Андрей Евсиков - Курс

Всё было круто. И знаменитое ущелье по дороге, где снималось множество наших сказок и других фильмов, и холодный водопад по пути, в котором все желающие могли искупаться, и, конечно же, само озеро на высоте почти километра и в окружении столь живописных гор. Такой красоты картинки Андрюха больше, наверно, потом и не видел ни в штатовском Юсемити, ни в Андорре-ла-Велье, ни в Пиренеях и ни в Альпах. Нигде. А может, просто тогда всё казалось ярче. Но, наверно, так же казалось и Сталину, и Хрущёву, построившим здесь свои дачи.

Спустились в тёплую и спокойную по тем временам Пицунду с её кипарисами и чистейшими пляжами. Обратный путь на катере по морю до Адлера. Всё было суперкруто для первого раза. И впереди ещё был родной Брянск. Только предчувствия от такой перспективы были больше печальными. Слишком бурные были события первой половины отпуска.

Вернувшись в Брянск, посвятил время мелким делам и безделью. Мысли неумолимо скатывались к Татьяне, но ноги к её дому не шли. Казалось бы, он провалится сквозь землю сразу после того, как она откроет дверь. И надо было так попасть! Как могло его снести в эту бесперспективную и неприятную историю и перечеркнуть всё, что реально имело цену? Жаркий солнечный август уносил в воспоминание такого же отпуска, но год назад, и это выворачивало душу наизнанку. В парках ещё гремел Модерн Талкин. Хорошо, что не встретился Юрий Николаевич и нигде не зазвучал Саруханов.

Он всё-таки нашёл силы показаться ей на глаза перед отъездом. Не в состоянии позволить себе что-то ещё, просто поинтересовался, как она, и кратко выдал информацию о том, что у него нигде ни с кем ничего нет, переложив право и ответственность принимать решение, что дальше, на неё. Никто из двоих не обладал той нужной степенью раскрепощённости, позволяющей открыть всё, что на душе, другому, что, может, смогло бы изменить ситуацию и всё-таки вернуться на путь к тому будущему, которое изначально было уготовано для них. Закомплексованность, дикость и чувство вины позволили ему сделать только то, что он сделал. Что касается Татьяны, то один её рассказ потом о том, что её в детстве никогда даже не ставили в угол, а, поставив единожды, из этого угла пришлось выносить на руках, говорил о многом. Так и расстались тогда. Андрюху ждали очередные будни нелёгкого курсантства, поставленные доктором Бабковым задачи и третий год казармы. Снова отъезд, вокзал, и уже куча новых смешанных, но отнюдь не позитивных чувств.

В новом расписании на первое полугодие третьего курса была пара промежутков. И первый начинался через пару недель сентября. Намечалась первая войсковая стажировка. И проходить она должна была в Кап-Яре. Планировалась наработка опыта общения с реальным личным составом и освоение некоторой технической информации в школе мехводов (механиков-водителей) МАЗ-543. И это ожидалось быть круто. Практически дополнительный отпуск. Путь лежал через Волгоград. Сам поезд, дорога, нет нарядов, нет командования всех мастей выше курсового, природа за окном, станицы, мирная гражданская жизнь юга безмятежных восьмидесятых.

Тёплый солнечный Волгоград встретил ясной погодой и несильной суетой. В Волгограде был целый день до следующего поезда. В программе пребывания – посещение наиболее значимых исторических мест. Для курсантов все они находились в «шаговой доступности» – не далее 10 км от вокзала. Нашли путь для передвижения в сторону набережной единой коробкой курса. Движение в те времена было не столь насыщенное. Немногочисленных зрителей такое зрелище не сильно привлекало, наверно, всё это здесь не в диковинку. Ближе к людным местам перестроились по группам. Первым делом, конечно же, Дом Павлова, Музей-панорама и Парк Победы в целом. Времени было достаточно для подробного осмотра, фотографирования и получения достаточных впечатлений. Ну и далее на Мамаев Курган.

Невозможно остаться равнодушным к размаху и исполнению мемориального комплекса. Уже в начале аллеи пирамидальных тополей становится явно видна большая часть всего замысла. Захватывающий вид открывается на площади «Стоявших насмерть» из сочетания скульптуры и уходящих к небу бесконечных ступеней меж стен композиции «Ни шагу назад», дающих на подсознательном уровне ощущение тяжести и сложности пройденного страной пути к освобождению и Победе. А ещё и не видна композиция «Площадь Героев», ни «Зал Воинской Славы». Поэкспериментировав с поиском точки наиболее крутого обзора, поперемещавшись то к центру аллеи, то к площади «Стоявших насмерть», Андрюха не сразу, но нашёл эту точку с наиболее грандиозным видом из сочетания скульптуры «Ни шагу назад» на переднем плане и «Родина-мать зовёт!» на заднем. Он долго стоял, пытаясь основательнее запечатлеть увиденное в памяти. Ни цифровых мыльниц, ни мобильников тогда не было даже в фантастике.

Народу гуляло немало, но казалось, просторов здесь хватит на количество, в разы большее. Поднявшись по ступеням на «Площадь Героев», стал обходить водоём по часовой и рассматривать композицию. Громада «Родина-мать зовёт!» уже не хотела покидать бокового зрения и пыталась производить впечатление, казалось, надвигаясь и нависая именно над Андрюхой и говоря: «Посмотри, какие грандиозные вещи до тебя создавали люди! Они не только победили в самой трудной войне, а ещё и создали всё, что ты здесь видишь, включая меня. А ты, придурок, ещё находишь время, чтобы роптать на жизнь, проводить её в дурацких дискотеках и размазывать сопли по поводу неприятностей в личной жизни! При этом даже не можешь выучить историю как надо и оценить ту жертву, которую принесли предки, чтобы сделать возможным твоё жалкое существование!» Покосившись на статую, Андрюха с некоторой опаской в душе, но всё же стал перемещаться дальше вверх в её направлении.

В «Зале Воинской Славы» удалось запечатлеть смену почётного караула. Хоть людей было и много, но хорошее место обзора найти удалось. Побродив с открытым ртом по музею, Андрюха стал подниматься далее к статуе. Слово «круто» тогда не существовало ещё, и в голове напрочь застряло «офигеть!». Покидать столь сногсшибательное место, мягко говоря, не очень хотелось, да и «Родина-мать», казалось, смирилась с ползанием в её окрестностях столь жалкого червя. Но время было ограничено. Вниз спускался по аллеям вне основных композиций, но сделать это быстро не удалось. Скульптур и композиций второго плана было немало, всё было выполнено оригинально и притягивало, заставляя остановить не только взгляд, но и движение.

Курсу удалось собраться в установленное время с трудом. Немного ошалевшими были все. Ну, почти. День закончился на вокзале за обсуждением впечатлений и дурачествами в рамках дозволенного. Поезд, и вот через несколько часов – Кап-Яр. Небольшой, очень спокойный и очень зелёный оазис в начале астраханских степей, ожидание мотовоза (так называют небольшой поезд, ведомый маневровым тепловозом на всех военных и космических объектах), и прибыли в расположение части.