Ольга Чемерская - Атлантида. В поисках истины. Книга вторая. Холодная земля

Для сохранения тела в состоянии анабиоза идеальным оказалась конструкция пирамиды. Оптимальный режим влажности, постоянные температуры, вентиляция, способная обеспечить приток свежего воздуха. И к тому же пирамида могла стать для спящего атланта надежным убежищем. Но не менее необходимым был постоянный контроль и пригляд.

Впадали в анабиоз как правило после сильного стресса. Если жизнь текла тихо и умеренно, могло пройти 200 – 300 лет без «сна». Если жизнь насыщена и активна, происходила своего рода разрядка батарейки, и организм включал режим экономии энергии. У некоторых получалось продержаться долго. Другие перегорали много быстрее.

Казалось вот только высадилась на берег команда отважных путешественников, вот только построили первый дом, собрали первый урожай. Написали законы, создали свой особый уклад жизни, раз от раза становясь творцами. Как мозаику складывали по крупицам образ желанного им мира. И вот уже время отсчитывает предел человеческой жизни.

Всеволод был одним из тех, кто не мог жить тихо. Он был влюбчивый, эмоциональный и неравнодушный.

Когда «бессмертные» меняли регион, с надеждой задержаться там надолго, они начинали строительство пирамид. В Гиперборее возвели пять пирамид изо льда на холодных западных землях, где жили только пастухи и олени. В центре пирамиды находился бревенчатый сруб, сохраняющий тепло человеческого тела. Конструкция простая и доступная в любых условиях проживания, где бы не находился «бессмертный». Если не хватало времени построить пирамиду в полном её величии, главным становилось обеспечение безопасности и хорошей вентиляции внутреннего пространства. В тех местах, где время, место или другие условия были ограничены, атланты ставили дольмены, курганы или использовали пещеры для защиты спящего. Остальное делал гравилор.

Гордая, остроносая ледяная пирамида высилась на холодной земле Гипербореи в самом центре долины пирамид. Город теперь разросся и почти достигал холодной реки, отделяющей долину пирамид от города. В это популярное место отдыха, к реке, горожане приходили полюбоваться на пирамиды, словно алмазы сверкающие всеми своими гранями, когда «небесный электрик» включал на небе северное сияние.

Ла-дин уже здорово состарилась и Всеволод с тяжелым сердцем ждал момента её ухода. Он раз за разом отгонял от себя плохие мысли. Поднимал настроение себе и ей, порой выдавая сомнительные шуточки, отдающие горечью и страданием. Ей невыносимо было видеть, как он мучается, и с другой стороны хотелось мучить, ревнуя его к жизни и молодости.

– Сон без ума от тебя, ты знаешь? Черт тебя побери! – ругалась она. – Как ты можешь оставаться вечно молодым?

– Ей нужно было выйти замуж…глупая девчонка.

– Да какое уж там, из-за тебя она так и осталась одна.

– Что за глупости, Лад?

– Ты всегда был для неё идеалом…она искала похожего, придиралась. Хорошо, что остальные дети быстро нашли свои половинки.

– Да, хорошо… у нас с тобой большая семья. Ты молодец! И детей подняла, и внуков. Все рукастые, хозяйственные, добрые…

Его вдруг позвали, и он ушел решать какие-то важные дела, а Ла-дин заплакала. Она всегда плакала, когда он уходил. И раньше, и сейчас. Казалось, что от её груди отрывают младенца, родную кровиночку, и жизнь от того становиться бессмысленной и бесполезной. Как-то он застал её плачущей. Вернулся за плащом, а она рыдает тихо в кулак.

– Что это ещё? Случилось что?

– Нееет, плохо без тебя…

– А ну прекратить, что за сопли? Дел нет? Гречку от проса отбери…сорок розовых кустов…

– А что это? – всхлипывая спросила она.

– Эх-х, я быстро найду, чем тебе заняться…

Вскоре открыли сад для детишек, и Ла-дин была загружена больше некуда. Но она всегда находила минутку поплакать о любимом, попросить у небес за него, да и постучать по дереву – от сглаза. Только лишь минуточку в день, всё остальное время она была безмерно счастлива. Оттого и молила богов не отнимать у неё любимого человека и каждый раз боялась потерять даже каплю счастья, которое так щедро было ей отпущено судьбой. И Колес не разу не пожалел, что взял себе в жёны эту женщину.

Для первобытной дикарки она была слишком хороша. Ей не доставало образования, но с излишком было сердца, души. Она родила и воспитала девять здоровых, красивых детей, была первоклассной хозяйкой и настоящей хранительницей домашнего очага. Она научилась всему – прясть, вязать, шить и вышивать. А главное – отлично готовить. Всё-таки как не крути, путь к сердцу мужчины лежит через желудок! Ладная получилась из неё жена. «Лада моя!» – звал её ласково Всеволод.

Когда Всеволод вернулся, Ла-дин уже не плакала. Теперь пришла очередь Всеволода плакать за неё. Беда источила его сердце, как вода точит камень. Тяжёлой, тёмной водой, накатил, сдавил грудь коварный сон. Всеволод долго бредил, сопротивлялся ему, словно болезни, но через трое суток сдался, и сон бесповоротно овладел им.

– Друзьям в беде помочь бессильны боги, – процитировал классика Стрижевский. – Наступил и его черед.

Там, в долине, его давно ждала большая пирамида – символ вечной жизни, вечной молодости, символ безысходности и надежды.

Утолю мои печали

Новогодним жгучим снегом,

Утолю мою мороку

Зимней вьюги колким следом!

Эх, подняться бы на воздух,

Где студёное дыханье,

Да прижечь ладонь о звёзды

В одиночное касанье…

Знаю я, чего не знают

Даже древние преданья:

Утоляет невесомость

Все безумные желанья –

Утоляет все обиды,

Все напрасные упрёки

Ледяная пирамида,

Где так мирно одиноким. 5 5 Лина Султанова, Ледяная пирамида. Стихи.ру

Лада и Всеволод родили десять детей. Девять их них сумели выжить. В доме сложился крепкий семейный уклад, и все вместе они дружно жили веселым, большим семейством.

Клановая система давно изжила себя. Всеволод уже много раз поднимал вопрос об её отмене, и после его ухода старший сын потребовал от совета решительных действий.

– В Гиперборее уже выросло новое поколение. Дети когда-то не прошедших карантин «сибиряков» воспитывались в социальных учреждениях, выросли в условиях общепринятой культуры, а их дети уже даже не знают причин разделения общества на касты, всегда жили и живут в пределах закона и нравственности. Их тяготит кастовая система. А обществу она мешает развиваться, – выступал Ярослав на заседании совета.

– Я не считаю, что разделение на группы может как-то повредить развитию общества, – возражал Вивасват. – Это то, что стабилизирует общество и создает порядок.

– Я тоже считаю касты пережитком. Да, было время, когда такая система стала необходимостью, но сейчас это скорее рудимент, – поддержал Ярослава Стрижевский.