Гарретт Сервисс - Второй потоп

Только четыре или пять человек, которым посчастливилось запутаться в более легких частях обломков, спаслись. Но они были слишком сильно ранены, чтобы подняться на ноги, и так и остались лежать, их страдания увеличились в десять раз удушливым воздухом и ужасом их необъяснимого положения, пока их не нашли и не оказали медицинскую помощь, более чем через десять часов после их падения.

Шум столкновения был слышен на Пятой авеню, и его значение было понято, но среди всеобщего ужаса никто не подумал о том, чтобы попытаться помочь жертвам. Все были поглощены размышлениями о том, что станет с ним самим.

Когда приблизился долгожданный час восхода солнца, наблюдатели были потрясены отсутствием даже малейших признаков повторного появления дневного светила. Плотный покров тьмы не рассеивался, и великий город казался вымершим.

Впервые в своей истории он не смог пробудиться после своего обычного периода покоя и издать свои мириады голосов. Его нельзя было увидеть; его нельзя было услышать; он не подал никакого знака. Что касается каких-либо внешних признаков его существования, могущественная столица перестала существовать.

Именно эта жуткая тишина улиц и всего внешнего мира пугала людей, запертых в своих домах и комнатах, окруженных стенами тьмы, больше, чем любое другое обстоятельство; это давало такое ошеломляющее ощущение вселенского бедствия, чем бы оно ни было. За исключением тех случаев, когда были слышны голоса соседей, человек не мог быть уверен, что все население, кроме его собственной семьи, не погибло.

По мере того, как проходили часы, а свет все не появлялся, проявилось еще одно пугающее обстоятельство. С самого начала все заметили чрезмерную влажность плотного воздуха. Каждый твердый предмет, с которым в темноте соприкасались руки, был влажным, как будто на нем сгустился плотный туман. Это перенасыщение воздуха (основная причина затрудненного дыхания) привело к результату, который можно было бы быстро предвидеть, если бы люди могли использовать свои глаза, но который, приближаясь невидимым, вызвал панический страх, когда, наконец, его присутствие явно проявилось.

Влага скапливалась на всех открытых поверхностях – на крышах, стенах, тротуарах, – пока ее количество не стало достаточным для образования маленьких ручейков, которые устремлялись к водосточным желобам и там набирали силу и объем. Вскоре потоки стали достаточно большими, чтобы создавать шум текущей воды, который привлек внимание встревоженных наблюдателей у открытых окон. Затем поднялись крики ужаса. Если бы вода была видна, это не было бы так ужасно.

Но для перенапряженного воображения бульканье и плеск, доносившийся из темноты, был усилен до стремительного потока. Казалось, с каждым мгновением он становился все громче. То, что было всего лишь шорохом в барабанной перепонке, стало ревом в возбужденных клетках мозга.

Еще раз прозвучали зловещие слова: "Потоп!"

Они распространяются из комнаты в комнату и из дома в дом. Дикие сцены, которые сопровождали первое пробуждение, были цветочками по сравнению с тем, что происходило сейчас. Самообладание, разум – все уступило место панике.

Если бы они только могли видеть, что они творят!

Но тогда бы они не говорили об этом. Тогда бы они не отвергнули разум.

Темнота – это микроскоп воображения, и он увеличивает в миллион раз!

Некоторые робко спустились по ступенькам своих домов и, почувствовав поток воды в канаве, отпрянули с криками ужаса, как будто они соскользнули с берега разлившейся реки. Когда они отступали, они думали, что вода поднимается за ними по пятам!

Другие пробрались на крыши, убежденные, что наводнение уже затопило подвалы и нижние этажи их жилищ.

Женщины заламывали руки и причитали, дети плакали, а мужчины толкались, спотыкались и кричали, и сделали бы что-нибудь, если бы только знали, что делать. Вот в чем была жалость! Это было так, как если бы мир был поражен слепотой, а затем прозвучала труба архангела, вопиющего:

"Лети! Лети! Ибо Мститель следует за тобой по пятам!"

Как они могли летать?

Это ужасное напряжение не могло продолжаться долго. Не понадобился бы потоп, чтобы покончить с Нью-Йорком, если бы эта сводящая с ума пелена тьмы оставалась непроницаемой еще несколько часов. Но как раз в тот момент, когда тысячи людей отчаялись, произошли быстрые перемены.

В полдень над головой внезапно вспыхнул свет. Начавшись в круглом пятне, окруженном радужным ореолом, он быстро распространялся, казалось, таял, пробиваясь сквозь густую темную массу, заполонившую воздух, и менее чем через пятнадцать минут Нью-Йорк и все его окрестности оказались в золотом свете полудня.

Люди, которые ожидали в любой момент почувствовать, как вода безжалостно поднимается вокруг них, выглянули из своих окон и были поражены, увидев только крошечные ручейки, которые уже исчезали из виду в сточных канавах. Через несколько минут не осталось и следа воды, хотя сырость на стенах и дорожках показала, насколько велика была влажность воздуха.

В то же время давление на легкие стабилизировалось, и все снова вздохнули свободно, и с каждым вдохом к ним возвращалось мужество.

Казалось, весь огромный город испустил вздох облегчения.

И тогда его голос был услышан, как никогда не был услышан прежде, с каждым мгновением становясь все выше и громче. Это был первый раз, когда утро наступило в полдень.

Улицы с волшебной быстротой заполнились сотнями тысяч людей, которые болтали, и кричали, и смеялись, и пожимали друг другу руки, и задавали вопросы, и рассказывали о пережитом ими, и спрашивали, слышал ли кто-нибудь когда-нибудь о подобном раньше, и задавались вопросом, что бы это могло быть и вернется ли снова.

Телефоны всех видов были постоянно заняты. Женщины звонили своим подругам и истерически разговаривали, мужчины звонили своим коллегам и партнерам и пытались поговорить о делах.

Был ажиотаж вокруг надземки, метро, уличных автомобилей. Большие транспортные артерии оказались забитыми, и шум становился все громче и громче.

Запоздалые аэроэкспрессы прибыли к башням с Востока и Запада, и их пассажиры поспешили вниз, чтобы присоединиться к возбужденной толпе внизу.

За невероятно короткое время мальчишки-газетчики вышли с новостями. Затем все с величайшей жадностью прочитали то, что уже знали.

Но не прошло и нескольких часов, как появились настоящие новости, поступившие по радио, а также по подводному телефону и телеграфу, рассказывающие о том, как весь мир был охвачен колдовским покровом тьмы.

В Европу он пришел в утренние часы; в Азии во второй половине дня.

Явления в разных местах были разными. В некоторых местах темнота не была полной, но везде она сопровождалась чрезвычайной влажностью, а иногда и кратковременными, но проливными дождями. Ужас был всеобщим, и все верили, что это было третье знамение, предсказанное Космо Версалем.