Леонид Дюк - Теория поля

Только вот с чего начать? Неприятной саднящей раной в душе, кроме разлуки с Викой и Снежаной, по-прежнему оставалась неразрешенная ситуация с «Меркурием». Ставить на карту собственную семью, проводить над ней рискованные, непроверенные эксперименты он пока не решался, а вот Корнейчук казался ему фигурой вполне для этого подходящей. Самое главное, здесь присутствовал немалый его личный интерес, а значит, положительные результаты опыта, в случае его успешного завершения, станут яркой демонстрацией вновь обретенного могущества. Для чистоты эксперимента важно было реализовать не какое-то абстрактное желание, а его истинные чаянья и стремления. Как он уже успел убедиться, именно в том и заключалась основная сложность. Эмоции, избыточные желания, осознание важности конечного результата. Все эти факторы неблагоприятно влияли на процесс достижения цели. Нужно было научиться их контролировать, или, на худой конец, вовсе от них абстрагироваться.

С блаженной улыбкой на лице, в позе древнегреческого мыслителя, сидя на диване в осиротевшей квартире, Козырев с наслаждением строил планы будущей мести. Мысли роились в голове десятками, одна причудливее другой. Как же приятно мгновенье расплаты! Он упивался моментом, наслаждался предвкушением. Уже одних только этих радужных фантазий хватило бы сполна, чтобы компенсировать моральные издержки вынужденного временного отступления. Но потенциальная возможность их реального воплощения давала неимоверный дополнительный стимул.

И все же, с чего бы ему начать? Ах, как здорово было бы расквитаться с обидчиками не вставая с места, не выходя из квартиры, не предпринимая ровным счетом никаких прямых действий, которые можно было бы потом связать с грядущими событиями любой причинно-следственной связью. В такой постановке задача выглядела нетривиальной даже для опытного волшебника, а таковым он пока что себя не считал.

Для простоты и наглядности Арсений в звенящей тишине пустой комнаты решил разыграть для себя небольшой спектакль. Роли обоих действующих лиц он исполнил самостоятельно. Может быть, со стороны разговор вслух с самим собой и выглядел странновато, но поскольку прочие зрители отсутствовали, Козырев не боялся показаться кому-то из них сумасшедшим. Суть представления сводилась к беседе всемогущего джина с его благородным хозяином. Соединив ладони на груди, он смешно кланялся и раболепствовал, изображая верного слугу своего господина:

– Не угодно ли будет достопочтенному моему властелину пожелать исполнения любого, даже самого заветного своего желания? Раб твой смиренно преклоняет колени и готов покорно исполнить каждое твое требование, о, владыка душ всех ныне живущих на Земле!

Потом он моментально менял маску и в мгновение ока превращался в строгого, но справедливого хозяина:

– Угодно-угодно! Исполни-ка для меня, братец, следующее…

– С трепетом внимаю каждому твоему слову, о всемогущий!

– Не перебивай!

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Замолчи, ты мешаешь мне сосредоточиться!

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Вот бестолочь! Эдак мне придется как следует подумать, прежде чем озвучивать тебе свои желания. А потом еще все подробно разжевать. А то ты, пожалуй, со всем своим рвением такого наворотишь! Однако я с детства умею думать, что говорить, но как же мне научиться думать, что подумать? Давай мы договоримся так: ты мои мысли пока что не читай! То, что я скажу, и будет моими мыслями. А мои мысли – это… Ну, в общем, в человеческом языке такого определения пока не существует, но надеюсь, что ты меня понял.

– О да, я понял тебя, мой господин!

– Ну а коли понял, тогда сиди тихо. Хозяин будет думу думать!

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Зануда!

На какое-то время он замолчал, подбирая подходящее желание. Из всех вариантов, крутившихся у него в голове, наиболее подходящим казалась идея поссорить Корнейчука со своими высокими благодетелями. Теми, кто, собственно, и правил балом. При этом, скорее всего, получится наказать самого председателя и сорвать планы захвата «Меркурия». Во всяком случае, существенно отодвинуть их реализацию во времени. Но сами-то закулисные гении грязных интриг наверняка при этом уйдут от праведного возмездия. Да и кто они такие, эти неведомые, но могучие злодеи? Арсений не имел ни малейшего понятия. Более того, он даже совершенно не представлял себе, каким образом это можно было бы выяснить.

На мгновение ему показалось, что он взялся за непосильную для него задачу. Но крамольная мысль, с быстротой молнии мелькнув в голове, тут же исчезла.

И все же пока он отложил этот вариант про запас. Слишком уж велико было желание наказать всех виновников сразу. Но как достать тех, о существовании которых ты можешь только догадываться? Ну разумеется, нужно как-то заставить их выйти из тени. Авторов на сцену! Итак, ему придется вынудить могущественных противников проявить себя во всем своем «великолепии». Лучше, если получится это исполнить руками самого Корнейчука. Впоследствии это станет неплохой предпосылкой для их будущей ссоры. Так ему представлялось сейчас. Козырев еще немного подумал и уверенным громким голосом произнес:

– А сделай-ка ты для меня вот что… Итак, повелеваю тебе!

На окраине Москвы, вблизи Измайловского парка, в небольшой холостяцкой берлоге, от пола до потолка заваленной раскуроченным компьютерным железом и прочим хламом, с упрямым упорством пялился в монитор хакер Вячеслав Хазаров. Несмотря на глубокую ночь, он никак не мог оторваться от компьютера. Этот крохотный уголок единственной комнаты, в отличие от всей остальной обстановки, представлял из себя настоящий островок прогресса. Самые последние достижения человеческой мысли, шедевры современных технологий.

Упрямая ошибка не обнаруживалась. Программа вроде бы нормально работала, но иногда вдруг возникал необъяснимый сбой, и вся система сразу рушилась. Если б удалось поймать момент ее возникновения, остальное стало бы делом техники. Но добиться устойчивого проявления бага никак не получалось.

Слава был щуплым, тщедушным пареньком лет двадцати восьми, но в силу худосочной комплекции выглядел гораздо моложе своих лет. Он принадлежал к элитарной когорте так называемых «Белых шляп» и поэтому никогда не использовал свои умения во вред обществу. Занимаясь хакерством исключительно из спортивного интереса, Хазаров обнаруживал уязвимости различных систем и безвозмездно сообщал о них разработчикам. Коммерческой прибыли из своих деяний он никогда не извлекал.

Днем у него была приличная, высокооплачиваемая работа, на которой ценили его неординарные способности, уважали за отзывчивость и даже любили за доброту и необычное для наших дней прямодушие. Та польза, которую он приносил компании, решая подчас сложнейшие технические проблемы, с лихвой компенсировала его природную безалаберность и разгильдяйство. После своих обычных ночных бдений, которые, к слову сказать, случались с завидной регулярностью, он мог прийти на работу в одиннадцать, двенадцать часов, а иногда и вовсе заявлялся только после обеда. Мог напрочь забыть про важное поручение, не стеснялся пререкаться с начальством. Но ему все это прощалось, ибо он один целиком и полностью обеспечивал компьютерную безопасность крупной корпорации, и равных ему в этом деле в природе не существовало. Вот уж где сполна проявлялась вся скрупулезность его деятельной натуры. В зоне своей непосредственной ответственности он никогда не ошибался.