Ольга Пустошинская - Доченька

Оставалось сделать ещё одну важную вещь.

Ксюша тщательно прощупала левое плечо. Чуткие пальцы сразу обнаружили крохотный инородный предмет – это был чип для отслеживания передвижений. Она протёрла кожу найденным в аптечке антисептиком, взяла из коробочки скальпель.

Нелегко решиться рассечь руку, несколько раз Ксюша заносила нож и… опускала. Закусила губу и резким движением надрезала кожу. Быстро, чтобы рана не успела затянуться, ухватила чип пинцетом за краешек и закинула под кровать.

До свидания, папочка, до свидания, мама! До встречи, братик Илюшка. Она вернётся. Вернётся, когда вырастет и станет взрослой девушкой. Чтобы разговаривать на равных, чтобы объяснить: ксенобот – тоже человек. Тогда, может быть, мама смирится и хоть немного полюбит Ксюшу теперешнюю…

Уже светало, когда на воздушной дороге для пешеходов и велосипедистов, ведущей из города, появились двое: девочка с рюкзаком за плечами, одетая в джинсы и куртку, и белый хаски, семенящий рядом на поводке.

Шестью месяцами ранее.

Касаткин услышал вой сирены, подхватил дочь на руки и побежал по газону к выходу – так быстрее, нельзя терять ни секунды!

– Держись, Ксюшка, только держись…

Во дворе мигал маячком автомобиль с поднятой задней дверью. Один из врачей перехватил Ксюшу и уложил в реанимационный кувез, второй – вспорол ножницами тонкую ткань купальника.

– Сколько времени прошло? – мельком глянул он на мокрого Филиппа.

– Не знаю точно, думаю от семи до десяти минут.

Кувез тихо загудел, прозрачная толстая крышка накрыла Ксюшу. Филиппу некстати пришло на ум сравнение с хрустальным гробом из русской сказки, он дёрнул головой, прогоняя назойливую мысль.

– Начинаем реанимацию!

На лицо Ксюши опустилась маска, массажёр толчками принялся сдавливать грудную клетку, инъектор впрыснул препарат.

– Дефибриллятор!

Электроды на гибких трубчатых ручках плотно легли на грудь. Разряд – тело выгнулось и бессильно упало. Ещё разряд.

Врач покосился на монитор и через силу (было видно, как тяжело дались ему эти слова) сказал:

– Мне очень жаль, девочка умерла… Мои соболезнования.

Филиппа затрясло. Он безумными глазами посмотрел на врача, на Лику, стоявшую рядом без кровинки в лице.

– Продолжайте же, чёрт возьми! Продолжайте! Она была жива!

Маска, массаж сердца, инъекция, разряд… Они, все четверо, не сводили глаз с монитора. Господи, хоть бы один зубец!

– Пациент с признаками биологической смерти. Реанимация нецелесообразна, – информировал равнодушный механический голос. – Включаю режим заморозки.

– Я не верю! – Филипп вцепился пальцами в волосы и глухо застонал, раскачиваясь взад-вперёд. Это кошмарный сон, надо сделать над собой усилие и проснуться, тогда снова будет всё хорошо.

Тишина давила, в ушах появился тихий звон, переплетающийся со старинной русской мелодией; медленно-медленно, через столетия, до его сознания дошли рыдания Лики и голос врача:

– Соболезную вашему горю, очень жаль, что мы не смогли помочь… Я сейчас пришлю психолога и вызову машину, чтобы увезли тело.

– Тело? – шевельнул сухими губами Филипп.

– В морг… так положено, – мягко ответили ему.

– Нет.

Он посмотрел на кувез, включивший криофункцию, и в эту секунду пришла на ум спасительная мысль. В голове прояснилось, и появился чёткий план.

– Не надо никого вызывать, в доме есть криокапсула. Дайте нам с женой время побыть с дочерью последний раз.

