Марк Воронин - Форт Рэйвен

В конце концов, я решила показать Майка Мозгоправу. Позвонила, все объяснила, он велел приезжать. Мы и приехали. Мэтью тотчас отправил Майка на магнитную томографию, дабы отыскать это злосчастный чип. Обнаружили, где он. Он был закреплен на одном из шейных позвонков. Маленький такой, меньше рисового зернышка. Но то ли хирург его неверно вынимал, то ли время пришло… в общем, Майк умер на столе. И знаете от чего? От инсульта!

– От инсульта? – удивился Зигмунд.

– Именно. У меня где-то есть результат вскрытия. Но, как вы понимаете, Майка кремировали по-тихому…

– Понятно. Значит, об Алексе вы узнали от Майка?

– Да, – кивнула Линда, – от него.

– И последнее на сегодня. От вашего ответа будет зависеть вся ваша дальнейшая жизнь. Это понятно?

Линда кивнула:

Зигмунд встал со стула и, опершись руками о стол, словно бы навис над Линдой:

– Где документация по проекту? – спросил он тихо.

– Странно, – думал Зигмунд, – почему она замкнулась именно на документации? Рассказала даже то, что и не спрашивали: про этого Майка, например, а тут – полный стоп… Что тут может быть не так? С одной стороны – понятно: это – серьезная улика против нее. Допустим, боится, что обвинят в госизмене. Но с другой стороны, могла бы начать торговаться, мол, я вам – документацию, а вы мне – иммунитет. Если конечно, никому ее не продала уже. Но это вряд ли. Ее перетрясли до самых оффшоров – и ничего подозрительного. Десять лимонов от Мозгоправа – нашлись. Нашлось также еще несколько сомнительных операций, но там – она платила. И при этом никаких следов того, чтобы что-то продавала. Значит, документация где-то у нее. Да и с Майком тоже не все понятно. Она не смогла показать ни то, где ему делали операцию по изъятию чипа, ни место, где кремировали. И с номерным ключом – тоже замкнулась: Мозгоправ дал на сохранение, а от чего он – не знаю, и все тут!

– И вообще тут много подозрительного, – продолжал размышлять Зигмунд, – Зачем, например, она несколько раз попросила свозить ее домой? Дескать, может там что-нибудь новое вспомнит.

К слову, Зигмунд сразу обратил внимание на эту подозрительную просьбу, но только вида не подал. Мол, поговорит с начальством, и если разрешат, то тогда – конечно – съездим. Но время шло, и за топтанием в этом тупике прошло еще несколько дней, но идей пока не появилось никаких.

Он злился, проклинал себя на тупость и беспомощность и за то, что сделку с адвокатом Линды тоже расторгнуть нельзя, покуда он не может доказать, что она ЗАВЕДОМО что-то скрывает. Адвокат уже пару раз вставал на дыбы, мол, бандиты Мозгопправа дали ей по голове и вывезли в Мексику. От этого у нее амнезия и приключилась, а вы, мол, бесчувственные болваны, только и знаете, что невинных людей сажать да мучить. Что было ему возразить?

Не придя ни к каким новым идеям, Зигмунд решил провести повторный обыск. Даже, если это ничего и не даст, все равно будет хоть какая-то видимость движения для шефа. Хотя, что искать и где? Как это выглядит? Известно, что листик проще всего спрятать в лесу. Попробуем исходить из этого – искать среди того, чего и так много в доме.

Через два дня и без особых хлопот ордер был снова получен, и Зигмунд отправился с двумя детективами в дом Линды. Их задача попросту сводилась к тому, чтобы быть свидетелями того, что процедура обыска не нарушалась. Однако чтобы не унижать их недоверием, Зигмунд предложил одному искать любые записки и вообще напечатанные или написанные от руки тексты, а другому – любые элементы компьютерной памяти, будь то допотопные дискеты или даже магнитные ленты, и вплоть до более современных микрочипов любой марки, флэш-памяти и тому подобного. Кроме того, он попросил обращать внимание на любые замочные скважины, куда бы мог подойти найденный у Линды номерной ключ.

– Так это же ключ от банковской ячейки, – сразу сказал один из детективов по имени Зак.

– Я понимаю, – невозмутимо ответил Зигмунд, – но мало ли…

– Нет, в домах такие не устанавливают, настаивал Зак. – Я знаю эту фирму, это «Ричмонд локс». Они работают только с двумя или тремя крупными банками, эксклюзивно. Может, если у них спросить, они и скажут от какой ячейки ключ?

Зигмунд уставился на Зака.

– Молодец, детектив! И вы знаете, где их контора?

– Знать-то я знаю, но они без соответствующего ордера и говорить не станут. Даже на порог не пустят. Было уже такое.

– Ну, отлично! Спасибо. Ладно, давайте-ка сегодня закончим с обыском, а после я буду думать насчет ордера в этот самый «Ричмонд».

Зигмунд открыл дверь. Дом был очень большой. Непомерно большой для одного человека. Два этажа, дорогая кирпичная облицовка, настоящая черепичная крыша, огромный задний двор с красивым ухоженным садиком и бассейном неправильной формы, напоминающей оторвавшуюся каплю. Сам дом был не менее пяти тысяч квадратных футов, с множеством различных архитектурных излишеств: башенок, эркеров, балкончиков и колоннад.

– Первое, – скомандовал Зигмунд, – работаем по нулевой отметке. Вы, Зак, и вы, Виктор, осмотрите сад, бассейн, в общем, все, что за пределами дома. Обращайте внимание на неровности на земле, ну, там, где могли копать. Возможно, там закопан контейнер. Осмотрите дупла деревьев. В общем, я думаю, идея вам должна быть ясна.

– Так точно, разрешите начинать?– ответил Зак.

– Да, начинайте.

Зигмунд развернулся и ушел в дом. Он обошел все комнаты, осмотрел ящики. Вынул каждый и проверил, нет ли второго дна. Все выглядело обычно, и ничего не было слишком «много», разве что в одной вазе было много стеклянных шариков. Он высыпал их на диван, и затем один за другим снова сложил в вазу. Все они были одинаковые: матово-серые, размером с вишню и без каких бы то ни было деталей.

– Опять не то… – подумал Зигмунд.

Он огляделся. Книги перерывали до него много раз, да и не так их и много было. Картины и зеркала снимали, проходили с видеокамерами вентиляционные трубы… и ничего… Нет, если что-то и было, то оно либо давно исчезло, либо должно было быть на виду.

Он попробовал еще раз простучать стены, наступил на каждую половицу, в надежде услышать какой-то особый скрип, но все тщетно.

Он обратил внимание, что в доме очень тихо и что все часы стоят. К слову, серьезных больших часов было трое, и все находились на первом этаже. Высокие напольные – в гостиной, одни – висячие, но солидных размеров, резного красного дерева, и тоже с маятником, цепями и гирями. Впрочем, подойдя поближе, Зигмунд убедился, что это не красное дерево, а какая-то очень дорогая керамика, похожая по фактуре на дерево настолько, что увидеть «подвох» можно было только вблизи.

Циферблат тех, что стояли на каминной полке, был размером с десертную тарелку и на нем были нанесены римские цифры. Сами часы были встроены в некий полированный полупрозрачный черный камень с разводами, возможно – агат или же яшма. Они показывали 9:30. Зигмунд обратил внимание, что напольные часы показывают 11:30. А висячие часы показывали 10:45. Это было странно, Линды не было дома уже более недели, и потому часы вполне могли остановиться, но странность была в том, что все часы показывали ровное время.