Александр Стригалёв - Переход. Невероятная история, приключившаяся не с нами

– И куда деньги дел, – добавил вылезший из машины второй. – Слышь, Ник, врежь ему еще, чтобы был покладистым.

– Какого еще Франца?! – не понимал Алекс. – Вы меня с кем-то путаете!

– Неплохое алиби, Ник!

– Отличное, Сэм! Жаль только, что ночной гость господина Франца был в таких же шмотках. Или, может, скажешь, всё это нашел?

– Ну да, именно так всё и было… Я же и объясняю… Надо скорее задержать преступников…

Полицейские засмеялись, и по спине Алекса прошлась очередная серия ударов.

– Давай его в машину, в полиции не захочет травить байки.

***

В тесной холодной камере с небольшим зарешеченным окошком под потолком уже находился один человек. Это был светловолосый кудрявый паренек лет восемнадцати. Лежа на скамейке, он пытался согреться под большой газетой, но печатного СМИ не хватало на всё тело, и парень никак не мог устроиться. Увидев нового постояльца, незнакомец оживился.

– Добро пожаловать на наш курорт. Солнце сегодня сильно шпарит. Вот пытаюсь укрыть плечи, чтобы не сгорели.

– На, согрейся, – Алекс снял с себя подсохшую на теле спортивную куртку и бросил шутнику.

– Спасибо, конечно, – оценил парень жест. – Признаться, я совсем уж окоченел. А ты как же?

– Меня она уже выручила.

– Том Блэкит, – протянул молодой человек Алексу руку. – Можно просто Черныш. А тебя?

– Вчера был Алексом Хоком, директором одной компании. Пока не поехал по делам, а по дороге не ограбили… Документов нет, а полицейские с кем-то перепутали и обвиняют теперь в каком-то криминале…

– А как же ты хотел? Встречают-то по одежке… Да не волнуйся. Сейчас личность установят и отпустят. В отличие от меня.

– А с тобой-то что?

– Долго рассказывать. Если в двух словах, то подставил нехороших людей, а у тех всё схвачено. Теперь вот отправлюсь за решетку. Могу рассказать, если интересно…

Черныш был сиротой. После смерти родителей его с младшим братом Брюсом забрала на попечение тетка. Но братья сбежали от жадной родственницы, которая попрекала каждым куском хлеба. Их воспитывала улица. Благодаря улице Черныш уже дважды побывал в местах заключения для подростков. Оба раза брал на себя грехи своих опекунов-бандитов.

Вернувшись в последний раз из колонии, Черныш узнал, что брат нуждается в операции по удалению раковой опухоли. В частной клинике Том заплатил деньгами, которые одолжил у местного гангстера Фуфлона. Это за его дружков он отбывал срок… Но потребовалась повторная операция, и врачи запросили еще. Фуфлон мог добавить, но не добавил. Брюс умер в клинике, а заплаченные деньги никто назад уже не отдал. Фуфлон посочувствовал Чернышу, но долг потребовал вернуть. За душою Тома не было ни монеты. Тогда Фуфлон предложил отработать.

– Я должен был убить какого-то человека, – рассказывал Черныш. – Не знаю, кто он. Думаю, его кто-то заказал… Я и представить не мог, что когда-нибудь придется взяться за нож. Но после потери Брюса мне уже, признаться, было всё равно. Я бы совершил убийство, но произошла странная вещь. Когда я уже готов был ударить того, на кого мне указали, какой-то парень, как будто нарочно, его оттолкнул. Перед тем как исчезнуть в толпе, он оглянулся и посмотрел на меня… Там было много людей, но он посмотрел именно на меня… И знаешь, кто это был? – Брюс, мой умерший брат. Нет, я не спятил. Я бы ни с кем его не спутал. Брюс уберег меня от непоправимого.

О том, что с ним произошло, Черныш никому не рассказал. Никто бы и не поверил. Но главное… Он больше не собирался никому подчиняться. После произошедшего все страхи отступили. Настало безразличие…

Фуфлон не знал, какая метаморфоза произошла с парнем. Гангстер сказал, что примет решение по поводу его судьбы на следующий день, а пока отправит на новое дело.

– Они хотели обворовать квартиру одного антиквара, – продолжал Черныш. – Мне их вчера вечером нужно было поджидать за рулем. Но я и не думал быть на подхвате. И когда наши с уловом вышли из подъезда, ни меня, ни машины они не нашли…

– И что?

– Теперь я здесь… В моей конуре при обыске полицейские нашли пару вещиц из квартиры антиквара…

– Но ты же ни в чем не виноват.

– Формально – виноват. У меня же на лбу клеймо вора! Так всем проще… Эх, как же мне сейчас хочется куда-нибудь отсюда подальше! Работать в каком-нибудь большом доме садовником… Я всегда завидовал садовникам. Работа тихая, без суеты, за высоким забором – никто тебя не видит… Всем бы так.

– Представляю, если все займутся цветами.

– Не обязательно цветами. Важно – душой быть садовником. Садовник разводит цветы, ухаживает за ними, защищает от сорной травы и паразитов… Красивые утренние розы в руках цветочниц – результат его невидимых трудов. В любом саду есть работа. Вот и мой сад души весь в сорняках… А откуда в нем взяться розам, если я только и делал, что помогал разводить грязь и сидел потом за это в тюряге?

– Не спеши на нары, Черныш, – похлопал Алекс парня по плечу. – Когда меня отпустят, я помогу тебе. Мы наймем хорошего адвоката, и тебя не осудят.

– Тебе не удастся развернуть эту машину – она на проторенной дороге с односторонним движением. Но на этот раз я нисколько не жалею, что всё повторится. Главное, я не запачкался кровью. А ухаживать за садом души можно и за высокими тюремными стенами… Хотя всё равно спасибо. За меня никто в этом мире не заступался. Кроме Брюса… Только зачем тебе это?

– Не знаю…

Алекс в какой-то момент начал задумываться, что всё произошедшее с ним – далеко не случайность. Череда злоключений, – возможно, лишь плата за то, что он сделал. Или чего не сделал?

Хок почему-то вспомнил того человека в переходе, который просил, чтобы он, Алекс, всего лишь остановился. Может, ему и не на выпивку нужно было; может, решался вопрос жизни и смерти… Да хоть и на бутылку… Алексу это ничего не стоило, и чей-то алкоголизм волновал его меньше всего. Почему же не остановился? Испугался, что кто-то покажет пальцем? Но кому какое дело до прохожего, который, мелькнув на мгновение, в следующее уже исчезнет, как всё равно что умрет… На этом вокзале жизни никому ни до кого нет дела. Все – прохожие. И до Алекса никому нет дела. Может, только тому человеку и было. Но какое? Хок пожалел, что не выяснил этого сразу. Теперь было поздно…

Лязг открывающейся двери прервал его размышления.

– Эй, как там тебя? На выход.

***

В кабинете, куда завел Хока охранник, находились старые знакомые Сэм и Ник, а с ними моложавого вида полицейский с тремя большими ромбами на погонах – видимо, их шеф.

Этот подтянутый с голубыми глазами офицер явно следил за своей внешностью, для чего, вероятно, не пил, не курил и занимался гимнастикой. Его опрятный внешний вид и едва уловимая улыбка на бледном лице вселяли надежду на разумный диалог.