Филипп стоял на коленях возле большого контейнера, клубящегося холодным туманом, и выгребал из нутра горстями пробирки с маркировками, сваливал кучкой прямо на пол.

Лика, дрожа всем телом, следила за Филиппом со страхом, потом спросила:

– Что ты задумал?

– Заморозить, – коротко ответил он, осторожно переложил тело Ксюши в контейнер, закрыл и выдохнул: – Счастье, что я не отнёс его на работу, это судьба.

– Я не понимаю… есть же криокапсула.

Филипп крепко обнял жену за вздрагивающие плечи.

– Капсула слишком большая, она не поместится в машину… Я верну нашу дочь, я смогу.

– Как, Филипп? Ты сделаешь из неё ксено? – испуганно отстранилась Лика. – Не надо, прошу… Я не хочу, чтобы Ксюша была суррогатом, как… как эти животные…

– Нет, не ксено, я создам копию. Она будет точно такой же, какой мы её помним и любим, с тем же генотипом и фенотипом. Ксюша не должна была умереть, это чудовищно и несправедливо. Всё под мою ответственность, если что – ты ничего не знала.

Из детской послышался требовательный плач. Илюша проснулся, не увидел спешащей к нему матери и затянул: «А-а-а! Ма-а-а!»

– Иди к сыну… Я буду звонить, – сказал Филипп, поднял контейнер и направился к дверям со своей тяжкой ношей.

Он остановился у ворот с эмблемой лягушонка и опустил окно «Марса» с водительской стороны. Повернулся к считывателю автоматической пропускной системы лицом, приложил к сканеру ладонь и заехал в подземную парковку.

В здании в это время находились только дежурные лаборанты – это на руку. Филипп вынул из багажника сумку и прошёл в лабораторный зал, миновав гулкий безлюдный коридор.

Виктор (именно он дежурил в этот день) оторвался от монитора, услышав стук двери, глаза его округлились.

– Шеф, что случилось? Почему ты вернулся?

Филипп опустил на пол контейнер и приоткрыл его.

– У меня беда, старина… взгляни.

– Господи! – Виктор быстро опустился на колени. – Что произошло?!

– Несчастный случай, она утонула в бассейне. Видимо, долго пробыла под водой, реанимация не помогла.

– Господи, какое горе! Филипп, я соболезную…

– «Соболезную»! Оставь соболезнования при себе, – неожиданно грубо сказал Филипп, – я не для этого принёс тело сюда, как ты догадываешься.

Он устало опустился в кресло, обхватил голову руками:

– Извини… я не хотел обидеть. Виктор, мне надо создать клона, без твоей помощи придётся тяжело.

– Клона?!

– Именно. Помоги перетащить в зал номер шесть резервуар и всё остальное.

– Подожди, подожди, – перебил Виктор, – допустим, что у тебя получится вырастить клона. Я сомневаюсь, но допустим, – рубанул он рукой воздух, – это будет другая девочка, не твоя Ксения, с памятью, как у новорождённого младенца.

– Я всё продумал. Сделаю нейронную копию на кассету-носитель и потом загружу в мозг. – Филипп помолчал и добавил: – Ты можешь уйти домой, скажешь, что я тебя заменил. Только очень прошу, старина, если уйдёшь, сохрани всё в тайне.

– Я останусь, – решил Виктор, – одному тебе не справиться. Делай копию, пока не поздно, а я пойду готовить резервуар для малышки.

У Филиппа увлажнились глаза.

– Спасибо! Твою руку!

В шестом зале не так давно размещались кубы с растущими ксено-шиншиллами. Месяц назад директор компании распорядился освободить комнату и установить на дверь биометрический замок. Они всей лабораторией ломали головы: к чему такая секретность? Филиппу внезапно пришла догадка, правда ничем не подкреплённая, что директор получил указание от людей, имеющих право указывать, подготовить всё необходимое для создания ксено-человека. Своими домыслами делиться с коллегами Филипп не стал. Прошёл месяц, а зал номер шесть так и оставался пустым.