Андрей Евсиков - Курс

Резко подавшись назад и намекнув на убегание, Лёха перевёл цель цепочки ровно на себя и попытался увеличить её скорость и кинетическую энергию, что получилось. Руки пошли вверх, увлекая внимание, и вложенная в удар вся сила если не пробила наколенник, то должна была выворотить ногу первого «космонавта». Он упал подкошенным под ноги идущих за ним. Схватив за руку второго и третьего, одновременно помогая им падать, Лёха перепрыгнул, опершись, через них и в развороте пробил ногой четвертому в грудь. Увлекающий собой людей из толпы «космонавт» протаранил трибуну. Быстро манипулируя дубинкой, которую опешивший третий выпустил из рук, Лёха сделал захват ногами сзади, поднял щиток и прижал к лицу дубинку в готовности свернуть шею. «Стой!» Но Лёха был в состоянии контролировать себя и посчитал это предупреждение излишним. Оттолкнув ногами «космонавта», Лёха вскочил и увидел перед собой старлея. «Сн-найперы, идиот! – процедил старлей и добавил: – Всё серьёзно в этот раз!»

Удар сзади – и прошедшая навылет пуля ранила в плечо ещё и невовремя вставшего перед ним третьего «космонавта». Он рухнул снова. «Они так, идиоты, и друг друга поубивают. Что за ослы! – подумал Лёха и обернулся, ища глазами Юльку. – Ну, вроде успели уйти. Надо валить. Только что опять небо перед глазами и опять облака? О! Уже красивее. Уже близко к шедеврам от природы средней полосы. Уже близко к свободе… Вот блин! Плыву. Спать хочется, как вторую ночь за рулём. Последний раз так было в Калифорнии. Пилил ночью из Юсемити в Лос-Анджелес и зарекался, что последний раз в таком состоянии. Ладно. Похоже, всё серьёзно. Прав старлей. Где он?» Старлей притащил плащ-палатку. Пара людей из толпы погрузили Лёху, но тащить не смогли. Попросили ещё двоих.

Лёха плыл средь облаков, и проспекта уже не было. «Где, блин, старлей?» Старлей неистово орал: «Расступитесь! Скорую!» И помогал тащить Лёху, который неожиданно вцепился ему в ворот и, выпучив на него глаза, пытался что-то сказать. «Терпи! Сейчас медики будут! Что ты хочешь сказать мне? Помолчи!» Старлей отвернулся на секунду, а когда вернул взгляд на Лёху, то понял, что Лёха смотрел уже не на него, а сквозь него. Кровь уже хлынула изо рта. И только губы пытались говорить что-то, неразличимое в криках толпы. «Что? Что?» – нагнулся старлей к Лёхе и услышал:

«Блаженны… жаждущие… правды… ибо… они… насытятся».

***

Рос Светл резко принял сидячее положение. Даже его тренированной психике понадобилась минута, чтобы выйти из оцепенения от пережитого. Манипуляторы с датчиками бесшумно исчезли. Стены стали полупрозрачны в готовности свернуться. Это было не первый раз, когда он переживал собственную смерть, но, вероятно, к этому невозможно привыкнуть.

«Как могли они выживать в те жуткие времена? Времена, когда судьба каждого была предрешена. Рано или поздно, но должна была наступить эта темнота, в существование которой они так верили и с неизбежностью которой имели силы жить, любить, радоваться. Как всё-таки приятно проснуться от очередного кошмарного сна в современном светлом мире, где оставшийся, способный эволюционировать миллиард человечества даже представления не имеет о том, что мир может быть несправедлив. Да, у нас есть проблемы. Нам есть к чему стремиться, за что бороться, иногда и отдать, как раньше говорили про текущую реинкарнацию, жизнь. Но я даже не представляю, способно ли было бы современное человечество справиться с таким шквалом и таким родом проблем, которые мы видим в сеансах погружения в прежние реинкарнации 20, 21 веков? А были ведь времена гораздо ужаснее!»

