Федор Вениславский - Шахматная доска роботов

Мистер Дамброзио сидел в роскошном кожаном кресле, закинув ногу на ногу и терпеливо ожидал. В огромный зал его личного особняка в сопровождении двух громил вошёл высокий мужчина в балахоне с капюшоном, низко опущенным на лицо, скрывая его.

Лучано кивнул охранникам и те вышли, закрыв за собой дверь. Вошедший поднял руки, скрытые в перчатках, и откинул капюшон.

– Они прислали ко мне тебя? – усмехнулся Лучано.

– В этой игре, и в данной партии, в частности, задействовано только определённое количество фигур и увеличивать их, привлекать новые – нецелесообразно, – ответил TRIAL-KU.

– И что же ты хочешь мне поведать?

– Ничего такого, что вы не знали бы. Я уверен, что вы знаете.

– Возможно, я многое знаю.

– Мы тоже. В частности, что ваш сын, о существовании которого почти никому не известно, растёт и воспитывается в Тоскане у вашего давнего знакомого. Что ваша дочь, которая для всех, кроме вас считается без вести пропавшей, заканчивает учёбу в университете, под другим именем. Что ваша мать, кто бы мог подумать, что это она, встречает заслуженный отдых на старости лет в купленном вами особняке на Лазурном Берегу. Что ваша любовница недостаточно осторожна, совершая утренние пробежки в одиночестве в одно и то же время в одних и тех же местах. И что многие улики, которые подкупленные вами полицейские долгие года изымали из дел, вовсе не уничтожены, а существуют. Но что я вам говорю об этом, вы же и так всё это знаете.

– Знаю.

– И мы знаем. Всего хорошего, мистер Лучано Дамброзио, – Триал набросил на голову капюшон и его лицо вновь скрылось под ним.

Он прошёл к двери, постучал. Охрана открыла, посмотрела на босса. Лучано кивнул, и его люди пропустили Триала. Тот ушёл.

Дверь в мою палату открылась. Ко мне заглянул и огляделся по сторонам крепкий мужчина в чёрном костюме. В ухе у него было устройство связи. Затем он отступил и встал возле двери со стороны коридора. Ещё несколько человек такого же внешнего вида прошли мимо и остановились возле стены. В мою комнату зашёл мужчина и закрыл за собой дверь. Ему было едва за пятьдесят, выглядел он отлично. Элегантный тёмно-синий костюм, пошитый по его фигуре специально на заказ, сидел на нём словно на моделях с лучших рекламных плакатов самых дорогих магазинов. Лицо этого человека мог узнать любой гражданин. Это был Директор Стиннер, глава и основатель корпорации Justice-Tech, один из наиболее богатых и могущественных людей страны.

– Директор Стиннер, – удивился я. В таких случаях следовало вставать, но я думаю, он простит меня, если я не стану этого делать.

– Здравствуйте, мистер Томпсон, – он улыбнулся, и улыбка его сразу располагала к себе.

От него веяло харизмой и обаянием. В руках он держал небольшую шкатулку из тёмного дерева, на которой был выгравирован символ Justice-Tech – роботизированная рука, держащая в равновесии весы правосудия.

– Я решил лично поздравить вас с вашей победой. Без сомнений, она не только ваша, это победа всего общества, торжество благоразумия и справедливости.

– Я очень польщен.

– Это вам, – он поставил шкатулку на тумбочку возле моей кровати и раскрыл её.

На бархатной подушке лежали невероятно красивые наручные часы.

– Эти часы, – продолжил Директор, – наивысшая награда от Justice-Tech, которую мы вручаем немногим людям, лишь за наиболее значимые заслуги в нашем общем деле правосудия. Часы никогда не остановятся. Это определённый символизм.

Директор Стиннер извлёк из внутреннего кармана пиджака конверт, в котором оказался сложенный вдвое лист бумаги.

– TRIAL-KU интересовался как ваше здоровье, и передал вам это послание.

Я взял письмо в руки и развернул. Весь лист был заполнен хаотической последовательностью нулей и единиц.

– Смею заметить, у Триала весьма специфическое чувство юмора.

– Может это и не юмор вовсе? – Директор Стиннер поднял бровь, говоря эти слова, – может он намеревался разбавить ваш досуг, пока вы лежите в больнице. Я думаю, что вам удастся перевести бинарный код в нечто более для вас читаемое.

– С таким роботом не соскучишься, – ответил я, положив письмо сверху на шкатулку.

– Значит, вы остались довольны вашим общением? – спросил Директор Стиннер, присаживаясь на стул, сбоку от моей кровати.

– Вы знаете, общение было действительно интересным, но Триал очень необычный робот.

– Отчего же? Так ли много вы о роботах знаете, мистер Томпсон?

– Встречи на судебных заседаниях за все эти годы позволили сформировать определённую картину.

– А опыт с TRIAL-KU выбился из неё?

– Если вы завели об этом речь, тогда да. Триал не создавал впечатления беспристрастного, апатичного робота. Он перебивал меня, сбивал с толку, дерзил, шутил. Я не ожидал такого.

– Он повёл себя таким образом, чтобы вы восприняли его всерьез, мистер Томпсон.

– Я вас не пойму.

– Из отчёта, который он составил, он охарактеризовал вас как человека, крайне эгоцентричного, циничного, гордого и заботящегося только о себе. Цитирую дословно: «Для Томаса Томпсона не существует авторитетов более весомых, чем он сам. Его уважения будет добиться очень трудно, если у вас есть только деньги или власть. Единственная сила, которую он уважает – это психологическая, сила духа. Сам Томас Томпсон человек весьма волевой». Узнаёте себя?

Я промолчал. В общих чертах было довольно похоже. Хотя, чего я кривлю душой. Чёрт, да этот робот описал меня как нельзя лучше. Директор Стиннер продолжил:

– Для этого Триал и выбрал такую модель поведения – чтобы вы отнеслись к нему как к равному. Он завёл в вас механизм, который спал уже много лет – как он пишет в отчёте, – вы были не в форме, а он привёл вас в тонус.

«Я установлю с вами психологический контакт в ходе нашего разговора» – вспомнил я слова Триала произнесённые в начале знакомства.

– Он мне практически не помогал.

– Разве? Он натолкнул вас на верные мысли.

– Триал говорил так, словно что-то знает, но не хочет этого раскрывать.

– Он хотел, чтобы вы ко всему пришли сами. Ведь вы никогда бы не стали с таким эмоциональным запалом отстаивать чужие идеи. Совсем по-другому с вашими собственными идеями – вы же пришли к ним сами, и смогли максимально доходчиво донести их другим. Это отношение нас, людей, к труду. Чужой труд мы не ценим – за свой готовы перегрызать глотки.

В голове пронеслись разговоры с Триалом. Тогда я сказал:

– Это он натолкнул меня на мысль о роботах-полицейских.

– Вы так считаете? Я уверен, что это была ваша собственная идея.

– Нет, сейчас я понимаю, что он сузил круг поиска моих идей только к ней одной.

– Возможно, он смог бы сделать это, зная ваш уровень IQ. Он бы просчитал, каким путём вас нужно привести к той или иной мысли. Это элементарная математика, когда каждый возможный вариант ваших действий или размышлений характеризует множество параметров, каждый из которых представляет собой ось в многомерной системе координат. Каждая ваша реплика и ответ для него как раз и проясняла значение каждого параметра. Потому, думаю, он смог бы высчитать положение тех или иных точек в площади ваших размышлений. Возможно.