Мария Мерлот - Рутинная процедура

Все фрукты, собранные Эммой в оранжерее, оказались съедобными и очень вкусными. Но именно поедая эти экзотические фрукты, она вдруг резко осознала, что это не может быть розыгрышем. До сих пор у неё было ощущение, где-то на задворках сознания, что скоро войдут Грег и их друзья и скажут, что они её разыграли, и посмеются вместе с ней.

Но разыгрыш затягивался. Его масштабы и детальность уже перешли за все границы реальных и даже воображаемых возможностей розыгрыша. И длительность… Никто из Эмминых друзей, ни тем более Грег, не стали бы продолжать разыгрыш после её обморока в анабиозной комнате. А врагов… настолько врагов, чтобы такое затевать, у неё не было.

Впервые с момента своего пробуждения, Эмма открыто подумала, а что если это правда – кома, 300 лет, будущее общество, которым правят роботы, а люди прячутся в анабиозе. И от чего прячутся?

А главное, между нею и её любимыми – пропасть, пропасть во времени, в 300 лет с хвостиком. Они уже все состарились и умерли, так и не дождавшись, когда она проснётся. И она никогда не вышла замуж за Грега, а вместо этого обрекла его на муку ожидания её возвращения. А она подвела его, она не вернулась. И больше она никогда его не увидит.

Недоеденный фрукт выпал из её руки на тарелку. Эмма машинально вытерла руку об салфетку, добралась до кровати, свернулась калачиком и горько, безутешно заплакала.

Весь следующий день Эмма пролежала и проплакала в постели. Она чувствовала себя опустошённой и полностью раздавленной. Уж лучше бы я умерла. Она не хотела ни есть, ни двигаться, ни разговаривать. М8225 провёл в её комнате много времени и что-то с ней делал, но Эмме было совершенно всё равно. Вечером приехал 303, но ничего не сделал и ничего не сказал. Просто молча и неподвижно побыл в комнате и уехал. Наверно, приехал посмотреть на неё и опять разговаривал с М8225. Не иначе, как о ней и за её спиной.

Это вывело Эмму из апатии.

– Комм, о чём они разговаривали? – сердито спросила она.

– Кто? – тут же откликнулся Комм.

– Этот… 303… и мой доктор.

– 303 озабочен твоим состоянием здоровья и спрашивал, адекватна ли ты для принятия решений. М8225 доложил о твоём спаде активности, что все жизненные показатели в норме, и физически ты здорова. 303 спросил о результатах твоей энцефалограммы. М8225 сообщил, что логические области твоего мозга работают отлично, выше среднего человеческого, а в эмоциональной части наблюдается повышенная активность, соответствующая дистрессу. Он сказал, что согласно его программе, это ожидаемая реакция человеческого мозга на пробуждение от комы твоей длительности, и что эта реакция наступила в ожидаемые временные рамки.

Вот как! Значит, они разложили её по полочкам и успешно предсказывают её реакции. Проклятые электронные железяки! “ А я человек. И у меня есть эмоции. И этот 303 мне не нравится! Я им покажу, кто здесь главнокомандующий! Совсем тут без людей от рук отбились. Впрочем, М меня прикрыл. Может, ему тоже 303 не нравится? Ох, о чём это я, они же роботы, компьютеры. Значит, сплошная логика и никаких эмоций. По крайней мере, мои логические способности М одобрил. На это и будем опираться. Всё-таки я программист, хоть и отсталый на 300 лет. Но не будет такого, чтобы компьютеры мной командовали. ”

Эмма встала с кровати, умылась и заставила себя сделать гимнастику. Она испытывала злость и приветствовала её. Уж лучше злость, чем боль утраты и депрессия. Боль утраты, конечно, осталась, но она подвинулась и уступила главное место злости.

Хотя было уже довольно поздно, Эмма потребовала ужин из яичницы и овощного салата. И кофе.

– М8225 не рекомендует пить кофе так поздно вечером, – сообщил Комм. – Это может помешать тебе вовремя уснуть.

– А я считаю, что кофе будет в самый раз.

Кофе к ужину Эмма получила. “ Вот так-то лучше.”

– Комм, – позвала она после ужина, – ты говорил, что можешь научить меня современному языку.

– Да.

– Давай начнём.

Следующие несколько дней Эмма усиленно осваивала современный язык. Он имел много общего с её языком и был вполне логичным. Разъяснилась и особенность Коммового обращения, которая резала Эмме слух в первые дни: в новом языке не было вежливого обращения на Вы. Обращение к одному лицу всегда было “ты”, а “вы” использовалось только к нескольким собеседникам. Уважение выражалось другими способами.

Эмма не забывала и про гимнастику, и про прогулки на ферме, и про правильное питание. Оранжерею она тоже посещала каждый день и даже начала подстригать там ветки и лианы, чтобы расчистить проходы во все её уголки.

Вскоре Эмма смогла свободно общаться с М8225, которого вполне можно было разговорить на его профессиональную тему – человеческую медицину. Сама Эмма, хоть и была программистом в своей предыдущей жизни, выросла в семье медиков и была не чужда этой теме.

Однажды Эмма его спросила:

– Почему все люди в анабиозе? Что заставило их всех лечь в анабиоз?

– Болезнь, – М8225 произнёс длинное научное название, которое Эмма не запомнила. – Люди назвали её Умная Смерть.

– Устрашающее название!

– Оно обусловлено двумя причинами. Во-первых, она поражала в основном умных людей, а во-вторых, это привело к тому, что она убивала в первую очередь учёных, то есть тех, кто мог бы найти способы её побороть. Многие люди сочли, что это умно с её стороны. Хотя, конечно, это просто вирус, и никакого интеллекта у него нет.

– Я нашёл статью в энциклопедии, – добавил Комм, – которая даёт краткую историческую картину Умной Смерти. Вывести её на экран?

– Да, спасибо, – Эмма села за компьютер в своей комнате и стала читать:

Умная Смерть

Первым документированным случаем Умной Смерти был Др. Джон Веллер, выдающийся хирург, внёсший неоценимый вклад в операции на мозге, а также в онкологии и в разработке процесса анабиоза. Он начал жаловаться на дрожание рук, головные боли и забывчивость. В течении всего двух месяцев симптомы прогрессировали в деменцию, потом – паралич и смерть. Это была большая потеря для медицинской науки, но быстро прогрессирующая деменция была хоть и печальным, но хорошо известным диагнозом. Тем более в его солидном возрасте.

Однако, уже через неделю похожие симптомы проявились у трёх его коллег, тоже врачей с мировым именем, которые, будучи его друзьями, принимали участие в лечении Др. Веллера.

Один из них, Др. Протэн, был главным врачом крупного медицинского центра в Сиэтле. Через несколько дней после его заболевания, те же симптомы проявились у многих пациентов детского подразделения этого центра. Никто из них не имел прямого контакта с Др. Протэном. Это подняло тревогу в медицинских кругах. Одно дело, когда быстро прогрессирующая деменция поражает пожилых людей, пусть даже и выдающихся учёных, но совсем другое дело, когда от неё гибнут дети, да ещё и в массовых количествах.