Способность разума современного человека погружаться в прошлые реинкарнации была открыта всегда с момента последнего скачка эволюции. Но не всем рекомендовалось это делать. По крайней мере детально. Проходить сеансы погружения от первого лица. Перегрузка психики была настолько велика, что могла привести к необратимым последствиям. Но историю давних времён необходимо было изучать. И для этого отбирались добровольцы. После долгих тренировок и сложных тестов, показывавших способность выдержать такие психологические удары. И при всём при этом сеансы не рекомендовалось проводить чаще, чем раз в месяц.

Предыдущий скачок эволюции человечества от неандертальцев к хомо сапиенс, или кроманьонцам, был масштабным, но не менее масштабным был скачок от хомо сапиенс к хомо континьюс. Одним из важных достижений этого скачка была отмена смерти. Нет, как представители биологического вида, люди не перестали умирать, правда, продолжительность жизни индивидуума со временем возросла до двухсот лет. И современный представитель человечества даже представить себе не может того, что когда-то люди понятия не имели, ради чего они живут. Лишь некоторые просвещённые прошлого ощущали, что за смертью – не темнота. Кого-то на праведную и прогрессивную жизнь вдохновляло то, что их дети и внуки должны жить лучше, чем они. И этот факт заставлял проникнуться огромнейшим уважением к подобным представителям предыдущей цивилизации. Но в целом незнание того, что мы строим будущее не своих детей и внуков, а именно своё, не могло уложиться в понимании современного человека.

Чем могли жить наши далёкие предки и какая сила духа должна была вести их в повседневной борьбе за светлые идеалы, если у них ещё не было основополагающего понимания, что самого ужасного, что может быть в жизни, – бесконечной темноты в её конце – просто не существует? Что самое неприятное в этом есть только расставание. Но это столь неприятно также только от непонимания сути человеческого существования. «Мы то, что мы помним», – говорили они. Но кто из них и как часто вспоминал и вообще был способен вспомнить то, что было с ним двадцать или сорок лет назад? Так сколько же раз умирали они в течение одной жизни?

Фактически уже кроманьонской цивилизации было дано откровение о бессмертии души, которое принёс Христос. Но, как и все блага поначалу, и это великое благо попало в руки кучки жадных и недалёких умом представителей общества, которые пропустили его через фильтр, отсеяв угрозы личным интересам и власти, переработали его на пользу инфраструктуры, созданной людьми, и выбросили народу обглоданные останки в форме религии, превратив Христа, Пророков и Апостолов в исторические персонажи и заставив несколько десятков поколений верить в загробный мир и существование рая, в котором проявившие послушное раболепие смогут вечно наслаждаться праздным ничегонеделанием.

Рос не сразу понял, что ещё так сильно обеспокоило его в недавно пережитом. Он чувствовал, что по всем устоям современного человечества он не должен был поступать так, как поступил Лёха. Недостойно человеку проявлять свою злобу, какие-то протестные собрания, добровольно идти в толпу – что за глупость и примитивизм? Война со следствиями! К тому же он проявил несдержанность и силу, хотя не нужно было быть гением, чтобы понять, что чем-то подобным это и закончится. Но он ведь защищал Юльку? Был ли у него шанс скрутить её ещё перед рамками на входе на проспект? Вырвать из компании её и её друга? Чем бы могла закончиться такая попытка? Как неприятно ощущать факт своего падения на животный уровень. Но как можно было оставаться в стороне океана несправедливости той эпохи? Не было ли это большим злом и позором и вообще скатыванием на животный уровень? Равнодушие. Наверно, оно страшнее. Что поделаешь. Перед подобными вызовами действительности люди становятся и в современную эпоху, пусть другого типа, но, наверно, это должно быть всегда. И с этим ничего не поделать. Так работает программа эволюции.