ещё изменится.

Погожим днём в конце лета на железнодорожном вокзале появились два странных человека. Они не помнили ни своих имён, ни отчеств, ни фамилий; не помнили своего прошлого; не помнили ничего. Как будто кто-то ластиком начисто стёр их память. Одного когда-то звали Семён Степанов, другой ещё недавно был сержантом срочной службы Бобрищевым. Они с удивлением глядели по сторонам, будто только недавно родились. Семён смотрел на немолодую пару, вышедшую из машины такси. Пара живо что-то обсуждала. Семён прислушался. Он понимал русскую речь. Он не знал, что ему делать и куда нужно идти. Когда мужчина и женщина, за которыми он наблюдал, проходили мимо него, он спросил:

– Где я?

– В Саратове, – ответил мужчина, с удивлением оглядев Семёна, и пошёл дальше. Саратов – это название ни о чём не говорило Семёну. Он двинулся в сторону улицы. А Бобрищев долго стоял на одном месте, пока к нему не подошёл полицейский патруль: старший лейтенант и рядовой.

– Ваши документы? – попросил офицер.

Бобрищев пошарил по карманам брюк, куртки и рубашки. Он был в гражданской одежде.

– Нет у меня ничего.

За окном настырно молотил дождь. Время близилось к полудню. Бэмби лежала на широкой кровати обнажённая вниз животом. Её белокурые волнистые волосы раскинулись по подушке и спине. Агатов, укрытый простынёй, лежал слева от неё ближе к окну. Он проснулся. Сочный дурманящий запах молодого тела Бэмби, её ослепительно белые наливные ягодицы, привели его к мысли о том, что он может сейчас сделать со всем этим счастьем. Что может быть круче утреннего секса. Что он только не вытворял с этой затейливой девчонкой. Они попробовали всё, на что была способна его фантазия. Что ж, это можно было повторять бесконечно.

В дверь позвонили.

Кто это мог быть? Что, если это Семён? Тогда ему конец. Агатов растолкал Бэмби.

– Катя! Катёнок!

Бэмби проснулась.

– В дверь звонят. Это он, – испуганно пролепетал Агатов.

– Он? Семён? У него же есть ключи.

– Ты же закрыла дверь на внутреннюю щеколду.

– Правда, я тебя спрячу в кладовку, проведу его в ванную, после чего выведу тебя.

Агатов лихорадочно подобрал разбросанную хаотично по комнате свою одежду. Бэмби закрыла его в кладовке, где хранилась преимущественно её одежда. Накинув белый махровый халат, она пошла открывать.

Полторы минуты спустя Катя открыла дверь кладовки.

– Это был курьер.

Они сидели в гостиной за большим круглым стеклянным столом. Перед Агатовым стояла чашка кофе, перед Бэмби бутылка виски и стакан. Посреди стола были раскиданы листы бумаги, фото и вскрытый большой конверт.

– Ты, что-нибудь понимаешь? – спросила Катя.

Семён прислал письмо, в котором сообщал, что находится в данный момент в Индонезии, где собирается начать новую жизнь. Он писал, что очень устал и решил остаток дней своих провести в покое и духовных поисках. К письму прилагались три фотографии, где Семён позировал под пальмами в окружении улыбающихся туземок. Также в конверте содержались документы с подписью и печатью, согласно которым он переписывал весь своё бизнес и недвижимость на Катю. Ещё был документ, заверенный каким-то нотариусом, также подписанный Семёном, якобы благодаря которому Катя могла оформить с ним развод в любом загсе.

– Ты можешь мне объяснить, что всё это значит? – спросила Катя и сделала глоток виски прямо из бутылки.

Агатов по-дурацки улыбнулся, встал из-за стола и изобразил что-то вроде книксена.

– Извольте царствовать, моя императрица.

– Очень смешно.

Катя будто отказывалась верить в происходящее.

Агатов сел обратно.

– Надо отметить это знаменательное событие. Я так сильно тебя люблю. Я хочу тебя немедленно. Милая моя девочка. Ты всё это заслужила.

– Мне надо побыть одной, надо подумать.

– Хорошо, я посмотрю телек в кабинете.

– Нет. Оставь меня.

Агатов мигом погрустнел.

– Хотя бы до вечера.

