Леонид Дюк - Теория поля

Илларион Витальевич начал свою карьеру еще во время учебы в университете. Путь его к вершинам власти был довольно стандартным. Сначала комитет комсомола, затем райком ВЛКСМ, следом – инструктор обкома партии. Неглупого и исполнительного, а главное, надежного паренька заметили. Первый секретарь стал давать ему все более и более ответственные поручения, с которыми тот прекрасно справлялся. А даже если когда и ошибался, то все равно изо всех сил старался преданно блюсти верность своему благодетелю. К тому времени, как секретарь пошел на повышение в ЦК, он уже не мог обходиться без своего верного помощника. Так они и шли по жизни дружной сплетенной парой. Старший товарищ, забираясь все выше и выше по служебной лестнице, с легкостью подтаскивал за собой удобного и проверенного человека.

Потом времена изменились, но суть процессов, происходящих на самом верху иерархической пирамиды, осталась прежней. И тогда Леонидов, чутко уловив нужный момент, без малейшего зазрения совести единственный раз в жизни предал своего покровителя. С легкостью отрекся от него, дабы спасти собственную карьеру. Он ведь действительно был не глуп. Хорошо ориентировался в коридорах власти, а главное, удивительно точно чувствовал любые, даже самые легкие дуновения именно того ветерка, который потом разрастался в настоящую номенклатурную бурю и сметал уже все на своем пути. Он с удовольствием и даже с некоторым упоением наслаждался хитросплетениями дворцовых интриг. Ловко лавируя, умел пройти между струйками бурных потоков. Всегда знал, что и когда следует сказать, а где благоразумнее промолчать.

В смутное переходное время он буквально обалдел от внезапно открывшихся перспектив, но, в отличие от многих, не бросился сломя голову хапать все подряд, а действовал смело, но осмотрительно. Именно тогда у него впервые появилась привычка не выпячивать себя на передовую позицию, а поступать продуманно, тихо, но эффективно из-за чьей-нибудь широкой спины. Все это вкупе со старыми связями принесло впоследствии необыкновенные, сказочные дивиденды. Но так уж устроен человек. Казалось бы, что еще надо? Живи на старости лет да радуйся. Наслаждайся нажитым однажды богатством. Так нет, то ли по привычке, то ли от жадности Илларион Витальевич никак не мог остановиться, судорожно продолжал хапать все больше и больше, закручивал в неимоверные клубки все более хитроумные интриги, торопливо старался прибрать к рукам то, что пока еще оставалось в зоне его прямой досягаемости.

По иронии судьбы, когда-то, в далекие студенческие годы, он начинал свой нелегкий жизненный путь вместе с Линерштейном-старшим, в комитете комсомола университета. Потом их дорожки разошлись, хотя впоследствии еще не раз пересекались. Михаил Леонтьевич всегда любил созидать. Несмотря на то что Меркурий в древнеримской мифологии являлся богом торговли, его владельца всегда привлекал именно процесс созидания, а заново развивать промышленность после перестройки и последующего развала было чрезвычайно сложно. Начав с торговых операций, Линерштейн снова и снова предпринимал попытки выстроить собственное производство. Неоднократно прогорал на этом, но локомотив успешных продаж вытягивал фирму из бездны банкротства, и он опять, невзирая на протесты родных, в очередной раз принимался за возведение новых заводов и фабрик.

Леонидов не упирался и против ветра никогда не шел, разумно полагая, что кратчайшее расстояние между точками не всегда прямая. И все же в чем-то он завидовал Михаилу Леонтьевичу. Никаких открытых конфликтов между ними ни разу не возникало, но Илларион Витальевич всегда, еще со студенческой скамьи, чувствовал, что уступает товарищу во многих личностных аспектах и сильно переживал от осознания собственной неисключительности. А потому во все годы существования «Меркурия» исподтишка, незримо поглядывал в сторону быстро растущего успешного предприятия. Невольно фантазируя, строил в голове различные гипотетические планы, один из которых как-то сам собой вдруг взял, да и реализовался в действительности.

Теперь Леонидов с высоты своего кабинета с удовольствием и интересом наблюдал за развитием событий вокруг «Меркурия». И дело здесь было даже не в деньгах. Дело было в принципе! Он должен был сделать, умыть Линерштейна! Он был обязан превзойти его!

Дмитрий Натанович Татаринов пролез в высшие эшелоны власти совершенно иным путем. Он был значительно моложе, имел поджарую, спортивную фигуру. По степени влияния, пожалуй, не уступал Леонидову, правда, отличался гораздо более нервозным и импульсивным характером, часто поступал необдуманно, но зато умудрялся отхватить лакомые кусочки куда раньше многих прочих. Обоих приятелей несколько напрягали грядущие пертурбации власти. Второй, последний разрешенный Конституцией, президентский срок действующего руководителя страны подходил к концу, в марте были назначены очередные выборы, но они уже сейчас превратились в чистую формальность. Преемник был давно определен и как раз занимался формированием новой команды. Тащил наверх своих личных надежных и проверенных людей. Назревал большой передел сфер влияния, и уже стало ясно, что усидеть в старых креслах шикарных кабинетов получится далеко не у всех.

Грехов за бывшими водилось немало, а следовательно, существовал шанс переместиться из кремлевских кабинетов в гораздо менее комфортабельные. Но пронырливые карьеристы времени зря не теряли. Лениво почивать на лаврах они не привыкли. Там, наверху, каждый день велась непримиримая борьба за выживание, и стоило лишь на мгновенье расслабиться, как тебя тотчас могли сожрать другие точно такие же вечно голодные до денег и власти чиновники-хищники, невзирая ни на какие бывшие заслуги. Еще вчера ты прочно держал в своих руках все козыри, позиция твоя казалась твердой и незыблемой. Сегодня с трудом, напрягая все способности, задействовав все старые связи, ты пытаешься хоть как-то удержать на плаву свой тонущий корабль, а уже завтра трусливо скрываешься от праведного возмездия в холодном лондонском тумане.

Едва только почувствовав первые, самые легкие, течения, даже еще не течения, а так, едва уловимый бриз от нового ветра, они тут же заняли встревоженную боевую стойку. Предприняли незаметные, но важные шаги. Подтерли в тех местах, где могли наследить. Ненавязчиво продемонстрировали полную лояльность будущим сильным фигурам. Открестились от прежних неблаговидных дел, списав их либо на нерадивых подчиненных, либо на продажное руководство. И вот они уже все белые и пушистые стоят в полной готовности встретить наконец-то честную, справедливую и компетентную власть, которая по достоинству сумеет оценить их деловые качества и даст возможность развернуться во всей своей красе их недюжинному таланту. А уж там-то они себя покажут!