Леонид Дюк - Теория поля

– Я тоже разделяю сомнения Марка Моисеевича, – согласился с ним Косаченко. – Уж очень радикальны предположения.

– Так ли уж? – возразил Малахов. – Речь, господа, может идти вовсе не о передаче материи. Это во-первых. А во-вторых, я не могу отделаться от мысли, что это все как-то уж очень похоже на поведение нейтрино. Вы не находите, Валентин Владимирович?

– Превышение нейтрино скорости света тоже пока не наблюдалось.

– Соглашусь, пожалуй! Но это потому, что нейтрино скорее всего все ж таки имеет небольшую энергию. А вы представьте, что ее нет. Одно дело наличие энергии, хоть и небольшой, а другое – полное ее отсутствие. Или даже отрицательное значение.

– И что же несет в себе это ваше иллюзорное взаимодействие? Если мы, конечно, вообще решим допустить факт его существования? – поинтересовался Валех Джафарович.

– Информацию! – воскликнул Сафин.

– Информацию?

– Да, информацию! Именно информация способна размножаться, не требуя ни дополнительной энергии, ни новой материи.

– Но ведь если информация передается моментально в любую точку Вселенной, значит, любая точка Вселенной в каждый момент времени содержит информацию о мгновенном состоянии всей Вселенной?

– Именно! – обрадовался Сафин, что его поняли правильно. – Только не о мгновенном состоянии, а о любом вообще!

– Ну погодите, Ринат Рашидович! – тут уже даже лояльно настроенный Малахов не смог безоговорочно согласиться. – Все ж таки столь смелый вывод кажется мне пока преждевременным!

– Информация о состоянии всей Вселенной… – задумчиво пробормотал Саадиев, словно пробуя идею на вкус. – Не очень представляю себе, что это могло бы означать? Что это? Банк знаний сразу и обо всем? Как это все может быть организовано? Что является носителем такой информации? В каком виде она хранится, как ее можно извлечь и использовать? Как ее, так сказать, интерпретировать? И можно ли это сделать в принципе?

– Ага! Мне почему-то видится набор ноликов и единичек. Некий шифр, едрит его за ногу! – съехидничал еще один участник обсуждения.

– Да, полностью поддерживаю. Базис может быть любым, но все равно это неизвестный код. Требуется инструмент, с помощью которого можно расшифровать. А иначе никак! – поддержал Саадиев.

– Уверяю вас, Валех Джафарович. Извлечь и использовать ее можно. По себе знаю. И инструмент такой есть – наше сознание. Я думаю, что мы в своей обычной, повседневной жизни постоянно используем информацию из этой универсальной базы знаний. Только ограниченно. Лишь ту, которая предоставлена нам по каким-то принципам организации доступа. А получить недоступную информацию пока удавалось лишь единицам, избранным, людям с определенными способностями. Да и то лишь весьма приблизительно. Не ясно и не четко. И как эти способности в себе воспитать, тоже толком неизвестно. Но если принципиальная возможность имеется, то должен существовать способ делать это надежно и достоверно, – ответил ему Малахов, намекая на свои экстрасенсорные эксперименты.

– Коллеги, вынужден вас предостеречь! Опомнитесь! Нас заносит в какую-то нереальную, фантастическую область! Осторожнее! Тут надо еще ой как подумать!

– Так именно для того мы и создали вашу группу, – подал голос Жидков. – Прошу вас, господа, милости просим. Думайте, изучайте, творите, открывайте, создавайте!

– Скажите, Роман Валерьевич, я ведь не ошибся, вас зовут Роман Валерьевич? – обратился Малахов к представителю ФСБ.

– Да, все верно.

– Так вот, я хотел спросить, есть ли эти материалы в каком-нибудь печатном, или, быть может, электронном виде? Было бы очень любопытно познакомиться с ними подробнее.

– Материалы есть, но выносить их отсюда запрещается.

– Позвольте, – вмешался Косаченко, – но господин Ибрагимов заверял нас, что мы сможем заниматься проектом на своих основных рабочих местах. Как же это осуществить, если нам не дают никаких материалов?

Жидков развел руками:

– Вам же нужно делать новые открытия, а не изучать уже готовые.

Ученые ошарашенно переглянулись.

– Не стоило и ожидать чего-то другого! – как подтверждение своих слов заключил Кацман. – Там, где начинаются чудеса, наука заканчивается!

– Наука, уважаемый Марк Моисеевич, как раз и превращает чудеса в реальность! Поэтому формально вы правы, а по сути ошибаетесь, – улыбнулся Малахов и повернулся к Сафину:

– Ринат Рашидович, я думаю, мы как-то сумеем решить этот вопрос с Ибрагимовым, не так ли?

Тот с некоторой неуверенностью, но все же подтвердил.

– Ну что же, коллеги, я думаю, мы весьма продуктивно сегодня потратили наше время. Предлагаю поблагодарить Рината Рашидовича за его достижения, за его очень грамотный и интересный доклад и разойтись по домам, дабы там в спокойной обстановке переварить огромное количество новой информации. Постараться, так сказать, объективно сформировать свое итоговое мнение.

Время уже было позднее, и здравая мысль Малахова тут же нашла дружную поддержку всех участников необычного совещания.

– Арсений, у меня для тебя важное сообщение от твоего тайного небесного покровителя! – в трубке раздался возбужденный, но радостный голос Мусы Бурхана.

– О чем это вы, Муса Джи? – весело ответил Козырев.

– Опять это видение! – воскликнул гуру, не замечая иронии. – То же самое! Ну, то есть другое, но такое же. Я имею в виду… В общем, ты меня понял.

Ранее столь эмоциональная окраска не наблюдалась в речи мудрого, всегда обычно сдержанного йогина.

– Что ж, диктуйте, – Арсений взял ручку и приготовился записывать.

Торжественным голосом, четко проговаривая слова, провидец произнес:

– На первом пути потеряешь самое дорогое, на другом не узнаешь его вовсе. Выбирать придется между темным и светлым. Светлый в зените, но темный восходящий. Все во власти твоей.

– Н-да, – задумчиво промычал Козырев, после того как записал и несколько раз перечитал фразу. – А пояснее он, что, изъясняться не способен?

– Не богохульствуй! Ты должен понимать и ценить, какая тебе оказана великая честь!

– Да уж, честь… Скажите, Муса Джи, а вы точно уверены, что это, так сказать, пророчество действительно имеет ко мне отношение? Я и по поводу первого-то, если честно, сомневался…

– Слова твои больно ранят меня, отрок! – обиделся Муса, а Арсений отвернулся от телефона и тихо захохотал – уж очень собеседник походил на старика Хоттабыча. Отсмеявшись, он снова взял трубку:

– Извините, я не хотел вас обидеть. Нет, правда, я очень вам благодарен и все такое, просто, если честно, не очень представляю, что мне со всем этим делать. В любом случае спасибо!

– Я тоже не знаю, если честно, – смягчился Муса Бурхан. – Но ведь кое-что всегда лучше, чем ничего! Ты молодой, умный, дотошный. Тебе и карты в руки. Твой старик лишь почтальон, доставил весточку и все на том. Удачи!