– До вечера, что ж. Вечером я прилечу к тебе. Для меня час разлуки с тобой невыносимая мука.

– Как он мог? Как он мог так обойтись со мной?

– Да что ты? Радуйся, что избавилась от этого упыря. Он не достоин тебя.

Катя еле выпроводила за дверь Агатова. Она сразу же позвонила одному человеку, который явился через три часа. Он был похож на взъерошенную, помятую, потрёпанную крысу; некрасивый, худой, измождённый, возраста непонятного. Она звала его Жэка. Жэка был дилером. Он доставлял Кате наркотики и был её любовником. Жэка приехал с кайфом.

Они сидели в гостиной без света с зашторенными окнами и смотрели фильм на плазме, висевшей на стене, с приглушённым звуком. Катя взяла свой смартфон с тумбочки.

– Сто пятьдесят восемь пропущенных звонков.

– Этот болван Агатов? – догадался Жэка.

– Кто же ещё.

– Что будешь с ним делать?

– Он не проблема.

– Но он настырный дурак.

– А я умная девочка. Скажу, что это был розыгрыш Семёна и он отвянет.

Они засмеялись.

– Теперь с кайфом не будет проблем, – сказала Катя.

– Это точно, – подтвердил Жэка.

– Только месяц, ладно два, потом железно чистимся и завязываем.

Жэка промолчал.

– Обещаешь? – спросила Катя.

– Железно.

Агатов быстро вычислил связь Кати с Жэкой. Он видел, как они встречались в кафе и только. Ещё раз он запечатлел её издалека, сделав десяточек снимков в машине с бизнесменом Олегом Седых. Этот грузный лысый тип поцеловал Катю в щёчку и шейку. Всё стало понятно. С этим немолодым женатым мужчиной Катя периодически спала за деньги и подарки. Агатов навёл справки о Седых, оказалось, что в прошлом тот был бандитом. Впрочем, насколько в прошлом никто бы не смог дать точный ответ. Агатов был жаден. Он позвонил Кате и предложил спасти её от гнева и расправы мужа, если она заплатит ему в два раза больше Семёна. Катя встретилась с Агатовым, внесла задаток платежа двадцать процентов. Она умоляла дать ей время, чтобы набрать оставшуюся сумму. Во время третьей встречи Катя соблазнила Агатова, и тот дал ей отсрочку две недели. Потом пропал куда-то Семён. Агатов стал постоянно приезжать к Кате. Он влюбился настолько, что даже расстался по этой причине со своей гражданской женой. Агатов вернул Кате её задаток и подарил несколько украшений. Он понимал, что Катя дорогая девочка, поэтому надо соответствовать определённому уровню, дабы быть рядом с ней. Агатов говорил, что собирается расширяться. У него был план открыть собственный чоп. Катя его просила найти Семёна. Агатов подключил все свои связи. Ему удалось узнать только то, что Семён пропал таинственным образом в Пермском крае. Его без успеха искали мчс и полиция. Агатов предполагал, что Семёна тупо убили из-за денег или из-за того, что он на кого-то не того нарвался, навыёживался неудачно. Россия она знаете такая: внутри МКАДа одна, а снаружи совсем другая – непредсказуемая, опасная. До того знаменательного октябрьского дня, когда Катя стала обладательницей всего состояния Семёна, Агатов был счастлив. Он сразу почувствовал неладное, когда она сказала, что хочет побыть одна. Имела право. Он предполагал, что она его не любит, боялся этого. О её наркозависимости Агатов не догадывался. Он ушёл тогда и всё оборвалось. Она не отвечала на звонки, не открывала дверь квартиры. Что он мог сделать? Мстить? Конечно, у него были кое-какие соображения подключить к разделу имущества и бизнеса Семёна его бывших жён и детей. Эта судебная волокита затянулась бы надолго. Чего бы он добился? Заработал бы денег, а Катя озлобилась бы на него. А так у него был хотя бы призрачный шанс вернуть её. Он считал, что он непревзойдённый любовник. В памяти то и дело всплывали бурные, яркие, феерические оргазмы Кати. От такого зрелища его тело пробирала мелкая дрожь, а на глазах наворачивались слёзы. Это она не могла забыть. Так представлялось Агатову. Он не знал, что Катя любила кайф, но не секс.